Андрей Шитяков - Восход Хепри

— Шаи непредсказуем, достойнейший, ты, Великий Ур-Маа знаешь это лучше меня! — военачальник осторожно опустил умирающую на палубу, и, не дождавшись ответа Ипи Ра-Нефера, продолжил, — случайная стрела Джахи попала в бойницу. Битва есть битва, достойнейший. Такова воля Нетеру.

— А кто из Девяти Великих приказал тебе убить Паер-Анха? Или же, это была сама Владычица Истин? Или, может быть, даже Сокровенный? — Ипи улыбнулся и подошёл ближе, заставив Маху-Нахта отступить, присел и поднял Тути-Анх себе на колени, — и чем тебе помешала жрица Гласа Амена? — Верховный Хранитель не смотрел Маху-Нахту в глаза, Ипи попытался вынуть стрелу, чтобы облегчить уход жрицы Тути, но наконечник был зазубрен, и женщина застонала изогнувшись в его руках, — ты пожелал мне гнать свою добычу… Верно, это же ты говорил нашему с Мерит отцу, прежде, чем твои лучники сбили его стрелами с колесницы?

Нефру-Маат вздрогнула, услышав слова Ипи Ра-Нефера, и хотела броситься к нему, но руки Анх-Насира удержали Сестру Верховного Хранителя. Она не узнавала себя — гибель женщины, которую Нефру-Маат иногда мнила соперницей, не доставила ей радости. Тяжкая неизбывная жалость и жгучий стыд обрушились на жрицу Золотой, лишь на мгновение представившей, каково это — безответно любить и обрести только смерть в объятьях любимого. Только, когда Ипи поцеловал Тути-Анх и, быстрым движением, снял кинжал с пояса, поднеся к её виску, Нефру-Маат вскрикнула.

Ипи, догадываясь, что Носитель щита, капитан Ра-Неб и Нефру-Маат побегут вслед за ним, всё же, замкнулся в себе и, от неожиданности, выронил оружие. Маху-Нахт не пытался ни убежать, ни напасть на Ипи, беспомощно сидевшего с умирающей женщиной на руках, даже не снявшего с перевязи священного меча. Тем не менее, капитан обнажил боевой серп, и Анх-Насир вскинул костяной лук Хранителей.

— Зачем, Нефру-Маат? — Ипи полуобернулся к своей возлюбленной Сестре, заставив Анх-Насира вздрогнуть, — вздумай Маху-Нахт напасть, Верховный Хранитель был в это мгновение совершенно беззащитен, он не успел бы даже коснуться рукояти меча из Небут-Нетеру, а сам Анх-Насир — натянуть лук. Но военачальник так же стоял, прижимаясь спиной к стене с бойницами, его рука не потянулась к мечу. Ипи продолжил, после длительного молчания, — хотя… Мы должны быть всецело благодарны тебе. Ибо ты, возлюбленная Сестра, передала царственной Мерит-Ра слова Хапи-Сенеба: «Маху-Нахт будет делать, что скажут, если хочет жить!». А это значило только одно. Впрочем, — Ипи снова повернулся к военачальнику, — мы с Мерит должны были убедиться в твоей виновности и добиться твоего признания, дабы не терзали сомнения, что тот, кто нам нужен, ушёл от возмездия. А вы, — Верховный Хранитель поднял левую руку и голова уже мёртвой Тути-Анх бессильно свесилась вниз, — я тебе, Ра-Неб, и тебе, Анх-Насир, покиньте нас. Сегодня я получу свою истину…

— За Истиной ты пришёл, или за местью? — Маху-Нахт спросил Ипи, дождавшись, ухода старого капитана и молодого охранника.

— Я думаю, мне удастся совместить это, почтенный, — Ипи говорил всё так же не поднимая глаз, — ты можешь унести свою тайну в Дуат, но, я думаю, лучше будет открыться.

— Истина, достойнейший Ипи Ра-Нефер бывает горькой, она обжигает сильнее огня и ранит лучше бронзы, — Маху-Нахт вздохнул, — я не попрошу у тебя милости и не попрошу оправдать то, что свершил пять разливов назад, только спрошу, готов ли ты услышать Истину, Верховный Жрец Владычицы Истин?

— Я готов, Маху-Нахт, ибо нам не привыкать к сему, — Ипи так и сидел, странно раскачиваясь, не поднимая головы… — но, всё же, скажи мне, за что погибла жрица Трижды Величайшего?

— Хат-Шебсут была права, Ипи — Шепсер Файюма приютил бы вас, пока Ниб-Амен шёл бы за своей победой, или же, гибелью без погребения на дне Зелёных вод. Но его победа не вызвала бы ревности молодого Тути-Мосе, отосланного собирать дань с безоружных нехси в Пунт, туда, где быстрые звёзды становятся неумирающими. Но ты перехитрил Хапи-Сенеба, а по вашему возвращении, тот не преминёт рассорить Верховного Хранителя и Наследника. Пусть же Мерит-Ра примирит вас, пусть между нею и Тути-Мосе не останется тени. Я стёр эту тень, Ипи… А ты… Ты правильно сделал, что оставил Нефру-Маат. Пусть жрица узнает о своей матери, — женщина вздрогнула, вспомнив, что Хранительница Крови, которой Нефру-Маат обязана своему положению при дворе и при Храме Золотой, пережила Паер-Анха едва на несколько дней.

— Хапи-Сенеб давно отвечает за свои злодеяния на Суде в Зале Двух Истин, и не спрашивай, откуда мне известно сие. И дурно ты думаешь о Величайшем Мен-Хепер-Ра, Маху-Нахт. Так что… Смерть Тути-Анх была напрасной, — Ипи впервые за долгое время посмотрел в лицо своей добычи, — а теперь я слушаю, почтенный военачальник…

Они стояли втроём пред величайшим Троном — Паер-Анх, Верховный Хранитель, Ур-Маа и Жрец Владычицы Истин, Тийя — Верховная Жрица Хатор, Хранительница Таинства Крови и Мери-Насир, наследный владыка сепа Пер-Басти, могущественный военачальник, дочери которого предстояло стать Священной Правительницей в Великом Доме Йаху-Мосе. Но та, что сидела на Троне, при знаках достоинства Величайшего, решила иначе, чем полагали эти трое, ибо трон её был шаток, и кровь номарха не могла укрепить его:

— Кровь Дома Йаху-Мосе соединится с Домом Амен-Ем-Хети, и быть по сему! — Правительница ударила скипетром плиты пола, — Нефру-Ра умирает, увы, я знаю это сама. И после того, Тути-Мосе соединится с Мерит-Ра-Нефер… — Фараон Маат-Ка-Ра замолкла на мгновение, тихо добавив, — и да будет так.

— Но как же… Как же моя дочь, всё готово, и, ведь, Таинство Крови… — Мери-Насиру не дали договорить:

— Неведомо тебе, что творишь ты, Почтеннейшая, — Тийя, опустив голову, приблизилась к Трону, — в крови детей Паер-Анха слились ныне кровь Пчелы и кровь Осоки, древняя кровь потомков Хранителей Херу и Сети течёт в их жилах! Они — кровь Нетеру, Избранники крови и Пророчества! — Тийя всё больше повышала голос, — я, как Хранительница Крови подтверждаю тебе, Маат-Ка-Ра, крови Наследника должно слиться с далёкой кровью, дабы сущий за ним отдал своё дитя за дитя Ипи и Мерит, и тогда — родится Предсказанный, родится во имя благоденствия! Или… если ты поступишь по своему, придёт Безумец и орды новых кочевников, сокрушающих Дельту и Град Весов, Величайшая, да будет жизнь твоя вечной!

— Тийя права, и Великий Ур-Маа подтверждает тебе её истину, — Паер-Анх вышел вперёд, посмотрев в лицо той, что одни зовут Фараон Маат-Ка-Ра, а иные — Самозванка Хени-Мет-Амен, — и что ты сделаешь с тем, что Мерит и Ипи уже едины пред Извечными, я же не делал тайны из свадьбы Избранников, ибо Избранный не должен быть одинок, и для Та-Кем это праздник!