Валерий Замыслов - Каин: Антигерой или герой нашего времени?

— А что с семьей?

— Хоть и не ведаю, но по такой моей провинности дело известное. Дочку наверняка к барину вернули, сына в пожизненные рекруты отдали, ну а жену, как крепостную, плеткой попотчевали, а затем на двор к барину свели.

— Не думал на имение барина красного петуха пустить?

— Вестимо, думал, а потом рукой махнул, ибо проку никакого.

— Отчего?

— Барин все последние жилы из мужиков вытянет, чтобы новые хоромы себе поставить. Худая эта затея… Да и вообще, атаман: с сильным не борись, с богатым не дерись. Истина!

Последние слова Земели огорошили Ивана.

— Выходит, по — твоему смириться?

— Иного пути нет.

— Чушь! — загорелся Каин. — А как же Степан Разин?

— Разин? Удалой был атаман. Многих он бояр и дворян, купцов и неправедных судей порешил, но…

— Что «но», что «но?»

— Ты на меня не серчай, атаман, но Степану Тимофеевичу не удалось довести дело до конца. Не по зубам орешки.

Иван вскочил с лавки.

— Бросай весло, Земеля. Нас подменят, айда в каюте потолкуем.

— Как скажешь, атаман.

В каюте Иван налил в чарки вина, молча и быстро, будто его подгоняли, выпил и тотчас насел на бурлака.

— Почему не по зубам, Земеля? Почему?

— Сколь веков Руси миновало, но ни при одном царе не случалось, чтобы какому-нибудь отважному храбрецу удавалось царево войско одолеть. Так было и так впредь будет, ибо царь, что Бог, а Бог творение вечное.

— Чушь! — вновь закипел Каин. — Ты брось эту болтологию. Разину просто не повезло. Промахнулся он в сражении под Симбирском, вот и приключилась губительная закавыка.

— Не промахнулся бы под Симбирском, то обмишурился бы в другом месте. Не серчай, атаман, но любому Разину не по силам одолеть царские войска. И в том истина.

Слова бурлака раздражали, поэтому Ивану с трудом приходилось сдерживать себя. Этот бурлак с тяжеленными руками, словно сваи вколачивал в его душу. Спасался вином, но хмель не помогал.

— Нет истины! — после непродолжительного молчания громыхнул кулаком по столу Каин. — Есть возможность победить царя. Есть!

Иван даже лицом посветлел.

— Любопытно послушать, атаман.

— Если поднять весь народ да привлечь на свою сторону все царское войско, то государю-батюшке не устоять.

— Сказка, атаман. Такое, может быть, возможно в иных царствах-государствах, но на Руси этому не бывать.

— Да почему, почему?!

— А потому, атаман, что мы живем на Руси, а Русь — веки веков загадка, как загадка и сам народ.

— Премудрый пескарь, — зло проговорил Каин. — Не зря тебя Дедом назвали. Замшелый ты человек… Ступай за весла.

Земеля вышел, а Иван, подавленный и опустошенный, грянулся на лавку.

Каин — в глубоких раздумьях: струг в версте от Работок, а он так и не решил, как ему поступить с генералом Шубиным. Да и мнение есаулов разделилось.

Камчатка предлагал разгромить имение, поживиться генеральским добром, а самого Шубина прикончить, как жестокого крепостника.

Кувай советовал генерала не убивать, ибо месть его сродников, по отношению к деревеньке Березовке, будет сокрушительной.

Пожалуй, впервые Каин не мог принять единственно правильного вывода. Кажется, ближе к истине Роман Кувай, но как тогда заставить Шубина оставить в покое крестьян Березовки, кои замучены непосильными оброками? Да и убийство приказчика Дементия не останется без участия генерала. Хоть на ромашке гадай: убить — не убить, грабить — не грабить. Думай, атаман!

Иван прошелся по судну. Одни повольники были заняты греблей, другие от безделья играли на деньги в зернь [123] Зернь — так называются небольшие косточки с белой и черной сторонами, служившие предметом игры, особенно распространенной в XVI и XVII1 вв. Выигрыш определялся тем, какой стороной упадут брошенные косточки; искусники умели всегда бросать так, что они падали той стороной, какой им хотелось. Эта игра считалась предосудительной: в наказах воеводам предписывалось наказывать занимающихся зернью. Однажды только, в 1667 г., зернь вместе с картами была отдана на откуп, в Сибири. , третьи наблюдали за игроками в качестве зевак. Лишь Земеля-Дед о чем-то мирно беседовал с кормчим. Занятно, что бы посоветовал Ивану этот «премудрый пескарь?» Но совета от Деда Каин почему-то не захотел. Он без «пескарей» примет самое верное решение, и, кажется, Иван его уже принял.

— Кормчий! Правь к левому берегу. Тут и заливчик удобный. На суше покормимся.

— Добро, атаман, — кивнул Митяй и закричал бурлакам:

— Весла к левому берегу! Готовь якоря и завозню [124] Завозня — большая лодка, которую спускали на воду и в которой люди перебирались на берег. !

Решение, как это часто бывало, оказалось для ближайшего окружения атамана неожиданным.

Левый брег был низменным и утопал в безбрежных лесах. До сумерек еще было далеко, поэтому Иван отдал новую команду:

— Разводи костер, братцы. Будем кашу варить, а коль удача будет, с бредешком пройдемся. Авось и ухи похлебаем.

Заливчик, охваченный густой осокой, рыбой порадовал, тем более, красной. [125] Красная рыба — — четыре породы осетрового рода: белуга, осетр, шип и севрюга. А где уха, там и чарка.

— Васька! Чрево набил? Собирай всех на круг!

Зуб не уразумел последнего слова.

— На круг? Не понял, атаман.

— Так сходка у донских казаков называется.

— Вона…На сходку, братцы!

Каин, встав в круг, высказал:

— В Работки войдем поутру, но не повольниками, а донскими казаками — станичниками. Россия постоянно воюет с Турцией, а донские казаки оказывают царским войскам неизменную помощь. Кто слово хочет сказать?

— Дозволь, батька? — выдвинулся вперед Кувай и впервые назвавший Ивана «батькой», как зачастую называют своих атаманов казаки.

— Гутарь, есаул.

Каин тоже не лыком шит, ибо, когда жил на Москве слышал, как на торгах разговаривают донцы.

— Какой резон нам сказываться казаками?

— Будет смысл, есаул, но пока подробности разговора с генералом Шубиным удержу при себе.

— Это право атамана, — произнес кормчий. — Но вот что меня тревожит. Донцы обычно снизу по Волге на судах идут, мы же — сверху гребем. Нестыковка получается

— Нестыковки не будет, Митрич. Глубокой ночью мы минуем Работки, а рано утром вернемся к селу. Грабеж отменяется, ибо нам надо спасать крестьян Березовки. О том будет разговор с генералом Шубиным. Надеюсь без крови помочь мужикам. Любо ли так?

— Тебе видней, атаман.

— Толкуй с генералом.

Но тут вмешался в одобрительные возгласы бурлак Земеля.

— Все бы ладно, атаман, но только не примет вас генерал за донских казаков, а коль не примет, то даже за ворота не пустит. Ни лицом, ни одежкой не вышли.

— А ты казаков видел, Дед?