Сергей Пивень - Засада. Спецназ 1941 года

Когда Алинка покинула магазин, Анна выждала еще какое-то время, а потом по винтовой лестнице поднялась в квартиру Ежи Ковальского. Тот сидел в кресле, читая утреннюю газету.

— Ежи, только что приходила Алинка…

Ковальской тут же отложил газету в сторону. Он заметил, что Анна была напряжена. Значит, Зимич передала что-то важное.

— Что она сказала?

— Завтра Золенберг будет в селе Сивичи…

— Когда он туда поедет? — спросил Ежи, не зная, что раньше об этом же спрашивала Алинку и Анна.

— Она не знает. В приказе, который она печатала, об этом не было сказано ни слова.

— Это скверно. Золенберг может выехать туда прямо сейчас, а может быть и этой ночью.

— Вряд ли он решится ехать в село ночью. Это риск нарваться на партизанскую засаду.

Ковальский сердито затеребил пальцами по столу. Ситуация говорила, что время теперь играло против них. Нужно было срочно сообщить о поездке Золенберга парню, который приходил к нему в форме немецкого офицера несколько часов назад. Успел ли он добраться до своей базы в лесу или все еще в городе? Ежи знал только, что этот парень русский, но как его в действительности зовут, ему не сообщили. Сказали только, что это человек, известный как Лесовик. Оставался лишь один выход — немедленно сообщить информацию Лукашу. Тот работал в железнодорожном депо машинистом и знал расписание движения всех поездов по ветке Белосток — Барановичи. К тому же Лукаш сумел вовлечь в подполье еще нескольких парней, работающих на железной дороге.

Анна, безусловно, о существовании Лукаша не знала. Она знала только лишь Ковальского и Алинку Зимич…

— Возвращайся обратно за прилавок, — сказал ей Ежи, стремительно поднимаясь с кресла. — Я ненадолго отлучусь.

Примерно час спустя после этого разговора Ковальский стоял неподалеку от дверей железнодорожного депо и разглядывал выходивших оттуда людей. Прислонившись спиной к стволу дерева, Ежи то и дело поглядывал на часы. По времени получалось, что работа Лукаша вот-вот закончится, и он должен пойти домой.

Ковальский помнил, как еще мальчишкой он бегал среди этой аллеи, посаженной возле депо еще в начале века. Теперь, спустя десятилетия, деревья выросли и служили своеобразным местом отдыха для железнодорожников. Везде были расставлены скамейки, а под разросшимся дубом поставили стол, где играли в домино и карты.

Когда из депо появился Лукаш, Ежи вздохнул с облегчением. Лукаш был один. Заговорить с ним было бы труднее, если бы он вышел с другими рабочими.

— Ты с ума сошел!.. — тихо сказал Лукаш, когда он подошел к окликнувшему его Ежи. — Я же просил тебя не появляться здесь!.. Нас могут увидеть!..

— У меня не было другого выхода. Срочное сообщение. Его немедленно нужно сбросить на двадцать третьем километре. Кто-то из твоих парней едет по этой ветке сегодня?..

— Не здесь…

Убедившись, что за ними никто не наблюдает, они отошли от входа в депо подальше и уселись на скамейку, делая вид, что незнакомы друг с другом.

— Мой парень поедет в Барановичи только завтра утром, не раньше. — Лукаш смотрел на дорожку, следя за тем, чтобы их никто не мог подслушать. — Говори, что передать…

Ежи на словах сообщил ту информацию, которую передала ему Анна, а той — Алинка. Железнодорожник слушал спокойно, хотя было понятно, что те сведения, которые он услышал, просто не могли оставить его равнодушным. Полученная информация требовала от него решительных и немедленных действий. Промедление могло привести к срыву полученного из Центра задания.

— Мне все понятно, Ежи, — произнес Лукаш, когда Ковальский окончил говорить. — Я должен вернуться в депо. Мой парень сейчас находится там.

— Но как ты объяснишь свое возвращение? — спросил Ежи с тревогой в голосе. От Лукаша он знал, что на пропускном посту немцы проверяют и записывают всех, кто входит в депо и кто выходит из него. Если они заинтересуются его возвращением, то это может помешать Лукашу своевременно встретиться с нужным парнем, который утром поведет поезд по ветке Белосток — Барановичи.

— Немцы уже привыкли ко мне, не волнуйся. Скажу, что забыл свою кепку. Я ее специально там оставляю — на случай, если придется вернуться. Как вот сейчас… Все — я пошел.

Лукаш медленно поднялся со скамейки и побрел к входу в депо. Только когда он вошел внутрь, Ковальский, выждав еще несколько минут, встал и быстрым шагом двинулся домой.

До начала комендантского часа оставалось каких-то сорок минут…

Утром следующего дня легкий прозрачный туман окутал лес. В медленно рассеивающемся мраке ночи вокруг проступали коричневые стволы сосен и темно-зеленые ели. По земле ползли черные тени. Лес стоял молчаливый, чужой и опасный.

Стараясь двигаться бесшумно, по лесу шли два человека. Три часа непрерывной ходьбы по лесистым лощинам, покрытым толстым слоем хвои и густым зарослям папоротника, сильно измотали их. Но им нужно было спешить.

Когда они отправились в путь, в лесу уже царила ночь. Тьма, словно покрывало, опустилась на огромный лесной массив, тянувшийся вокруг на многие десятки километров.

Теперь ночь отступала, рождался новый день. Утренний туман принес с собой запах сырости и гнили, поднимающийся от земли.

Человек, шедший первым, внезапно остановился и прислушался.

— Похоже, подходим. По-моему, я слышал гудок паровоза. Правда, далековато…

Второй поправил на плече автомат и сказал:

— Я бывал здесь неоднократно. Железная дорога в километре отсюда, нужно быть осторожнее. Немцы могли оставить засаду.

Это были Колодин и Седаков — бойцы группы Черняка. Тот, вернувшись вечером из города, приказал им немедленно выдвинуться в район столба-указателя двадцать третьего километра железной дороги Белосток — Барановичи, объяснив, что возле него для группы подпольщики оставят сообщение, которое будет находиться в пачке из-под папирос.

Через десять минут бойцы приблизились к «железке» настолько, чтобы просматривать нужный железнодорожный указатель в бинокль. Подходить ближе было опасно — можно было нарваться на немцев.

В том месте лес примыкал к железной дороге почти вплотную, и это, видимо, и предопределило выбор подпольщиков, выбравших этот указатель в качестве места для передачи информации группе капитана Черняка.

Седаков и Колодин залегли под густым кустом орешника, тщательно замаскировавшись, так что если бы кто-то даже прошел вблизи, то не заметил бы их. Колодин, как старший группы, продумывал дальнейшие действия, которые им предстояло предпринять. Для него было понятно, что нужно было обследовать место вокруг столба как можно быстрее, но перед уходом Черняк предостерег его от поспешных действий, объяснив, что слепо доверять подпольщикам не стоит, лучше все тщательно проверить. Опасения капитана основывались на вполне очевидном факте — если кто-то из подполья «провалится» и, не выдержав пыток, назовет это место немцам, то те, естественно, не преминут организовать возле него засаду. Возможно, пачка из-под папирос с информацией уже лежала возле столба, и им оставалось только забрать ее, ну а если нет, то, как решил для себя Колодин, придется ждать поезд, дрезину, а возможно, что и человека, посланного доставить нужные группе сведения. Сколько придется ждать в том случае, если информация еще не доставлена, Колодин не знал. По крайней мере, Черняк об этом ему не говорил, значит, ждать придется до того момента, пока не появится связник.