Борис Васильев - Князь Святослав

– Перестань! – резко сказал Святослав. – Я достаточно опытный воин, я силен плотью своею и погибать не собираюсь…

Он неожиданно замолчал. Подумал, спросил негромко:

– Может, я не понял тебя…

– Не совсем понял. – Княгиня Ольга улыбнулась. – Ты непременно должен жениться, сын. Мы подобрали тебе невесту в Европе из царского рода. Красавица, я ездила на смотрины. Она родит тебе законных наследников Киевского престола, и, когда это случится, ты можешь ехать громить Хазарию.

– Но я не собираюсь жениться…

– Таково решение Боярской думы, Высшего совета и мое как правительницы, сын. Чем скорее ты назначишь день свадьбы, тем скорее родишь наследника Киевского Стола. Ступай и подумай о судьбе Киевского Великого княжения.

– Я не собираюсь жениться по решению Боярской думы!.. – выкрикнул Святослав.

– Тогда Боярская дума и я немедленно отзовем в Киев дружину Морозко.

И вышла из палаты.

Святослав возненавидел жену в тот самый миг, когда великая княгиня Ольга сказала, что Боярская дума отзывает дружину Морозко. Однако свадьбу сыграли пышно и торжественно с гостями из зарубежья, роскошными подарками, шумом, блеском и криками «Хвала!» и «Слава!».

Молодым отвели лучшие покои великокняжеского дворца. Святослав ночевал в них дважды в неделю, каждый раз уходя в свой стан еще затемно. Однако как человек женатый, то есть взрослый по меркам того времени, обязан был присутствовать на заседаниях Боярской думы, где молчал как истукан, если к нему не обращались с вопросом. Отвечал коротко, сквозь зубы и уходил при первой же возможности. Не к жене, естественно, а в свой стан, к своей дружине и к своей хазарянке.

И тут молодцы из племени радимичей дважды перехватили торговые караваны на пути из варяг в греки. Дума приняла решение заставить князя радимичей выдать этих молодцев для княжеского суда. Свенельд был на юге, а потому Святославу поручили это деликатное дело с помощью дружины Морозко.

Лодка великого князя первой пристала к берегу княжества радимичей. Ее встречал статный молодой человек с мечом на поясе, который, поклонившись, вежливо протянул руку.

– Здравствуй, великий князь Святослав. Я – Бориська, сын князя радимичей. Благодарю от имени отца, что ты откликнулся на нашу просьбу.

– Какую просьбу?

Святослав несколько опешил от такой встречи, почему и воспользовался помощью княжича радимичей, когда вылезал на берег.

– Мы послали гонца с сообщением, что нас постиг неурожай, посевы вымокли, люди голодают. Мой отец просит хлеба в долг…

– И поэтому твои молодцы разграбили торговые караваны?

– Голод, великий князь…

– Татьба, а не голод! – выкрикнул Святослав. – Я пришел карать, и кара моя не будет знать снисхождения!

– Разве тебе не передали прошения моего отца? – растерянно спросил Бориська.

– Никакого прошения я не видел.

– Значит, бояре спрятали его под сукно, – вздохнул Бориська. – Но все равно, отец мой здесь ни при чем.

– Твои отроки грабили караваны?

– Когда матери и сестры мрут от голода, это не грабеж. Это спасение женщин и детей.

– Я прикажу убить твоих отроков. А тебя, княжич, продам в рабство. Чтобы ты долго и позорно умирал, помня о своем ослушании.

– Но, великий князь…

– Ты будешь продан в рабство. Твоего отца я не трону. Взять княжича!

Княжич Бориська был тут же повязан.

Святослав не тронул князя радимичей и его семью. Он обрушил свою ярость на народ в целом, не желая разбираться, кто прав, а кто виноват. Сжег дотла все деревни, вызывающие у него подозрение, что оттуда могли быть родом преступившие закон, убил всех стариков и женщин, а мужчин, молодых женщин и детей продал в рабство проезжим купцам.

С ними вместе был продан и княжич Бориська. Это возмутило всегда уравновешенного Морозко.

– Великий князь, ты убиваешь и продаешь в рабство наших сородичей! Радимичи будут мстить, переметнутся к хазарам…

– Не смей мне перечить! Никогда, слышишь?

– Кровная месть…

– Они уже переметнулись, воевода. Переметнулись тогда, когда продали товары с разграбленного каравана хазарским купцам.

– Но ты же продал в рабство радимичей тоже хазарским купцам!..

– Я их и освобожу. Всех, кроме этого дерзкого княжича.

– Я ухожу от тебя, великий князь, – сказал Морозко. – Я не хочу и не могу воевать против братьев-славян. Ищи себе другого сподвижника и не рассчитывай больше на меня и моих воев.

И в тот же день погрузил свою дружину на лодьи и увел ее в Киев.

В Киеве Святослава ждала буря, потому что Морозко прибыл туда первым и рассказал о непонятных и ничем не оправданных жестокостях великого князя. Боярская дума потребовала лишить его права на командование войсками, княгиня Ольга с трудом сдержала гнев, а знатная европейская супруга твердо заявила, что немедленно отправляется на родину.

Святослав до боли сжал зубы – аж желваки вздулись на скулах – и молча уехал в стойбище. Однако великая княгиня гонцом востребовала его в Киев.

– Радимичи такие же подданные Киевского княжества, как и все соседние славянские племена, сын мой. На Совете славянских князей я обещала им защиту и покровительство, а не мечи и рабство. Объясни мне, что нам делать после учиненного тобой разгрома.

– Они получили то, что заслужили.

– Заслужили наказания полтора десятка юношей, которых ты казнил без суда. Остальных ты продал в рабство купцам, и среди проданных тобою – княжич радимичей Бориська.

– Он дерзко вел себя.

– Надо быть терпимым по отношению к подчиненным. Терпимым и добрым.

– Этому научил тебя киевский поп или византийский патриарх? – зло спросил Святослав. – Я – сирота, и я это знаю. Отныне моя семья – моя дружина. Мой дом – моя дружина. Моя опора – моя дружина. Морозко предал меня, но я соберу молодцов со всей земли и завоюю себе собственное княжество.

Повернулся и вышел, не прощаясь и не прося разрешения удалиться. Через час из его становища примчался гонец.

– Великий князь Святослав объявил стан своей землей. Любой нарушивший границы без предупреждения будет убит.

И все замерло. Святослав, лишенный дружины Морозко, не в силах был предпринять задуманный поход, и неизвестно, как бы повернулась история Древней Руси, а значит, и наша, если бы в стан не прибыл посланник новгородского посадника.

Но у нас еще есть время до прибытия в стольный град новгородского посадника.

Княжич Бориська, проданный Святославом купцам – перекупщикам живого товара, спускался тем временем вниз, к устью Днепра. Он был воином, сильным и хорошо физически развитым, почему его и не сунули в вонючий и тесный трюм огромной торговой насады, а, сковав по рукам и ногам цепями, приковали к скамье. И он греб, обливаясь потом, и бич надсмотрщика постоянно свистел над его головой.