Колин Маккалоу - Битва за Рим (Венец из трав)

— Поскольку ясно, — сказал Луций Юлий Цезарь, — что в Италии вспыхнуло восстание, мы не найдем достаточно верных нам свежих войск среди тех, что находятся на полуострове. В Италийской Галлии много латинских и мало римских колоний. Гай Целий сам будет находиться в Италийской Галлии и руководить вербовкой и обучением солдат.

— Если мне будет позволено дать совет, — громогласно объявил Гай Марий, — то вот он: пусть квестор Квинт Серторий отправится вместе с Гаем Целием. В этом году его деятельность касается налогов, и он пока еще не является членом Сената. Однако я уверен, что все мы, здесь присутствующие, хорошо знаем Квинта Сертория как настоящего военного. Дадим же ему возможность использовать там свой опыт — как в налоговой, так и в военной области.

— Согласен, — немедленно отозвался Луций Цезарь.

Возникла необходимость в решении огромных финансовых проблем. Казначейство было платежеспособно и обладало ресурсами, превышающими обычные запросы, но…

— Если эта война окажется более ожесточенной или более затяжной, чем мы сейчас думаем, нам понадобится значительно больше средств, чем мы имеем на данный момент, — сказал Луций Цезарь. — И я хотел бы, чтобы мы начали действовать сейчас, а не позднее, и потому предлагаю установить прямое обложение налогом всех римских граждан и всех обладающих латинскими правами.

Это, разумеется, вызвало бурные возражения среди определенных кругов палаты, однако Антоний Оратор, а также принцепс Сената Скавр произнесли прекрасные убедительные речи, и в конце концов эти меры были согласованы. Налог с населения никогда не был постоянным, а взимался по мере надобности. После победы великого Эмилия Павла над Персеем Македонским податями облагались только люди, не имеющие римского гражданства.

— Если нам потребуется для войны более шести легионов, зарубежных поступлений будет недостаточно, — предупредил главный казначейский трибун. — Весь груз расходов на их вооружение, питание, жалование и поддержание боеспособности теперь ляжет на плечи Рима и римского казначейства.

— Прощайте, италийские союзники! — недобро пошутил Катул Цезарь.

— Предположим, нам нужно будет содержать пятнадцать легионов, — какой tributum следует в таком случае установить? — спросил Луций Цезарь, которому не нравилась эта часть его распоряжений.

Главный казначейский трибун и его канцелярская команда некоторое время совещались и наконец ответили:

— Один процент дохода каждого человека по спискам.

— А неимущие опять не войдут в это число! — выкрикнул Цепион. — Хорошо живется подонкам!

— Неимущие, — заметил Марий с мрачной иронией, — по большей части будут участвовать в сражениях, Квинт Сервилий.

— Если уж мы заговорили о финансовых вопросах, — сказал Луций Юлий Цезарь, не обращая внимания на этот обмен колкостями, — то нам хорошо было бы направить несколько старших членов Сената для надзора за снабжением армии, особенно доспехами и оружием. Обычно этим занимается praefectus fabrum, но в настоящий момент мы не имеем понятия, как будут размещены наши легионы и сколько их нам понадобится. Я думаю, нужно, чтобы Сенат контролировал снабжение армии, по крайней мере сейчас. У нас имеются в Капуе четыре легиона ветеранов, готовые к бою, и еще два здесь — комплектуются и обучаются. Они предназначались для службы в провинциях, но сейчас вопрос об этом даже и не ставится. Того количества войск, которые имеются в провинциях, должно хватить.

— Луций Юлий, — сказал Цепион, — это же смешно! Не имея других доказательств, кроме двух инцидентов в двух городах, мы сидим здесь, налагаем tributum, говорим об отправке на войну пятнадцати легионов, выделяем сенаторов для закупки сотен тысяч кольчуг и мечей и всего остального, посылаем людей управлять провинциями и не удосуживаемся даже созвать представителей провинций! Следующим вашим предложением будет мобилизация всех мужчин, римлян и латинян, до тридцати пяти лет!

— Я это сделаю, — с чувством ответил Луций Цезарь. — Однако, дорогой мой Квинт Сервилий, тебе нечего опасаться — ты ведь старше тридцати пяти лет. — Он сделал паузу и добавил: — По крайней мере, по годам.

— Мне кажется, — заносчиво сказал Катул Цезарь, — что Квинт Сервилий может — я только говорю, может! — оказаться прав. Действительно, мы могли бы ограничиться теми людьми, которые сейчас находятся в строю, и провести дальнейшие приготовления, как наметили, — при условии, если сведения о крупном восстании подтвердятся. А они могут и не подтвердиться.

— Когда нам понадобятся солдаты, Квинт Лутаций, они должны быть готовы к сражениям и снабжены для этого всем необходимым, — раздраженно ответил Скавр. — Сейчас их уже нужно обучать. — Он повернулся к сидевшему справа Марию. — Гай Марий, сколько потребуется времени для того, чтобы превратить новобранца в хорошего солдата?

— Для того чтобы послать в битву — сто дней. Но это еще не будет хороший солдат. Таковым сделает его только первое сражение, — отозвался Марий.

— Можно ли уложиться в срок меньший, чем сто дней?

— Можно, имея хороший исходный материал и обучающих центурионов выше среднего уровня.

— В таком случае нам лучше поискать обучающих центурионов выше среднего уровня, — сурово сказал Скавр.

— Я предлагаю вернуться к более насущным делам, — напомнил Луций Цезарь. — Мы говорили о сенатском надзоре за организацией снабжения и экипировки легионов, которых у нас пока еще нет. Мне кажется, нам надо назначить несколько сенаторов на руководящие посты, и пусть каждый из них наберет свою команду — я имею в виду сенаторскую группу. Видимо, следует подбирать только таких людей, которые по той или иной причине не пригодны для участия в боях. Прошу предлагать кандидатуры.

Речь зашла о сыне старшего легата Гая Кассия, умершего в Бурдигале в плену у германцев, — Луции Кальпурнии Пизоне Цезонине. В результате неизвестной болезни, которая поражала детей летом, у него усохла левая нога, и он был признан негодным к военной службе. Он был женат на дочери Публия Рутилия Руфа, ныне находившегося в изгнании. Пизон был умен и очень страдал по поводу преждевременной смерти своего отца, а особенно из-за денег, к которым тот имел отношение. Когда он узнал, что на него возлагаются обязанности по всем военным закупкам, глаза его заблестели. Теперь он мог одновременно сослужить хорошую службу Риму и наполнить свой кошелек вместо того, чтобы пропадать в безвестности! Он уверенно улыбался, не сомневаясь в том, что успешно справится с обеими этими задачами.

— Ну а сейчас перейдем к распоряжениям и диспозиции, — сказал Луций Цезарь; он уже утомился, но не собирался заканчивать заседание, пока не будет рассмотрен последний вопрос. — Как же нам лучше всего организовать наши действия?