Виктор Вальд - Палач

– И вы думаете, что ваша невеста находится где-то в нашем городе? – Бюргермейстер икнул и как-то странно посмотрел на Гельмута Хорста.

– Я уверен, что она где-то здесь. Мне указали путь этих добрых странствующих монахов и монашек, и он привел меня сюда.

– Может быть, речь идет об этих наших флаг… – начал было молодой лекарь, но осекся, увидев гневное лицо Венцеля Марцела, и уткнулся носом в чашу с вином.

Крупная капля пота скатилась по щеке Венцеля Марцела. Он задумался и, как всегда, когда волновался, громко засопел. Вдруг счастливая мысль посетила его большую голову, и он сказал:

– Мы, конечно, будем рады помочь славному рыцарю. И я знаю, кто наверняка справится с этой задачей. Хейла!

На зов хозяина тут же явилась служанка.

– Пошли кого-нибудь за господином в синих одеждах.

Хейла коротко кивнула и скрылась за дверью.

– А кто он, человек в синих одеждах? – осведомился барон.

– О! Этот человек вам знаком. Теперь он палач нашего славного Витинбурга.

– Неужели речь идет об ужасноликом Гудо? – со смехом спросил молодой рыцарь.

– О нем самом, – грустно ответил Венцель Марцел.

– Вот о палаче я и пришел поговорить, – вдруг вспомнил лекарь Хорст. – Согласно вашей просьбе, бюргермейстер, я несколько дней бывал у… этих, наших… И никакого хлеба с дрянной травой у них не обнаружил. Да и людей я посмотрел. Ничего такого подозрительного я не увидел. Они веселы и трудолюбивы. Конечно, их тела несколько изуродованы шрамами. И свежими, и зарубцевавшимися. Ну а как же иначе, учитывая все их самоистязания…

– О каких самоистязаниях ты говоришь? – ковыряясь в зубах, спросил Гюстев фон Бирк.

– Это все во славу Божью, – торопливо пояснил бюргермейстер. – Наверное, вам будет интересно увидеться с палачом.

– О да! Еще как! Ведь я сам видел, как изуродована его рука. Из жалости к нему я готов был сам отрубить это месиво, чтобы он выжил. Но он так просил за свою руку, что я не выдержал и согласился отпустить его на все четыре стороны. Зачем мне однорукий? А зачем этот однорукий городу?

– К счастью, все обошлось. И к этому приложил свои знания и умения наш лекарь. Палач Витинбурга о двух здоровых руках, – улыбаясь, ответил Венцель Марцел. Хотя капли пота все еще продолжали скатываться по его щеке.

– Ты, Гельмут, великий лекарь! – удивленно вскинув брови, промолвил молодой рыцарь. – Не желаешь ли присоединиться к моему отряду? С твоим умением ты заработаешь на войне груды золота и серебра.

– Нет. Меня часто призывают мои горожане. Я им нужен. Мои знания академические. Не то что у этого выскочки палача.

– А что, он занимается врачеванием? – потянувшись за вином, спросил молодой барон.

Гельмут Хорст пьяно вскинул голову и со злостью произнес:

– Этот палач решил, что и он может быть лекарем. Тыкает некоторым глупым горожанам свои мази и снадобья. Думает, что они им помогают…

– Но, Гельмут, согласись, многим они помогли, – неожиданно для себя возразил Венцель Марцел. – А тот случай, когда ты отказался вправлять ногу старому рыбаку? Палач это сделал в мгновение. А еще…

– Будь он проклят, ваш палач! – гневно выпалил лекарь. – Какое право он имеет лечить людей? Отнимать их у меня? И что самое страшное, так это то, что он позволяет себе поправлять меня. Я уже вам, бюргермейстер, говорил, чтобы вы запретили ему его колдовство. Иначе… Я ему отомщу, очень жестоко отомщу. Не будь я Гельмутом Хорстом…

– Ну, ну, Гельмут. Ты разгорячился. Он всего лишь палач. Я ему скажу, чтобы он даже не приближался к больным. Но ты же сам отказался помогать этим, нашим… А палач берется лечить их недуги. Если бы не он, многие не смогли бы работать. А так уже почти и закончили канал. Но горожан я ему запрещу лечить. Это да. Хотя он денег не берет. И как-то у него получается. Вот и тянет людей к нему, если случается несчастье.

– Все это у него от дьявола. Отец Вельгус тоже об этом часто говорит и не допускает его к своему причастию. В душе этого Гудо – демоны ночи и зла. И каждый, кто принимает помощь палача, соприкасается с дьяволом.

– Да, что-то от дьявола в нем есть, – согласился молодой рыцарь. – Наверное, с ним в душе он и родился. Недаром в моем отряде все обходили его стороной. Да и он ни с кем не сблизился. Хотя я ему благодарен. Рукой он пожертвовал, когда опасность угрожала мне. Но он был моим слугой. Это был его долг. И все же, лекарь, как тебе удалось вылечить его руку?

Гельмут Хорст допил свою чашу вина и гордо выпрямился.

– То, что у меня были хорошие учителя, – это половина моего умения. Но основное – это моя собственная…

Лекарь прервался на полуслове и замер. В дверях стоял господин в синих одеждах.

– О! Гудо! – воскликнул молодой рыцарь и подошел к прибывшему. – А мы говорим о тебе. Покажи свою руку.

Палач медленно, с неохотой завернул рукав.

– Вот это да! Всего несколько шрамов. И ты владеешь ею, как и прежде? Ну-ка, дай свою руку.

Барон схватил левую руку палача и попытался ее выкрутить. Палач ухмыльнулся и легко высвободился из его хватки.

– Силен. Да, силен, – пьяно похвалил его Гюстев фон Бирк и отправился обратно за стол. Здесь он сам налил себе вина и выпил все до последней капли. – Вот что, Гудо. Мы сейчас пойдем и найдем мою невесту Имму. Она где-то здесь. Я, наверное, зря тебя отпустил. И с рукой у тебя все было не так, как мне показалось. Может, поедешь со мной? К французскому королю. Теперь я думаю послужить ему. Знаешь, будут великие битвы, если не помешает перемирие. А пока идем искать Имму…

Рыцарь вновь налил полную чашу вина и осушил ее.

– Мне думается, сегодня уже поздно. Монахи и монахини разбрелись по всей окрестности на свои вечерние молитвы. – Венцель Марцел заговорщически подмигнул палачу и продолжил:

– Сейчас нужно выпить вина и отдохнуть. А уж завтра палач отправится с вами на поиски благородной Иммы.

– Да, выпить, – согласился молодой барон. – А еще послушать песни. Эти славные песни. Я помню их. Их так хорошо пела твоя дочь. Где же она? Где эта прелестница?

Венцель Марцел хмуро посмотрел на палача, потом, натянуто улыбнувшись, обратился к барону:

– Дочь сегодня гостит у родственников. А завтра, когда мы найдем вашу невесту, она обязательно споет. А пока выпейте еще вина и прилягте немного отдохнуть.

– Да, можно и немного отдохнуть. Долгий путь несколько утомил меня.

– Вот и хорошо. А я объясню палачу, как ему завтра поступать. Ведь Имма – благородная дама.

– Да, она само совершенство, – согласился Гюстев фон Бирк и склонил голову над столом.

Барон с нескрываемым раздражением запахнул на груди плащ своего оруженосца и сердито произнес:

– Бюргермейстер, ты продолжаешь просить об этом глупом переодевании?