Андрей Шитяков - Восход Хепри

— Будь спокоен, достойнейший Паер-Анх, — Хат-Шебсут улыбнулась едва заметно, ответив только Хранителю, будто бы остальных и не было рядом, — определись, что защищаешь ты — Таинство Крови или своих детей?

— Я защищаю Истину, Почтеннейшая, да живёшь ты вечно, — Верховный Хранитель ответил не смутившись, — а ещё — любовь Мерит и Ипи, но… главное, их Избрание. И это не только отцовская забота — ибо Отмеченные Извечными не принадлежат ни мне, ни тебе! Ни себе…

— Они ещё дети, достойнейший Паер-Анх, — Маат-Ка-Ра только старалась быть твёрдой, — любовь сестры к брату и брата к сестре забудется быстро, равно, как и единство детей Древней Крови сотрётся из памяти. А мой Трон… Сейчас он — на трёх ногах и никто не помешает укрепить его четвёртой! Пусть, как вы говорите, будут недовольны Жрецы Великой Девятки, они, равно как и Шепсеры не смогут перечить мне, ибо отныне, кровью Нетеру укреплён Трон Та-Кем!

— Избрание Отмеченных тоже забудется? — Паер-Анх вопросил в последний раз, — или сотрётся из памяти Нетеру Таинство Крови? Нейти-Керт и Себек-Нофер тоже полагали сделать свой трон незыблемым, и им удалось сие, но цена, помнишь свитки, Величайшая? — Паер-Анх ухмыльнулся, — а укрепить царствие твоё? Отныне Хранители Трона, что всюду и нигде, сделают Трон твой воистину незыблемым! Мы с Тийя сумеем склонить Жрецов Девяти на нашу сторону, мы успокоим Шепсеров и жрецов Сокровенного…

— Будет так, как сказано мною! — Хат-Шебсут, заметив, что вошёл Маху-Нахт и долго слушает их беседу, указала собравшимся выйти из тронного зала.

…Заговор созрел в тот же вечер. Паер-Анх получил подтверждение всех Хранителей Трона и согласие Жрецов Девяти, Амен-Ем-Геба, Братства Херу и Имхотепа, и, даже, нескольких из Великих Жрецов Амена. Помимо Верховного Хранителя, Хранительница Крови, Мери-Насир и я, Маху-Нахт, стояли в его главе и у его истоков. Было задумано, что воинство Амен-Ем-Геба окружит Храм Ипет-Сут, когда, после львиной охоты, на празднике Белого Хапи, Хранители Трона пленят Хат-Шебсут, а моё воинство перекроит путь воинствам Нехси, если тот откажется повиноваться. Всё было устроено верно, Маат-Ка-Ра сама согласилась бы объявить Тути-Мосе Владыкой Венцов, а после — окончила бы дни в забвении во дворце на острове близ Нехена. Только Тийя и твой отец, Ипи, решили иначе, с чем после согласились Жрецы Девяти-в-Ладье.

Вечерний ветер запада обдавал их лица. Трое спешили к каналу, и не думая скрывать себя, ибо — один из них — Верховный Хранитель, и что за дела у держащего Ирис с военачальником и Жрицей Золотой — не стоит знать непосвящённым. Маху-Нахт и Паер-Анх сели на вёсла маленькой лодки, Тийя стояла лицом к Хранителю. Вскоре лодка оказалась на середине вод Реки — здесь их не слышал никто, только рыба и сыны Себека.

— Нужно отдалить от Скипетров жрецов Сокровенного, ибо, когда-то, при нечестивых Хаках, они сплотили Священную Землю, открыли Тайное Триединство Неумирающего — Хепри-Ра, Амен-Ра, и Атум-Ра, позволившее понять многое, исчислили окружность Престола Геба, просчитали Пути Звёзд и пути ладей к Пунту и неведомым землям, которые были ведомы, откуда, невесть, лишь Великому Сен-Усер-Ти, но сейчас в руках Жрецов Сокровенного лишь одно Тайное Знание — знание власти, — женщина стояла спиною к закатному Атуму и казалось, что не она говорит, а нежный голос Вечности речёт истину, доносящуюся с Запада.

— Ты права, — ответствовал Паер-Анх не шелохнувшись, — и Жрецы Девятки согласны с этим. Горизонт Амена развращён близостью к Двойной Короне, Девять в Ладье удалены от сердца высокородных и простолюдинов. Это заметно всем, Тийа, и в сём яд Апопа. Смотри на бритоголовых жрецов Итана, что поклоняются Дарующему Диску, не как символу, а слепо, как люди Фенех верят в своего Мелькарта. Хаки оставили в Дельте храмы Мелькарта и Баала, которые, увы, не пустеют, и сегодня тварям Дуата поклоняются те, кто не ведает сего, разве бритоголовые, осмеливающиеся плевать на изваянья Нетеру, пока стрелы храмовой стражи и древки пик мадаев не отгонят их не наши враги? Значит, сегодня наши враги — в Ипет-Сут, раз Сокровенный стал божеством Скипетра, унижает Девятку и Саму Прекраснейшую, значит… Нового Фараона изберёт из достойнейших Священный Совет!

— Но… — Маху-Нахт опешил, — разве итак не ясно, что Тути-Мосе, да будет жизнь его вечной, станет Величайшим по праву, ибо уже восемь разливов, как он…

— Мы и Жрецы Девяти решили иначе, — Тийя перебила Маху-Нахта, — и даже Амен-Ем-Геб согласился с оным. Самозванка сама опорочила Двойную Корону Тути-Мосе, лишив его власти. Теперь Дом Йаху-Мосе и Дом Амен-Ем-Хети уравняли права на Трон, но избран будет второй, — женщина присела и заглянула в глаза военачальнику, чего тот не увидел, но почувствовал, — и не смотри на меня так, Маху-Нахт, мне много легче сказать, что Ипи Ра-Нефер станет Величайшим, а Мерит-Ра — его Правительницей, чем Паер-Анху, запомни, это не решение Хранителя, но наше общее! Жрецы Девяти желают, да прольётся благо на Страну пред Ликом Ра, царствования Избранников, возвращения времён Нетеру…

— И да будет так! — Паер-Анх и Маху-Нахт выдохнули в один голос.

…Но не суждено было сбыться сему. Может — Умиротворяющий Пламенную так оскорбился на свою Величайшую возлюбленную Сестру, может — Верховный Жрец Тути был недоволен тем, что Двойная Корона пройдёт мимо Наследника, пусть названного жрецом Амена, но Посвящённого Тути, хотя, всё вышло случайно, Паер-Анх и Тийя забыли предупредить Жрецов Девяти, что Мери-Насир, уже примеряющий на себя венец отца Правительницы, не согласится с тем, что его обнесут чашей. Так или иначе, но на последнем собрании, когда среди нас присутствовали ещё и Жрец Тути, представляющий Совет Девяти, Амен-Ем-Геб, и молодой Хапи-Сенеб, жаждущий Хашета и скипетра военачальника; Ка-Мосе, Жрец Глашатая Сокровенного произнёс:

«Ибо сказано в древние времена, до того, как Нетеру послали Великого Имхотепа, когда Величайший, великий мудростью, избрал Белостенный Менфи для новой столицы и назвал его Хи-Ку-Пта — Весы Обеих Земель: «Как никогда не возвысится над другими один из Девяти-в-Ладье, так никакая земля Верха и Низа не будет ближе к Граду Весов!»

Значит — Многомудрый Тути не станет Первым средь Девяти, силою Тути-Мосе, ибо не Наследник будет избран, но Избранник, значит — сеп Пер-Басти не станет ближе к Священному Уаситу, а Номарх Мери-Насир — к Двойной Короне Та-Кем… Он был не глуп, отец Анх-Нофрет, и всё понял. Хотя и не подал виду. Поняли Паер-Анх и Тийя, но выслушали приговор своей мечте и самим себе спокойно. Понял и Ка-Мосе, Жрец Трижды Величайшего. Он первым, ещё до львиной охоты опустошил склянку Хранителей, которую Паер-Анх раздал всем соучастником, назвав надёжным и нежным лекарством от позора. Лишь вояка Амен-Ем-Геб, да тщеславный Хапи-Сенеб не осознали, что это конец. С Хапи-Сенебом я встретился позже, когда все разошлись, сказав, что надобно остановить Мери-Насира, пока он не донёс Почтеннейшей, в надежде на благодарность и свадьбу Анх-Нофрет и Наследника. Но Хапи-Сенеб отговорил меня останавливать Шепсера мечом и стрелами, ибо это выдаст всех — лишь словом, обещанием, что мы совершим всё сами и никто не узнает Истины… Так и свершилось… Убит был только Паер-Анх, достойнейший Ипи Ра-Нефер, Ка-Мосе принял яд, едва уехав из Уасита, а Тийя, едва узнав про гибель Верховного Хранителя. Что же до Мерит-Анх-Маат, Сестры Паер-Анха, то угасла ли она, спеша вслед за любимым, приняла яд сама, или была отравлена Мери-Насиром, или же — Хапи-Сенебом, мне неведомо. И значит ли что это ныне? Мери-Насир не получил, чего желал от Маат-Ка-Ра, но и не смирился. Только мудрая Мерит потребовала Хеб-Седа — мнимой смерти и, Маху-Нахт хмыкнул, — почти возведения на Трон для тебя, дабы она была свободна и могла сочетаться с Тути-Мосе, в чём Хат-Шебсут не смогла отказать. Впрочем, вам с Мерит-Ра об известно много больше меня и о том, и об этом. Теперь же, Мери-Насиру, и, как ты уверяешь, Хапи-Сенебу, уплачено по счетам. А теперь, Ипи, заверши львиную охоту Хранителя Паер-Анха…