Пенни Винченци - Соблазны бытия

В тот же день Селия пригласила внучку на ланч:

– Мы с тобой поедем в «Беркли». Только ты и я. Так будет приятнее, а остальные пусть позлятся. Возможно, там окажется принцесса Маргарет. Ужасно, конечно, что она решила расстаться с Таунсендом, но она, естественно, абсолютно права. И ты мне обязательно расскажешь, как успехи у твоего молодого человека. Жаль, что он отказался от издательской карьеры. Мне очень понравились его рецензии. У него необычайно четкие суждения. Я бы даже сказала, что у него талант. Зачем он преподает в школе? На что он тратит свои мозги? Должно быть, сказывается происхождение. Рабочий класс вечно тянет все реформировать… Идем, дорогая. Бери свой плащ, и быстро исчезаем, пока нас не застукали.

Элспет была того же мнения: работая школьным учителем, Кейр напрасно растрачивал свои мозги. Это мнение она держала при себе. Кейр считал работу в школе важным и ответственным делом. Он учил детей, чьи родители принадлежали к рабочему классу и не могли дать своим детям то, что давал он. А он расширял их горизонты, внушал, что образование даст им такие возможности, о каких их родители не смели и мечтать. Идея просветительства целиком захватила Кейра. Ее осуществление он считал главным своим достижением. Но он не собирался угодничать перед каким-нибудь директором школы или прочими школьными властями. Везде, где только можно, он яростно защищал свои теории. Насколько знала Элспет, Кейр работал внештатным учителем, что не мешало ему проводить долгие часы в спорах с педагогическим коллективом школы. Элспет чувствовала, что Кейр стремительно наживает себе врагов и дело может кончиться плохо. Но она видела, что он искренне увлечен своими идеями и вряд ли согласится бросить начатое. К его собственным идеям добавилась новая страсть: построение единой, комплексной школы, которую сейчас превозносили как новое слово в педагогике.

– Система отборочных экзаменов, применяемых к одиннадцатилетним детям, несправедлива и порочна, – говорил он, бездумно обрубая руку, которая питала его все школьные годы и потом привела в Оксфорд. – А что ждет тех, кого обрекли на второсортное образование? Кому с ранних лет вдолбили, что они неудачники? Я считаю, наши дети должны обучаться вместе: особо одаренные с тугодумами. Тогда невольно все будут тянуться к высокому уровню.

Элспет попыталась пересказать его идеи бабушке, но Селия даже слушать не стала.

– Он слишком молод, – сказала она, закуривая сигарету. – Со временем он убедится, какой бывает результат, когда пытаются уравнять людей разных умственных способностей. Начинается сползание, причем достаточно стремительное, к наименьшему общему знаменателю. Одаренные дети вроде мистера Брауна, – (Селия отказывалась называть его Кейром), – окажутся в стоячем болоте, куда их затянут многочисленные болваны и тупицы, которые сами не желают учиться и других опускают до своего уровня. Странно, что он поддерживает эту идею. Сомневаюсь, чтобы она позволила ему достичь столь впечатляющих успехов.

Элспет не собиралась спорить с бабушкой о преимуществах комплексной школы, поскольку здесь их взгляды целиком совпадали. Но она стойко защищала желание Кейра быть учителем.

– Бабуля, Кейр просто хочет, чтобы мир стал иным. Он хочет помочь детям, которые оказались в его положении.

– Он поймет, – помолчав, сказала Селия и добавила явно не к месту: – Думаю, он слишком привлекателен и вдобавок наделен превосходными мозгами. Обидно, если все это будет растрачено понапрасну. Может, он хотя бы выкроит время и сделает мне рецензии еще на несколько рукописей?

Элспет сказала, что обязательно спросит. Она чувствовала, куда бабушка клонит. Мысль эта была ей очень приятна. Но, увы, она знала, что Кейр ни в какую не согласится.

Кейр тратил немало времени, обличая издательский мир и то, что он называл «социальным апартеидом». Элспет понимала, что ярлык этот приклеен совершенно незаслуженно, но помалкивала. Она с большим сочувствием относилась к позиции Кейра. К тому же ее смущало собственное привилегированное положение в «Литтонс». Однако с недавних пор Кейр изменил направленность своей критики. Он, что называется, простил Элспет и занял высокомерно-покровительственную позицию по отношению к ней и ее работе.

– Учить детей – это самая прекрасная и самая важная в мире работа, – заявил Кейр в один из вечеров. – Все остальное второстепенно. Быть учителем – настоящая привилегия, и я счастлив, что ее удостоился.

Говорил Кейр, как всегда, искренне. Элспет радовалась, что он нашел себя в преподавании. Она кивала, хотя ее искренность была внешней. Но Элспет мечтала по-настоящему проникнуться его идеями.

Она была очень счастлива: и на работе, и, что еще важнее, в своих отношениях с Кейром. Ее любовь к нему не знала подъемов и спадов, оставаясь непоколебимой. У Кейр был тяжелый характер: он часто сердил Элспет и столь же часто огорчал. Но только он мог подарить ей ощущение полного счастья. Иногда свои отношения с Кейром Элспет характеризовала так: «Я с ним связана». Все, что она делала и о чем думала, было так или иначе связано с ним. Кейр стал частью ее, и она не представляла себе жизни без него. Они много спорили, весьма часто ссорились, но продолжали испытывать друг к другу неутихающий интерес. Элспет вместе с Эми жила в квартире, купленной им отцом. Кейр приезжал к ней на выходные, и секс с ним доставлял ей громадное наслаждение.

Как и все современные девушки, Элспет предохранялась, пользуясь последней новинкой – противозачаточным колпачком. По словам ее гинеколога, этот колпачок сводил риск беременности к минимуму, что очень устраивало Элспет. К тому же теперь, когда они ложились с Кейром, ей не надо было спрашивать, не забыл ли он захватить «эти штучки». Противозачаточные колпачки, несомненно, были более тактичным изобретением. Элспет могла все сделать заранее, еще до появления Кейра. Ей было противно готовиться к сексу в присутствии любимого мужчины. Особенно когда она вся сгорала от желания. В такие моменты все падало у нее из рук.

Секс с Кейром приносил Элспет не только физическое наслаждение. Ее наслаждение было куда многограннее, распространяясь на ее чувства и мысли. Со временем все это только усиливалось. И каждое такое путешествие заставляло ее удивляться пройденному расстоянию и глубине ощущений. Кейр испытывал схожие чувства. Однажды он очень неохотно, но очень искренне признался ей в этом. Они оба были по-настоящему счастливы.

При множестве различий их многое объединяло. Театр, кино, книги и с недавних пор – интерес к кулинарии. В последние несколько лет еда претерпела значительные изменения. Заграничные путешествия, прежде доступные только богатым, стали почти массовым явлением. Отдых по туристическим путевкам сделался очень популярным. Все это способствовало определенному интересу к континентальной кухне. В отелях Коста-Брава и Майорки можно было найти чипсы с чем угодно, однако туристы, возвращаясь оттуда, говорили о таких блюдах, как паэлья и паста. Кейр обзавелся кулинарной книгой и поварским фартуком. Он готовил спагетти по-болонски и стейк Дианы. За продуктами они с Элспет ходили в один из недавно открывшихся супермаркетов.