Виктор Вальд - Палач

– Гудо! Гудо, ты уже проснулся? Выходи, Гудо. Тебя ждут!

Он бы не вышел. Не вышел бы ни на один другой голос. Только на этот. Уж очень привязался хмурый господин в синих одеждах к молодому человеку. У Гудо не было братьев, и он не знал, что такое братская любовь. Он даже не мог объяснить себе те чувства, что испытывал к недоучившемуся студенту, выбравшему постыдное ремесло вора. И все же за прошедшие полгода Патрик изменился. Если в первые месяцы его еще тянуло на легкую обманную жизнь, то в последнее время, глядя на тяжкий труд людей и сам много работая, он понял, что труд необходим как лучшее лекарство, способное на все годы сохранить здоровье тела и души.

Наверное, если бы жизнь изменилась, Гудо не прочь был бы завести вместе с Патриком что-то подобное лесопильне или, что еще лучше, – мельницу.

– Гудо! – опять напомнил о себе помощник.

Палач встал, набросил на плечи плащ и распахнул двери.

– Что, чума пришла? – спросил он.

– Ты это во сне увидел? – удивился Патрик. – И пришла, и приехала. Пошли, тебя ждут. Сам все увидишь.

– Я уже вижу…

На опушке леса стояли десятки повозок, боязливо прижимаясь к вековым соснам.

На дороге, в ста шагах от них, Гудо разглядел бюргермейстера, судью и инквизитора Марцио, которых сопровождали все городские стражники. Пока господин в синих одеждах подходил, взгляды тех, кто собрался на дороге, были направлены на него. Палача ждали, ждали с нетерпением.

– Ну, наконец-то явился, – вместо приветствия сказал бюргемейстер и сразу же велел:

– Палач, бери с собой Патрика и стражников и выясни… Все выясни. В первую очередь узнай, не больны ли эти люди.

– Выяснить я могу. Вот только больны ли они… Это дело лекаря Хорста, – вздохнув, ответил Гудо.

– Я сам знаю, – грубо прервал его Венцель Марцел. Затем, пытаясь загладить свою грубость, он улыбнулся и сказал мягче:

– Лекарь Хорст… Он не смог. Он…

– Его жалкая душонка обделалась, – рассмеялся Патрик.

– Что-то такое, – быстро согласился бюргермейстер. – Но ты ведь кое-что понимаешь в болезнях. Я это знаю. Весь город знает. Посмотри. Прошу тебя…

Гудо окинул бюргермейстера внимательным взглядом и согласно кивнул.

«Что-то слишком долго я живу», – вновь подумал палач и направился к непрошеным гостям славного города Витинбурга.

За ним последовал Патрик. После долгих криков и угроз нехотя поплелись за господином в синих одеждах и стражники. Но их хватило ненадолго. На половине пути они остановились и остались стойко стоять, несмотря на все ругательства, которые в их спины отпускал гневный бюргермейстер.

– Не страшно, Патрик? – тихо спросил палач.

Патрик промолчал.

– Как окажемся за первой повозкой, там и оставайся. У тебя есть нож? Хорошо. Можешь показать его всем, кто посмеет к тебе приблизиться менее чем на пять шагов.

Но тут Гудо увидел выходящих из-за повозок мужчин и женщин различных сословий: от нищего калеки до одетых в бархат и парчу благородных господ. К ногам многих прижимались дети. Где-то между повозками ревели младенцы, выпрашивая материнского молока.

На лицах тех, кто вышел навстречу палачу, застыло выражение печали и отчаяния. Еще несколько дней назад, а может, даже вчера, им в самом дьявольском сне не мог присниться весь тот ужас, что вышвырнул их из родных домов. Подгоняемые страхом, эти люди бросились в путь – от родного порога к неизвестности. Мучительной неизвестности.

Гудо остановился в десяти шагах и громко сказал:

– Я – палач города Витинбурга.

На эти слова вперед вышел богато одетый мужчина преклонных лет [63].

– Мы знаем тебя. Большинство тех, кто стоит за моей спиной, из Мюнстера. Чума уже подступила к его стенам. Нам посчастливилось вырваться, когда в городе еще не было ни одного зачумленного. Теперь уже в Мюнстере трупы валяются на улицах. Мы несколько дней прятались в лесу, но поняли, что деревья и кусты не могут быть надежной защитой от черной смерти. У нас есть продовольствие и оружие. Мы просим поселить наших жен и детей за стенами, а мужчины останутся на дорогах, чтобы не пропустить больных и остановить наплыв бегущих.

– Как тебя зовут? – с раздражением в голосе спросил Гудо. Этот человек говорил верные слова. И можно было не сомневаться в том, что его рука не дрогнет, чтобы остановить тех, кто шел вслед за ним на спасительную землю Витинбурга. Но что-то настораживало в нем палача.

– Я – Альберт, первый из купцов города Мюнстера. Меня вчера назначили в старшины этого обоза.

– Так значит, это ты выбрал Витинбург для спасения от чумы? – Гудо нахмурился.

– Я, – честно признался купец. – Я часто бываю в разных городах. В Мюнстере и в некоторых других городах я присутствовал на казнях и наказаниях, в которых ты проявил свое мастерство. Многие знают господина в синих одеждах из Витинбурга. И если у города такой палач, значит, в нем мудрый бюргермейстер. Такой город сможет противостоять многим бедам. Я так и сказал тем людям, что стоят за моей спиной.

– Сколько у вас мужчин?

Альберт нагловато усмехнулся и гордо произнес:

– Около ста. И все вооружены. Они выполнят любой мой приказ.

– Хорошо, оставайтесь на месте, – велел палач и, махнув рукой Патрику, направился к бюргермейстеру и тем, кто был рядом с ним.

Еще издали Венцель Марцел спросил палача:

– Они принесли чуму?

Гудо молча подошел к бюргермейстеру и, глядя себе под ноги, ответил:

– Не знаю. Там сотня вооруженных мужчин, в отчаянии готовых на все. Старший у них Альберт, купец из Мюнстера. Кажется, он имеет на этих людей большое влияние.

– И что они хотят? – бледнея, спросил бюргермейстер.

– Они хотят, чтобы вы впустили под защиту города женщин и детей. А мужчины готовы встать карантином на границах Витинбурга и никого больше не впустить.

– О, слава Господу! Все, как я говорил. – Отец Марцио перекрестился. – Пусть сегодня же строят на границах виселицы и вздергивают всех строптивых. Чем больше виселиц, тем лучше. А почему прекратили звонить в колокола?

– Так вы, святой отец, предлагаете впустить этот сброд в город? А как на это посмотрят бюргеры? Вы думаете, они с радостью распахнут свои двери и впустят незнакомых людей? – Венцель Марцел посмотрел на судью.

Перкель согласно кивнул и добавил:

– А если уже завтра к нам сбежится вся округа? Все селяне, которые проживают на наших землях?

– И их на карантинный дозор, – уверенно произнес отец Марцио.

– И дать каждому оружие! – крикнул в отчаянии Венцель Марцел.

– Если селян убедить, что они под нашей защитой, вряд ли они станут покидать дома и бежать под стены города, – разумно заметил судья.

– Вот и отправляйся сегодня же к ним. Они послушают судью.

– А может, они еще и не знают о черной смерти, – пролепетал побледневший Перкель.