Пенни Винченци - Соблазны бытия

– Добрый вечер, дорогая! Ты выглядишь потрясающе. А какое чудесное у тебя платье!

Эми нагнулась и поцеловала бабушку. Внешне Эми практически ничем не отличалась от своей матери. Мистика какая-то.

– Я рада, что тебе оно понравилось. Я редко надеваю розовое, но сегодня позволила. А ты, бабуля, выглядишь просто божественно. Серьги у тебя – просто загляденье.

– Да, мне они тоже нравятся. В своем завещании я отписала их тебе, – веселым тоном сообщила Селия. – Впрочем, ты и так знаешь.

Селию забавляли подобные фразы. Стоило ей заикнуться о завещании, как сразу же начинались бурные возражения. Какое завещание? Ты так молодо выглядишь. Ты будешь жить вечно. Правда, сегодня эта шутка не казалась ей столь уж забавной.

– Спасибо, дорогая бабушка.

– Адель здесь?

– Да. Вон она, вместе с мамой. Такая элегантная, правда?

Адели появление на торжестве тоже стоило немалых усилий. Она надела черное шелковое платье-колокол, частично скрывшее ее ужасную худобу, красиво уложила волосы, поколдовала с косметикой. Адель без умолку болтала и смеялась, куря сигарету в длинном мундштуке. Но ее взгляд непрестанно блуждал по залу. Иногда маска на несколько мгновений спадала, и Адель становилась такой пронзительно несчастной, что Селии хотелось подойти к ней, обнять и увезти домой.

Однако делать этого было никак нельзя. Сегодняшний вечер принадлежал Эми, и они все собрались, чтобы пожелать ей счастья. Ей и досточтимому Ричарду Гудхью, работавшему в семейной брокерской фирме, наследнику весьма солидного капитала.

Венеция восторженно рассказывала ей про Ричарда.

– Дорогая, так они же нувориши, – остудила ее пыл Селия. – Ни земли, ни особой репутации.

– Мама, при чем тут земля? У папы тоже не было земли, ну и что?

– Земля была у моей семьи, – твердо возразила Селия.

Она сама понимала алогизм своих слов. Неужели Эми так важна земля?

Фужер холодного шампанского оказался для Селии как нельзя кстати. Она пила медленными глотками. Шампанское гасило пожар в ее горле.

– Вот что, дорогая. Будет крайне невежливо, если мы с тобой проболтаем весь вечер вдвоем. Ты же здесь хозяйка торжества. Пожалуйста, познакомь меня с тем элегантным молодым человеком… Элспет! Здравствуй, моя красавица. Как ты чудесно выглядишь! А где Кейр?.. Венеция, прими мои поздравления. Добрый вечер, Бой.

Селия двигалась по залу, извиняясь за отсутствие лорда Ардена, который, храня верность своему охотничьему братству, никак не мог лишить друзей радостей осенней охоты. Она здоровалась с гостями, целовалась, болтала о разных пустяках. И все было не так уж и плохо, пока она не закурила первую за этот вечер сигарету. Конечно, ей никак нельзя было курить. Она совершила явную глупость, думая, будто сигарета поможет ей унять боль. От первой затяжки Селия начала кашлять. Хрипло, надсадно. Казалось, ее легкие выворачивает наизнанку. Извинившись, Селия попросила воды и пошла со стаканом к двери. И вдруг зал начал подергиваться дымкой, а пол под ногами – слегка покачиваться. Ее тошнило. Боль стала нестерпимой. Селия плавно опустилась на пол, и ее движения были не лишены изящества. Потом на короткое время она потеряла сознание, и это остановило кашель… Еще через полчаса «скорая» помчала ее в больницу имени короля Эдуарда VII. Там ей поставили диагноз: двусторонняя пневмония – и сразу же поместили в кислородную палатку. Родным сообщили, что состояние у нее критическое. В больницу вызвали консультанта, тоже находившегося на каком-то торжестве. Осмотрев Селию, он сказал, что ближайшие сорок восемь часов должны показать, поправится она или нет.

– Мне придется лететь в Англию. – Голос у Барти был очень напряженным. – Только что получила телеграмму от Венеции. Селия опасно заболела. Двусторонняя пневмония.

– Дорогая, какая печальная новость! Я очень сочувствую Селии. Но так ли тебе нужно туда лететь? Я не отрицаю серьезности ее состояния. Однако пневмония сейчас – это не приговор. Ее лечат антибиотиками. И потом, пока ты туда летишь, Селии наверняка станет лучше.

– Я не могу так рассуждать! Я должна лететь. Селия хочет меня видеть. Я это знаю. А если ее состояние не улучшится, я, по крайней мере, буду знать, что сделала все возможное.

– Конечно-конечно, – приторно-успокоительным голосом произнес Чарли, словно больной была не Селия, а Барти. Его слова вызывали у Барти раздражение. – Хочешь, чтобы я летел с тобой?

– Нет, ни в коем случае.

– Дорогая, только не надо произносить это таким резким тоном. Просто я подумал, что могу там чем-нибудь тебе помочь. – Он изо всех сил старался оказаться ей полезным.

– Прости, Чарли. Я не хотела тебя обидеть. Эта телеграмма меня очень взволновала. И испугала.

Сказанное несколько удивило Барти. Даже шокировало. С чего ей волноваться и пугаться? Потом поняла: каким бы двойственным ни было ее отношение к Селии, обиды прошлого забылись. При всех своих недостатках Селия была центром ее жизни, движущей силой. Важной силой. Жизнь без Селии казалась ей немыслимой.

– Как ты думаешь, мне взять с собой Дженну? Она ведь очень любит Селию, да и Селия ее тоже. Сам видел.

«Почетная внучка», – с внутренним ехидством подумал Чарли. Судя по тому, что он видел, Селия относилась к Дженне как к родной внучке.

– Дорогая, это решать тебе, – сказал он вслух. – Я бы не стал срывать Дженну с занятий.

«Врешь, – подумала Барти. – Для тебя их учеба никогда не была чем-то важным».

С начала их учебы в закрытой школе Дженну и Кэти уже несколько раз забирали домой на выходные. Вроде причины были вполне уважительными, однако у девочек вполне могло сложиться мнение, что учеба не так важна, как веселое времяпрепровождение. Дженна, увлекавшаяся спортом, из-за этого пропустила два школьных матча по лакроссу и соревнования по плаванию. Совсем недавно Барти твердо заявила дочери и падчерице, что учеба у них стоит на первом месте. И вот теперь она снова будет звонить директрисе и просить разрешения забрать Дженну недели на две.

Директриса проявила удивительное понимание и сказала, что случившееся требует обязательного присутствия и Барти, и Дженны.

Барти стояла на Центральном вокзале, встречая Дженну. Ей вспомнились события двадцатилетней давности, когда у Оливера случился инсульт, а Лоренс попытался скрыть это от нее. В те дни пассажирская авиация так далеко не летала. Барти отправилась морем и в течение пяти дней с ужасом думала, что может не застать Уола в живых. Но он выжил вопреки врачебным прогнозам. Когда Барти приехала, Селия сидела возле его постели, держала его руку и постоянно твердила, что он должен жить. Кто теперь сделает то же самое для Селии?