Арчибальд Кронин - Звезды смотрят вниз

Эта безжалостная парадоксальность отношения к нему рабочих задевала Артура за живое. При мысли о ней он в порыве гнева тряхнул головой. Он отказывался понять это.

Нет, он ещё не побеждён. Он просто временно на мели. Он будет бороться и победит. Прилив непременно снова снимет его с мели. Он уже недалёк, этот прилив.

И Артур с новой энергией принялся обдумывать выход из создавшегося положения. Голова его усиленно работала, и положение с все большей чёткостью вырисовывалось перед ним, факты приобрели ясность, цифры выстроились перед его мысленным взором. Рудник заложен, кредит в банке исчерпан, добыча — ниже, чем когда-либо за последние двадцать лет. Но Артур был глубоко убеждён, что сбыт должен теперь увеличиться. Кризис должен кончиться — и кончиться скоро. Надо продержаться, продержаться до тех пор, пока кризису не наступит конец, и тогда всё будет хорошо. «Нептун» может работать при таком положении ещё по меньшей мере год, это он знал наверное. Предвидя отказ банка, он уже обдумал все заранее, разработал план в мельчайших подробностях. Ничего не было упущено. Надо сократить штат, проводить во всём экономию и держаться, да, держаться крепко. Он сумеет это сделать, он знает, что сумеет!

Артур судорожно вздохнул. Самое неприятное — это сокращение штата, но оно попросту необходимо. Сегодня надо уволить ещё пятьдесят человек. Он снимет их с работы на пласте «Файв-Квотерс» и закроет эти выработки до того времени, пока не улучшится сбыт угля. Ему очень жаль пятидесяти человек, которых он сегодня предупредит об увольнении, отправит к тем шестистам рабочим «Нептуна», которые уже ходят на Биржу труда за пособием. Но другого выхода у него нет. И он примет их обратно на работу, как только будет малейшая возможность.

Артур вдруг торопливо посмотрел на часы. Надо сейчас же сказать Армстронгу. Он распахнул дверь и быстро прошёл по коридору к комнате Армстронга.

Они с Армстронгом проговорили с полчаса, обсуждая, кого из рабочих уволить. Артур настаивал, чтобы в каждом отдельном случае раньше, чем вычеркнуть имя рабочего, взвешивались все обстоятельства. Для него не было ничего мучительнее этой процедуры. В числе увольняемых были старые рабочие, опытные и искусные, которые в течение двадцати лет и более добывали уголь в «Нептуне». Но и им предстояла безработица. Им предстояло вместе с шестьюстами ранее уволенными стоять в очереди за пособием, увеличить нищету и бурлившее в Слискэйле недовольство.

Наконец, список был составлен. Артур смотрел, как Армстронг пошёл через двор, к будке табельщика, и ветер трепал белый листок в его руке. Странное и мучительное волнение овладело Артуром, он чувствовал себя убийцей этих людей. Он поднял руку и сжал ею лоб, не замечая, как дрожит эта рука. Затем отвернулся от окна и пошёл обратно в свой кабинет.

Кабинет теперь уже не был пуст. У самой двери его ждал Гудспет, красный и рассерженный. Гудспет привёл с собой высокого, неуклюжего подростка, который стоял с угрюмым видом, засунув одну руку в карман, а другой держа шапку. Артур узнал его — это был Берт Викс, сын Джека Викса, весовщика-контролёра от рабочих. Берт работал в «Глобе».

С первого же взгляда на эту пару Артур понял, что произошло что-то неприятное, и каждый нерв в нём напрягся как струна.

— В чём дело? — спросил он, пытаясь сохранить спокойствие.

Гудспет ответил:

— Взгляните! — и протянул ему пачку папирос и коробку спичек.

Все трое смотрели на папиросы и спичечную коробку, — даже Берт Викс — и тот смотрел, — и эти самые обыкновенные предметы явно производили громадный эффект.

Гудспет сказал:

— В стойлах! На новом штреке в «Глобе» сидит себе в конюшне среди соломы и курит! Вы бы этому поверили, мистер Баррас? Форбс, десятник по безопасности, только что доставил его наверх!

Артур продолжал пристально смотреть на папиросы и спички, он не в силах был отвести глаз в особенности от спичек. Все в нём ходило ходуном. Какие-то волны захлёстывали его. Он должен был весь сжаться, чтобы противостоять им. В забоях нового «Глоба» имелся гремучий газ, недавно исследование обнаружило его в такой концентрации, которая грозила взрывом. Артур не решался взглянуть на юного Викса, боясь потерять власть над собой.

— Что вы можете сказать?

— Я ничего не сделал, — сказал Берт Викс.

— Вы курили.

— Я только разок и затянулся там в конюшне. Ничего я не сделал.

Лёгкая дрожь пробежала по телу Артура.

— Вы взяли с собой в шахту спички. Вы курили.

Викс ничего не отвечал.

— И это несмотря на вывешенные правила, — продолжал Артур, стиснув зубы, — и на все мои предостережения относительно огня в «Глобе».

Берт Викс мял в руках шапку. Он знал, что рабочие думают об Артуре и что они говорят о нём: они ругали все его затеи — от бань и прочего «баловства» до «проклятых правил безопасности». Берт был парень грубый и упрямый, его смутить было нелегко. Он сказал полуиспуганно-полусердито:

— А мой отец говорит, что в «Нептуне» никакого нет гремучего газа. Он говорит, что запрещение носить с собой спички — просто чепуха.

Нервы Артура не выдержали, он вышел из себя. Какое невежество, какая тупость, какая дерзость! Он жертвовал собой, почти разорился, да, он убивал себя трудами и хлопотами, чтобы сделать «Нептун» безопасным и дать рабочим приличный заработок. И вот благодарность! Не помня себя от гнева, он ступил шаг вперёд и ударил Викса по лицу.

— Болван! — сказал он. Он задыхался, словно от бега. — Проклятый невежественный болван! Ты что же, хочешь, чтобы шахту разнесло на куски? Чтобы у нас произошла новая катастрофа? Этого ты хочешь? Этого, я тебя спрашиваю? Я выбрасываю на улицу честных, хороших работников, а ты тут прячешься по углам, лодырничаешь и куришь, так что все мы можем взлететь на воздух. Убирайся вон! Уйди с глаз моих, ради бога! Ты уволен. Возьми свои спички и свои дрянные папиросы. Вон отсюда, пока я не вышвырнул тебя сам!

Он схватил Викса за плечи, повернул его и вытолкал за дверь. Викс в коридоре растянулся во всю длину и ушиб ногу о ступеньку. Артур с треском захлопнул дверь.

В кабинете наступила тишина. Артур опёрся о стол, все ещё дыша прерывисто, как после быстрого бега; казалось, ему не хватало воздуха. Гудспет бросил на него один только быстрый и растерянный взгляд. Взгляд был инстинктивный, и Артур это понял.

— Он заслужил это, — воскликнул он, — я должен был его уволить.

— Да уж, конечно, такого парня оставлять незачем, — согласился Гудспет, смущённо глядя себе под ноги.

— Могу ли я допускать такие вещи?

— Нет, конечно, не можете, — подтвердил Гудспет, все ещё в замешательстве не поднимая глаз от пола. Он промолчал и прибавил: — Теперь он пойдёт и скажет своему отцу, Джеку Виксу, контролёру.