Лев Прозоров - Мифы о Древней Руси. Историческое расследование

Чем руководствовались те, кто в XIX веке создавал версию о «реформе Владимира»?

Во-первых, идеей о государственном уме Владимира. Во-вторых, идеей о «недоразвитости» прежней веры Руси, неприспособленности её для новых форм государственности. Этим Владимир якобы тяготился, и попытался, мол, создать из славянского язычества нечто «приличное», по образцу «правильных», «взрослых» религий.

Поскольку, повторяю, никаких сведений о «реформе» источники не дают, то для фантазии историков о том, как, зачем и почему Владимир «реформировал» русское язычество, предоставлялся полнейший простор.

1) Владимир хотел утвердить главенство Перуна над другими Богами.

«Они считают, что один только бог, творец молнии, является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды» [241].

Это – первое, что мы узнаем из источников о Перуне (и первое, что вообще узнаём о культе славян). Главный Бог, Громовержец, быки… Быков, кстати, на день Громовержца, уже спрятанного от поповских глаз за заемным именем «Ильи Пророка», резать будут до XX столетия (а голову дарить в церковь, священнику – как раньше насаживали на ограду капища).

В 676 году славянский князь, осаждавший Фессалоники, спрашивал совета у «оракула», который в греческом варианте называется «Пирином» [242]– в котором легко опознать Перуна.

Теперь несколько цитат из русской летописи.

912 год: «по Рускому закону кляшася оружьемь своимъ, и Перуномъ богомъ своимъ» [243].

Во времена Олега, стало быть, для Руси Перун был «бог свой», и клялись им «по рускому закону».

944 год: «ди не имуть помощи отъ Бога, ни отъ Перуна и да будеть проклятъ отъ Бога и отъ Перуна И наутр ѣя призва Игорь посли, и приде на холъмы, кде стояше Перунъ, и покладоша оружья своя, и щиты, и золото, и ходи Игорь ротЪ и мужи его, и елико поганыя Руси».

972 год: Лев Диакон [244]свидетельствует, что воины князя Святослава раскладывали костры и совершали у них жертвоприношения как раз 20 июля, в день Громовержца. И дейстительно, Перун упоминается в договоре Святослава «да имѣемъ клятву отъ Бога, в неже вѣруемъ, в Перуна».

Таким образом, традиция почитания Громовержца, как верховного Божества, и чествование Его в Перунов день уходит во глубину веков, и свойственна в равной мере и славянам, и Руси.

2) Владимир хотел объединить Богов всех славянских племен (вариант – всех племен, которые населяли Русь).

Кстати, именно это упорно пишут в учебниках и детских книжках, и даже показали в мультфильме «Князь Владимир».

Ни прямых, ни косвенных доказательств тому, что каждое славянское «племя» – точнее, земля-княжение, союз племен – поклонялось своему особому Богу, нет. Нет следов такого «божественного местничества» и у других индоевропейских народов – галлов, римлян, греков, скандинавов, германцев, и так далее до самой Индии. Перечисленных в приведенном отрывке летописи Богов нельзя ограничить не только в пределах Руси, но даже и в пределах славянства в целом – Дажьбог известен от Сербии до Череповца, Стрибог оставил следы в преданиях Ростовского края, топонимике Новгородчины, Черниговщины, Польши. Макошь известна от Русского севера до Чехии. Ушли в прошлое бредни о «финской» Макоши и «тюркских» Хорсе и Семарьгле. Имя Хорс действительно может иметь неславянское происхождение, но это заимствование как минимум скифских времен, успевшее распространиться у болгар, сербов, хорутан и славян балтийского Поморья, где оставило следы в топо– и антропонимике. У хорутан сохранились и мифологические представления о нем.

Единственным исключением является Семарьгл, не оставивший вообще никаких следов вне письменных источников, но с ним, скорее всего, все объясняется банальным недоразумением.

3) Владимир (вкупе с киевскими волхвами) хотел дать этим святилищем «богословский ответ» христианству.

Креатив академика Рыбакова. Опять подспудно подсовывается Мысль, что Владимир тяготился своей «примитивной» верой, стараясь «быть, как большие». Идея, вообще, весьма странная. Кроме того, совершенно непонятно, с кем должны были вести «диалог» устроители воздвигнутого на руинах разрушенной церкви капища – язычникам не нужно было попыток подладиться под заморскую веру, христиан сам факт воздвижеения идолов на обломках их святыни отпугнул бы надежнейше. Особняком стоят две близкие по смыслу – если тут уместно говорить о смысле – версии: славянофильская и «русско-ведистская».

4) Славянофилы полагали, что славяне, добрые и кроткие, были самой природою предназначены для «евангельской вести», и никогда не были язычниками, не почитали идолов, не приносили жертв, не имели жрецов (во всем этом славянофилы странным образом смыкались со своими вроде как противниками – славянофобами-западниками). Они-де почитали Творца в Природе и пр. О смысле такого пасторального изображения язычества хорошо сказал славянофил Левицкий в романе «Варяжские гнезда» – «поклонники сил природы к подножию креста придут раньше идолопоклонников». Эта картинка тоже не вышла из употребления – в том же мультике «Князь Владимир» мы видим именно «почитателя Природы», деда Бояна, что «без идолов и ритуалов» взывает к Роду у священного дуба. Надо думать, во второй серии этот Боян «легко и просто, как ребенок», примет «истинную веру».

Владимир же, не пойми зачем, набравшись дурного не то у норманнов, не то у испорченных соседством злых тевтонов полабских славян, понатащил от соседних племен невесть каких идолов, вместе с ужасными и гадкими кровавыми жертвами, но русские их не приняли, и радостно позабыли сразу после крещения. Коментировать этот бред нет ни желания, ни, полагаю, необходимости. Уже писал, что Боги были хорошо известные, надолго отпечатались в русском сознании, а «кротость и простота» русских язычников такой же бред, как «легкость и беспроблемность» крещения.

5) К моменту пробуждения у образованных русских интереса к вере пращуров идея о «реформе Владимира» уже въелась в мозги так, что первые энтузиасты возрождения древней веры приняли ее, нимало не задумываясь, что основана она была не на источниках, а на вере в мудрость Отступника и убожество религии пращуров – каковую веру они вроде бы не разделяли. Не дав себе труда проанализировать обоснованность этой идеи и причины ее возникновения, неоязычники, не мудрствуя лукаво, поменяли оценки с плюса на минус – теперь, оказывается, злодей Владимир, дабы «опорочить язычество» (?!!) привнес в него чуждых иноземных (ОПЯТЬ!) Богов и ритуалы вроде жертвоприношений.

Простите, но замена Христа Аллахом и введение обрезания – это не «реформа» христианства, и даже не попытка его «опорочить», а просто насаждение ислама. Введение новых Богов, новых обрядов – тем паче настолько, гм, непопсовых, как, скажем, кровавые жертвоприношения – это не «реформа» и не «опорочивание» старой веры – это введение новой! И если мы знаем, КАК русичи поднимались против крестителей, как Новгород стоял против «огня и меча» киевских крестителей за якобы «на копьях» принесенного ему Перуна, то как можно вообразить себе, что те же русичи за восемь лет до того безропотно прогнулись под набор чужеземных кровожадных божков, как требуют от нас поверить «русско-ведисты» и почитатели «русской героини Костромы»?