Ариадна Борисова - Змеев столб

– Что же он ответил?

– Ядзя.

– И ты смог узнать в старухе девочку с фотографии?

– Я не узнал. Я почему-то понял.

– Мы с твоим отцом жили в Мемеле на одной улице.

– Он любил вас?..

– Если бы он любил, – усмехнулась пани Ядвига. – Нет, деньги перевесили Ядзю. Я его любила. Исаак и детство – лучшее, что у меня было в жизни, как ни странно слышать это от старухи. Потом я ненавидела его очень сильно. И не только его, многих, многих… Но все шло по плану, и все идет. Я должна была встретить дитя Исаака, чтобы понять, каким он не был, и – простить.

– А каким он… не был?

– Счастливым человеком.

– Вы считаете меня счастливым?

– В тебе редкий дар: ты умеешь чувствовать счастье вопреки всему.

Хаим кивнул на Марию, о чем-то весело беседующую с женщинами.

– В ней мое счастье.

– Да, оно в вас двоих, и это сильный огонь. Ты не задумывался о том, что наша юрта – единственная на всем мысе, которая до сих пор не знала смерти?

– Благодаря вам, пани Ядвига…

– Нет, – покачала она головой. – Это сделал ваш огонь, Хаим. Я согрелась. Если б не он, не стала бы и стараться. А теперь я уйду из жизни без ненависти к кому бы то ни было, с сознанием выполненного долга, как должен уходить старый человек. Бог примет – Он меня тоже простил.

…Пароход дал гудок отплытия, развернулся, и перед глазами переселенцев предстали знакомые берега и залив с брошенным поселком на пологой горе. Медленно проплыли мимо баня, пекарня, цех засолки, школа, площадь со Змеевым столбом и трибуной…

Двигатель судна набирал обороты, замелькали ряды землянок с плоскими крышами, крохотная издали юрта у холма. Пани Ядвигу неделю назад похоронили на самой его вершине, чтобы могилу не тронули море и весеннее половодье с лагуны. Женщины опять всплакнули, провожая глазами высокий памятник с вырезанным Хаимом деревянным солнцем. А скоро затерянный в море мыс исчез за горизонтом.

Мария стояла на палубе, прижавшись к мужу, Юозас держал на руках братишку, Витауте обняла мать и Нийоле. Взволнованные и воодушевленные, они смотрели на волны и чувствовали себя на зыбкой грани между двумя жизнями – той, от которой оторвались, и неизвестной, полной надежд. Казалось, время залечит кровоточащую в душах боль.

Они не знали, что им еще долго предстоит носить на себе невидимое позорное клеймо, которое отделит их от других. Не знали, что боль – возвращается. Рана, гнездящаяся в сердце Марии, не зарубцуется никогда. Гедре разведется с мужем, встретив совсем не того человека, каким он был до лагеря. Нийоле проживет со своим Гринюсом восемь благополучных лет, и десять лет станет ухаживать за ним, парализованным после инсульта. Овдовев, она перейдет жить к Юозасу и его жене Витауте. Вместе они в День Победы ежегодно станут посещать Девятый форт и класть цветы к подножию одного и того же старого дерева, куда Юозас, вернувшись в Каунас, по наитию положит букет в первый раз.

В начале следующего века на научном симпозиуме в Санкт-Петербурге, после блестящего доклада известного ученого-физика, к нему обратится молодой журналист и задаст вопрос не по теме доклада:

– Я читал, что ребенком вы были репрессированы. Скажите, пожалуйста, как вы думаете: сталинский режим действительно погубил миллионы людей, или это не так? Ведь говорят, что и еврейский Холокост на самом деле выдуман…

– Когда я был ребенком, мне не верилось, что пирожные действительно существуют, но мне испек их брат, – резко ответил пожилой ученый и начал спускаться по лестнице.

– Извините, а как насчет моего вопроса?

– Так и пишите.

– О пирожных? – растерялся журналист.

Ученый остановился и посмотрел на него без всякой иронии.

– Да, можете еще написать, что любовь тоже действительно существует. Я видел. Я был тогда маленьким репрессированным ребенком, но запомнил ее очень хорошо.

…Все это будет с ними потом. А пока они стояли на палубе парохода, плывущего в будущее, и были счастливы.

Апрель-август 2011 г.

Сметона Антанас (1874–1944) – государственный деятель, один из идеологов литовского нацизма, президент Литовской Республики (1926–1940).

Курши – древнее племя, населявшее побережье Балтийского моря. Как отдельная этническая группа упоминается до конца XVI века.

До того, как снова стать Клайпедой, город семь веков носил название Мемель (по немецкому названию реки Неман).

В 1919 году по Версальскому договору Мемельский край был отторгнут от Германии. В 1923-м, после захвата края Литвой, Лига Наций согласилась передать его Литовской Республике, оговорив предоставление автономии. Каунас в то время был столицей Литвы.

Трейфа – запрещенная Торой некошерная пища.

Бернгард Келлерман – немецкий писатель (1879–1951), автор романов, призывающих к демократическому преобразованию.

«Страдания юного Вертера» – эпистолярный роман И. Гёте о безответной любви.

С 1920 по 1939 г. Вильно (Вильнюс) принадлежал панской Польше. Православная епархия находилась в Вильно до 1935 г., затем в Каунасе до передачи Вильнюса Литве Советским Союзом (1939 г.).

Драгоман – официальная должность переводчика при дипломатических представительствах и консульствах в восточных странах.

Таутининки – представители националистического литовского движения.

Северный Иерусалим – так евреи до Второй мировой войны называли Вильно.

Извините, у меня не очень хорошее произношение, я вынуждена отказаться от поездки.

Ют – кормовая часть верхней палубы.

Бурдель, Эмиль Антуан (1861–1929) – французский скульптор, один из крупных монументалистов своего времени.

«Равновесие в доме – мир вокруг» ( лат .).

Пимпфы – члены «Дойче юнгфольк» – младшей возрастной группы (мальчики от 10 до 14 лет) военизированной молодежной организации гитлерюгенд.

Нида – курортное местечко на берегу Куршского залива, в 45 км от Клайпеды, где Т. Манн владел земельным участком с домом.

В 1929 г. Т. Манн получил Нобелевскую премию по литературе за романы «Будденброки» и «Волшебная гора».

Генрих Манн (1871–1950) – писатель, брат Томаса Манна (1875–1955). Оба выступали в своих произведениях с резкой критикой шовинизма.

НСДАП – Национал-социалистическая рабочая партия Германии (National-Sozialistische Deutsche Arbeiterpartei).

Ниже своего достоинства (лат ).

Лит – литовская валюта.