Эдвард Резерфорд - Сарум. Роман об Англии

Капитана Адама Шокли тревожило предстоящее сражение.

Полк занимал позицию у местечка Стилуотер, над левым берегом реки Гудзон; справа виднелся поселок Фрименс-Фарм. Напротив, в трехстах ярдах, расположились силы противника – американские мятежники под командованием Горацио Гейтса. В восьми милях за ними лежала Саратога.

Ввиду нерешительности и полной некомпетентности премьер-министра лорда Фредерика Норта и кабинета министров Великобритании план военных действий составил сам король Георг III. Предполагалось, что войска под командованием генерала Уильяма Хау выступят с юга, а полки генерала Джона Бургойна – с севера, из Канады, оттеснив противника к восточному побережью, однако Хау упорно отсиживался в Филадельфии.

– Говорят, он мятежникам сочувствует, – жаловались офицеры.

План разваливался на глазах. Полки, собравшиеся у Стилуотера, напряженно ожидали, что к ним на помощь из Олбани вот-вот подойдут войска под командованием генерала Генри Клинтона и обозы с припасами.

Капитан Шокли оказался здесь по весьма неудачному стечению обстоятельств.

В 1769 году 62-й пехотный полк – точнее, горстка офицеров и 75 солдат, уцелевших после эпидемии малярии, – вернулся в Ирландию за пополнением. Тридцатипятилетний Адам Шокли, которого до сих пор мучили приступы цепкой хвори, ощущал себя стариком. Впрочем, силы его постепенно восстанавливались – он много гулял, ездил верхом и от крепких напитков отказывался. Постепенно малярия отступила, и Адам объявил, что готов снова встать в строй. Спорить с ним не стали – в полку и так недоставало людей, – и он занялся набором рекрутов.

Это оказалось непростым делом: из четырехсот шестидесяти четырех новых рекрутов вскорости дезертировали сто пять.

– На нас, стариках, вся армия держится, – заявил Шокли. – Похоже, как я до лейтенанта дослужился, так лейтенантом и помру.

Действительно, в армии хватало лейтенантов с долгой выслугой лет, прекрасно знающих службу, но не имеющих денег для приобретения капитанского патента.

Неожиданно Шокли получил письмо от Финса Уилсона, теперь занимавшего высокий пост в Ост-Индской компании; к тому же Уилсон водил знакомство с Уорреном Гастингсом, которому прочили пост генерал-губернатора Индии.

…сэр Джордж Форест, узнав, что мы ищем человека смышленого и исполнительного, порекомендовал обратиться к вам. Мистер Гастингс и я, разумеется, тотчас вспомнили о нашем знакомстве после славной битвы при Плесси…

…Не обещаю, что предложенный пост в Ост-Индской компании немедленно превратит вас в набоба, но, смею заверить, вас ожидает достойное вознаграждение за труды…

О поездке в Индию врачи велели забыть.

– Мистер Шокли, тропическая жара подорвала ваше здоровье. В Индии вы долго не протянете. Вам нужен холод – и чем холоднее, тем лучше.

Лейтенант Шокли остался в Ирландии и пристально следил за положением дел в американских колониях. Как и предсказывал Джонатан Шокли, ситуация стремительно ухудшалась. Когда парламент принял Чайный закон, позволивший Ост-Индской компании поставлять в колонии избыточный чай, обложенный дополнительными пошлинами, протесты колонистов переросли в бунт, впоследствии названный «Бостонским чаепитием». Узнав о сражениях при Лексингтоне и Конкорде, лейтенант Шокли обрадовался: вот она, возможность получить капитанский чин. Наверняка в колонии отправят дополнительный контингент войск… Вскоре выяснилось, что армию мятежников возглавили генералы Генри Ли и Горацио Гейтс, к которым присоединился богатый виргинский плантатор по имени Джордж Вашингтон.

Наконец в апреле 1776 года 62-й полк покинул Западную Ирландию и отправился в Квебек. Все полагали, что мятежники будут повержены, ведь бо́льшая часть колоний по-прежнему оставалась верна королю. Штат Нью-Йорк отправил на подмогу британским войскам пятнадцать тысяч пехотинцев и восемь с половиной тысяч ополченцев, а в армии Вашингтона насчитывалось всего двенадцать тысяч человек.

– Мне об этом Вашингтоне кое-что известно, – доверительно рассказывал Шокли знакомый майор. – Он на сторону мятежников перешел лишь потому, что не смог договориться с нашими министрами о правах на владение землей в Огайо. Уверяю вас, он настоящий джентльмен. Семья его невестки владеет шестью миллионами акров…

– Однако же он примкнул к мятежникам, – напомнил Адам.

– Да какие это мятежники?! Сброд, что с них взять! И Вашингтон это прекрасно понимает… – Майор многозначительно усмехнулся. – Мой знакомый торговец с ним переписывался, присылал мне выдержки из его посланий. Вот, взгляните…

Он протянул Адаму лист бумаги, на котором значилось:

Народ, предоставленный сам себе, управлять собой не способен… [52]

– Совершенно очевидно, что как только Вашингтон добьется от наших министров удовлетворения своих требований, то бросит мятежников на произвол судьбы, – заключил майор.

Поговаривали, что южные штаты восстали, чтобы не возвращать долги английским торговцам, а северяне попросту не желали платить налоги. Неколебимая уверенность английских военных в легкой победе вызывала в лейтенанте Шокли неясную тревогу. Он придерживался мнения, что с американскими колонистами справиться будет непросто.

В июне 1776 года 62-й пехотный полк в составе сил под командованием бригадир-генерала Саймона Фрейзера принял участие в разгроме двухтысячного отряда противника у города Сорель на реке Святого Лаврентия. Битва получила название сражения при Труа-Ривьер; в плен были взяты двести человек. Затем британские войска под командованием генерала Джона Бургойна выступили к городу Форт-Сент-Джон.

За участие в этой кампании лейтенант Адам Шокли наконец-то получил капитанский чин.

– Канаду от мятежников мы избавили, – сказал ему генерал Бургойн. – Теперь освободим от них штат Нью-Йорк.

Спустя месяц после сражения при Труа-Ривьер тринадцать американских штатов объединились под звездно-полосатым флагом и приняли Декларацию независимости. Джонатан Шокли с характерным сарказмом откликнулся на это известие:

…содержание Декларации независимости повергло меня в совершенное изумление. Утверждение о том, что «все люди созданы равными» противоречит истории и устройству любого цивилизованного государства. О подобном не упоминает даже Великая хартия вольностей! А заявление о так называемых неотчуждаемых правах на… свободу и стремление к счастью? Ни в Библии, да и вообще ни в одной христианской доктрине о счастье не говорится ни слова! Английские пуритане до этого бы никогда не додумались, ведь для кальвинистов страдания – главный признак добродетели.

По-моему, все эти досужие вымыслы восторженных мечтателей быстро развеются в прах…