Наталья Павлищева - 10 мифов о князе Владимире

Что такое «временная жена»?

Жил-был такой страшный-престрашный для Европы человек – Аттила. Его умению сорвать с места и повести на завоевания огромную массу народа мог бы позавидовать даже Чингисхан. Европа дрожала, унижалась, платила и договаривалась. Но речь не об этом.

Умер кошмар Европы не в бою, а на брачном ложе после очередной свадьбы, но не от сексуальных подвигов, а то ли от кровоизлияния, то ли просто по пьянке.

Сколько было этих свадеб у Аттилы, не знает никто, думаю, не помнил и он сам. Не в его честности дело, не в том, что, встретив красавицу, перед тем как тащить в постель, устраивал пир, хотя бывало и такое. У Аттилы не было надобности бегать за красавицами или отправлять кого-то воровать оных, ему своих дочерей, племянниц и других родственниц предлагали.

Следует помнить, что плод, рожденный от сильного человека, по определению должен был быть сильным. А Аттила числился очень сильным. Местные правители попросту присылали своих родственниц ради беременности. Девушку выдавали замуж за такого человека, а когда становилось ясно, что результат есть, она возвращалась домой, принеся в свое племя «дар Аттилы».

Вот нечто похожее происходило и с князем Владимиром.

Рослый, сильный, красивый, прекрасный воин, добрый и улыбчивый, недаром же назвали Красным Солнышком, князь был желанным для многих девушек и их родителей. Конечно, княжеская дочь вроде Рогнеды могла перебирать, но сколько женщин были готовы все отдать ради одной ночи с князем? Не потому, что надеялись стать княгинями, а потому, что сильный, красивый, Красно Солнышко и так далее…

Для летописца и нас нынешних это ненормально. Летописцу-христианину, да еще и монаху, трудно было поверить, что такое возможно.

Летопись утверждает, что у Владимира Красно Солнышко в пору расцвета его княжения (естественно, до крещения) было три гарема общей численностью в 800 красавиц. Но и этого князю казалось мало, он не пропускал ни одной юбки и соблазнял просто девиц и даже замужних женщин.

Осуждение в каждом слове, оно и понятно – блудлив был князюшка, ох, блудлив…

Я пыталась представить гарем в три сотни женщин на Руси и не смогла. И еще один такой же. И третий чуть поменьше.

Как можно удержать в повиновении и избежать ссор до смертоубийства среди трех сотен молодых красивых женщин, которые борются за внимание одного мужчины? Как вообще их можно удержать на одном месте? Сколь большой и какой должна быть стража? Евнухи? Импотенты от природы? Идиоты? Кто охранял этих красавиц, чтобы не разбежались, не повыдирали друг дружке волосы, не расцарапали лица?

Кто их кормил, поил, одевал, лечил? Где они жили, ведь три сотни красивых женщин не уложишь в спальных мешках рядами, и сотню кроватей в три яруса нужно где-то поставить. Где они ели, мылись, чем они занимались кроме ожидания счастливой минуты близости с князем? Нет ничего страшней скучающих от безделья женщин.

Слугам и охране тоже надо было где-то спать, кушать, мыться, где-то хранить свои вещи, оружие, как-то развлекаться…

И еще: куда мужчины-то смотрели? Нет, не те, что охраняли или обслуживали, привозя дрова, чистя лошадей и выполняя прочую тяжелую работу, а их мужчины, у которых этих красавиц отняли, – их мужья, женихи, братья, отцы? Как бы ни любили князя его подданные, но простить похищение и содержание у него под стражей своих любимых женщин едва ли могли. Князь восстания возмущенных мужиков не боялся? Никакая дружина не спасет.

И как выбирал ту, которую приведут на ложе нынче? Рассматривал с крыши? Просто шагнуть в толпу жаждущих ласки женщин опасно даже князю – могут, простите, оторвать то, чем ласкать собирался.

Да и зачем эти сотни красоток были нужны самому Владимиру? Он мог ткнуть пальцем практически в любую понравившуюся девушку или женщину, получить ее на ночь и забыть утром. Или не забыть, забрав к себе на время. Или, как Рогнеду, надолго.

Зачем держать сотни, которых ты не только не запомнишь и не обнимешь, но и не увидишь всех?

Вы верите в эти толпы красоток?

В то, что где-то на полянке (не в центре Киева же!) стояло несколько десятков теремов и еще множество домов для обслуживающего персонала, для жизни охраны, хозяйственных построек, конюшен, поварен, бань, наконец. Туда возами доставляли продукты и вещи, оттуда доносились веселые женские голоса, туда время от времени приезжал князь… И так не в одном месте.

Но об этом ни сном, ни духом не ведали местные жители, поскольку такие женские поселения не остались в памяти народной в виде былин или сказок. Почему эти сведения есть только у летописца? Откуда взялась цифра в восемь сотен?

Сдается, что это не просто преувеличение, а намеренно гипертрофированное вранье, чтобы показать, какой князь Владимир-язычник был плохой, как он обижал и женщин, и мужчин.

А вот как крестился, так сразу эти толпы и разогнал. Куда, кстати? Женам предложил за бояр замуж выйти, а восемь сотен любовниц куда дел? Ну, десяток неженатых бояр найти еще можно было, еще десяток заставить жениться, а остальных куда? Они красавицы, работать не приучены, семей больше нет, куда их-то дел?

Наверняка были у любвеобильного князя этакие заимки в лесу с парой-тройкой красавиц, чтобы приехать душу отвести, но чтоб сотни!..

А в летописи по принципу «кто больше», невзирая на смысл. Ну, кто в одиннадцатом веке стал бы проверять, сколько именно и где было любовниц у князя? Зато рассказ о почти тысяче томившихся от неразделенной любви к князю красавиц производил впечатление на неискушенных читателей. Но мы-то живем на тысячу лет позже, нам верить необязательно, можно и головой поработать.

Но это о гаремах, а были и жены, те – которые детей законно рожали.

Кроме Рогнеды и Анны Византийской, мы о них практически ничего не знаем, даже имен. «Какая-то болгарка»… «какая-то чехиня»…

Обидно, жили женщины, родили князю Владимиру сыновей и дочерей, а летописи только имя отца этих сыновей сохранили. Но и о тех, чьи имена сохранились, выдумано немало.

Самая известная, конечно, Рогнеда Рогволодовна, дочь Полоцкого князя Рогволода. И самая известная ее фраза «Не хочу робичича разуть, хочу Ярослава».

Исследователи еще спорят о том, скандинавские ли корни у Рогволода (Рёнгвальд – «пришедший из заморья») или он все же местный в десятом поколении. Это не столь важно, главное – Полоцкий князь был в то время одним из самых сильных на Руси, а еще он поддерживал Ярополка. На ком же жениться Ярополку, как не на дочери Рогволода?

Кстати, отчество у Рогволода, похоже, Всеславич, значит, местный.

Рогнеда была не против стать киевской княгиней, тем более Ярополк слыл мягким и незлобивым человеком. Договорились и должны бы были уже приехать за счастливой невестой, но тут вмешалась судьба в лице Владимира Святославича, тогда еще ни разу не святого.