Пенни Винченци - Соблазны бытия

Ей было страшно встречаться с Генри. Вдруг он каким-то образом догадается? Но виделись они потом всего один раз, на вечеринке. Он смущенно обнял и поцеловал ее, выразив самую искреннюю надежду, что у нее все в порядке. Слава богу, он ни о чем ее не расспрашивал, а главное – не догадывался.

Иззи знала: аборты делаются в разных условиях. Существовали прекрасные клиники, в основном за границей. Там все стерильно, опытный персонал, и женщины не чувствуют боли. Она вспомнила, как одна из ее одноклассниц вдруг на неделю отправилась в Швейцарию. Родители говорили, что для удаления аппендицита, но подруги назвали настоящую причину. Однако у той девушки были богатые родители. Аборты в подобных клиниках стояли дорого. У Иззи таких денег не было. Женщина, рекомендованная подругой, брала сто пятьдесят фунтов. Иззи пришлось расстаться с любимым жемчужным ожерельем, которое досталось ей от бабушки. Ювелир на Хаттон-Гарден предложил ей двести фунтов. Иззи знала, что ожерелье стоит вдвое дороже, но спорить не стала. Главное – ей хватит на аборт. О другом она не думала.

К этой женщине Иззи попала по рекомендации своей давней оксфордской подруги, которая сама делала у нее аборт и уверяла, что условия там вполне стерильные.

– Надеюсь, это не для тебя? – спросила подруга.

– Нет, для моей подруги. Мы вместе работаем.

– Тогда передай своей подруге, что будет больно. Ощущения отвратительные. Главное, все длится не более двух минут, хотя ей это может показаться вечностью. Ей раздвинут шейку матки, потом…

Даже слушая об этом, Иззи вздрогнула. Хорошо, что их разговор происходил по телефону.

– Но боль будет и потом. Сильная. Пока все не заживет. Пусть успокаивает себя тем, что могло бы быть гораздо хуже.

– А насколько сильная боль? Она ведь будет спрашивать.

– Я же тебе сказала: достаточно сильная. Посильнее, чем менструальные боли. Но терпеть можно. По правде говоря, я тогда была так рада, что на боль не обращала внимания. Пила таблетки горстями. Скажи своей подруге: если возможно, пусть кого-нибудь возьмет с собой.

– Я поеду с ней, – сказала Иззи.

Время ожидания само по себе было пыткой. Иззи считала дни, потом часы. Она не знала, как будет переносить боль. До сих пор вся ее боль ограничивалась ссадинами и порезами. Но лучше вытерпеть боль, чем сжиматься от ужаса, что кто-то может догадаться…

Накануне аборта Иззи сидела у себя, смотрела на деньги, снова и снова пересчитывала их. Они казались ей Иудиными тридцатью сребрениками. Деньгами, которыми она предавала себя. И… «Нет, Иззи, – упрямо твердила она себе, – не думай об этом как о ребенке. Это совсем не ребенок. Это ничуть не похоже на ребенка. Просто крошечный комочек материи, который нужно удалить и который не имеет никакого сходства с ребенком. Это допущенная тобой ошибка. Завтра ты ее исправишь. Всего лишь ошибка, и ее нужно исправить…»

Дом, где жила врач, находился в северной части Лондона. Женщина провела Иззи в маленькую, холодную, ярко освещенную комнату. Никакого абажура на лампочке не было. Окна закрывали плотные шторы. На полу не паркет, а линолеум. Кровать была довольно высокой и очень жесткой. Женщина велела Иззи снять верхнюю одежду и влезть на кровать. Когда Иззи раздевалась, у нее от холода и страха стучали зубы. Иззи легла. У нее над головой блестела металлическая ручка. Своим блеском ручка напоминала жуткого вида хирургические инструменты, разложенные на столике. Иззи старалась на них не смотреть. Приказав держаться за ручку, женщина раздвинула ей ноги и закрепила их ремнями, напоминающими конские стремена.

– Ни в коем случае не дергайтесь. Это понятно? Иначе я могу вас поранить.

Конечно, этими жуткими острыми штуками можно было только ранить. Резать по живому под бесстрастным ярким светом. Обычное слово «поранить» вдруг приобрело зловещий смысл…

Иззи услышала крик. Чужой крик, совпавший с ударом, нанесенным ей в лоно. Иззи показалось, что от нее отрезают кусок живой плоти. Потом все прочие ощущения померкли перед глубокой болью.

Кто-то требовал, чтобы она закрыла рот. Значит, тот крик…

– Ну вот и все.

Теперь ее куда-то тянули. Ощущение было почти приятным и сопровождалось легкой болью. Иззи отпустила ручку, попыталась перевернуться на бок, несколько раз всхлипнула и впилась зубами в собственный кулак.

– Можете полежать здесь полчасика, – сказала женщина.

Сняв с ног Иззи ремни, она прикрыла свою пациентку простыней и пошла к раковине мыть инструменты. Точнее, ополаскивать. «Неужели так бывает после каждой из нас? – настороженно подумала Иззи. – Она их полощет, словно чайные ложки. А где же стерилизация?» Затем Иззи подумала, хватит ли у нее смелости задать этот вопрос. Нет, не хватит. И потом, какой смысл спрашивать об этом теперь? Иззи закрыла глаза, пытаясь успокоиться, однако дрожь, охватившая ее тело, не проходила.

Десять минут назад она боялась только предстоящей боли. Сейчас страх Иззи значительно возрос, и она задумалась о последствиях, о которых читала и слышала: о кровотечении, заражении крови и даже бесплодии. Десять минут назад она считала, что ради избавления от опасного «комочка плоти» стоит идти на риск. Сейчас ее уверенность поуменьшилась, но было слишком поздно.

– Ваша подруга приедет за вами?

Иззи кивнула. Не приедет за ней никакая подруга. Да и кому она могла бы довериться, с кем разделить эту ношу ужаса, этот противозаконный поступок?

– Возьмите. – Женщина подала ей гигиеническую прокладку и пояс. – У вас будет небольшое кровотечение.

Небольшое? Иззи обрадовалась. Она слышала жуткие истории, когда кровопотери исчислялись пинтами.

– Это сегодня, – нетерпеливым тоном добавила женщина. – А вот завтра и, возможно, послезавтра крови из вас выльется прилично. Запаситесь прокладками и лежите в постели. Принимайте болеутоляющее, но, что бы ни случилось, ни в коем случае не вызывайте врача и не обращайтесь в больницу. Не забывайте: вы нарушили закон и вам может быть предъявлено обвинение по уголовной статье.

– Я не стану никуда обращаться, – прошептала Иззи. – Обещаю.

– Хорошо. Вот вам таблетки. Первую примете сразу же, как приедете домой. Вторую – завтра. Если не будет осложнений, послезавтра примете третью. Если у вас крепкий организм, третья может не понадобиться. От них могут быть позывы на рвоту. Ладно, отдыхайте.

Иззи лежала на жуткой гинекологической кровати, чувствуя, как боль медленно уходит. Ей было очень холодно и ужасно хотелось спать. Она поплотнее закуталась в тоненькую простыню. По крайней мере, с источником ее страхов покончено.

Домой она добиралась самостоятельно. Доковыляв до своей машины, она завела мотор и поехала. Почти всю дорогу ее сопровождала острая, пульсирующая боль. Кое-как Иззи поднялась к себе в комнату, легла, позвала миссис Конли и попросила ее принести горячего молока.