Виктор Поротников - Утонуть в крови : вся трилогия о Батыевом нашествии

— Отстань! — отмахнулся от иудейки Святослав. — Ты не слышала разве, Батый разорил Владимир! Это же уму непостижимо! Как смогли татары взять так быстро город с такими мощными укреплениями?!

Саломея откинулась на подушки, глядя на Святослава из-под растрепанных кудрей и небрежно накручивая на указательный палец свой длинный черный локон.

— Помнишь, по дороге в Ростов я сказала тебе, что град Владимир не устоит перед Батыем? — медленно промолвила она. — Ты, княже, тогда посмеялся надо мной. Как видишь, я оказалась права.

Терех очнулся от холода и от сильной боли в голове. Открыв глаза, он увидел звездное ночное небо в разрывах белых облаков. С трудом приподнявшись на локте, Терех огляделся. Вокруг на истоптанном снегу лежали неподвижные тела воинов, русичей и татар. Невдалеке догорали остовы татарских катапульт и осадных башен, распространяя запах смолы и гари. Одна из башен с треском рухнула, превратившись в груду гигантских раскаленных головешек, над которой взметнулись кверху снопы светящихся искр.

В ноющей голове Тереха мигом все прояснилось. Он вспомнил подробности этой ночной вылазки до того момента, как отряд Ярополка, сделав свое дело, стал пробиваться обратно в Переяславль. Татары наседали на дружину Ярополка столь свирепо и в таком множестве, что русичи буквально прорывались к городским воротам по телам поверженных врагов. В сумятице ночной сечи кто-то из татар оглушил Тереха ударом топора или булавы по голове. От смерти Тереха спас прочный шлем-шишак.

Терех нащупал шлем подле себя, обнаружив на нем большую вмятину. На голове у Тереха там, куда пришелся вражеский удар, вскочила шишка, рядом с которой образовалась глубокая кровоточащая ссадина.

Понимая, что надо как-то добираться до своих, Терех встал на ноги. Шум битвы уже стих. За рекой Трубеж, за ее поросшими кустами берегами, маячили покрытые снегом высокие валы Переяславля, на которых темнели бревенчатые стены и башни. По заснеженному полю битвы перемещались с места на место пешие и конные татары, подбирая своих раненых и добивая покалеченных русичей.

Терех испуганно присел, дабы не привлекать к себе внимание врагов. Он решил, что скорее всего вся дружина Ярополка полегла в сече, угодив в окружение.

«Похоже, лишь я один в живых-то и остался! — подумал Терех. — Спасли-таки меня молитвы Беляны!»

Где ползком, где на четвереньках Терех добрался до речного берегового откоса и сполз по нему вниз на ледяную поверхность реки, занесенную снегом. Лихорадочно соображая, как бы ему не угодить в руки татар и до рассвета пробраться обратно в город, Терех крался от куста к кусту, от деревца к деревцу.

Наконец Тереху пришла мысль перейти реку Трубеж, подойти вплотную к городскому валу и окликнуть кого-нибудь из караульных на стене. «Мне сверху бросят веревку, и я по ней заберусь на стену!» — промелькнуло в голове у Тереха.

Из-за сильной головной боли Терех не мог бежать, поэтому он шел по льду реки шагом, спеша уйти подальше от татар. Терех полагал, что кустарник и молодой березняк скроют его от взоров мунгалов, рыскающих на заснеженной равнине за рекой. Однако едва Терех добрался до середины реки, как сзади раздался гортанный окрик. Оглянувшись, Терех увидел, что к нему скачут двое мунгалов на низкорослых лошадях.

Превозмогая боль в разбитой голове, Терех припустил бегом к спасительному левому берегу. Внезапно сзади прилетела вражеская стрела, вонзившись Тереху в спину. Благодаря кольчуге стрела не причинила вреда Тереху, просто застряв в ее кольцах. Дабы усыпить бдительность татар, Терех упал на снег, притворившись мертвым. Падая, он успел достать нож из-за голенища сапога, уложив его в ладони так, чтобы можно было быстро нанести колющий удар.

Подъехав к упавшему Тереху, оба степняка спешились, переговариваясь между собой на своем грубом наречии с обилием глухих и твердых согласных звуков. Терех, кое-что понимавший по-монгольски, разобрал, что эти двое хотят снять с него кольчугу и сапоги. Едва один из степняков перевернул Тереха на спину, как тот схватил его за пояс и вонзил ему нож под левую скулу. Мигом вскочив на ноги, Терех бросился на второго татарина, который успел выхватить саблю из ножен и даже сделать замах ею. Однако нож в руке Тереха умертвил его раньше, войдя степняку в глаз по самую рукоятку.

От затраченных усилий у Тереха заломило в висках так, что он заскрипел зубами от боли.

При взгляде на двух убитых им мунгалов у Тереха вдруг пропало намерение возвращаться в Переяславль. Вместо этого Тереха обуяло сильное желание убраться куда-нибудь подальше от татарской орды, скрыться где-нибудь от этого кровавого кошмара. Вспомнив, как они с Сулирадом мечтали разбогатеть и уехать в вольный Новгород, Терех решил отправиться туда без промедления.

«Ежели даже князь Георгий надумал переждать Батыево нашествие в лесной глуши, то мне-то и подавно не зазорно за жизнь свою трястись!» — размышлял он.

Терех облачился в татарскую шубу и шапку, взял оружие у мертвых степняков, их торбы с провизией и награбленным добром. Поймав татарских лошадей, которые, как собаки, не отходили от своих убитых хозяев, Терех на одну сел сам, а на другую навьючил мешки и оружие. Совершенно не скрываясь, Терех проехал по льду реки Трубеж мимо татарских становищ и выехал на ледяной простор Плещеева озера, продуваемого ветрами.

От переяславских ратников Терех прознал, что если пересечь Плещеево озеро с юга на север, то можно выйти к реке Вексе, которая вытекает из озера Сомино. Дальше, если двигаться все время на север, можно добраться до верховьев Волги, за которой начинаются владения Новгорода Великого.

Проехав за двое суток шестьдесят верст по лесным дорогам и замерзшим руслам рек, Терех добрался до города Кснятина, расположенного на берегу Волги. В пути Тереху стало совсем плохо. В Кснятине Терех свел знакомство с одним местным торговцем, которому он продал татарских лошадей. Торговец приютил Тереха в своем доме и даже приводил к нему лекарей. Врачебная помощь пошла Тереху на пользу, головные боли оставили его, хотя он был еще очень слаб.

Опасаясь татар, новый знакомец Тереха решил уехать вместе с семьей к родственникам в Торжок. Терех без колебаний согласился поехать вместе с ним, узнав, что этот небольшой городок лежит во владениях Новгорода.

Трун, так звали нового знакомца Тереха, был в Торжке своим человеком, поскольку он издавна вел здесь торговые дела и его жена была родом отсюда.

Поселившись в Торжке, Терех наконец-то обрел душевное спокойствие. Он был уверен, как и многие здешние купцы, что Батыева орда сюда не доберется.