Михаил Колосов - Новые крылья

— Не скучаешь ты здесь в женском обществе?

Пришлось ответить, что скучаю немного. Ведь, кажется, неловко было бы открыто признать довольство такой жизнью.

— А я тебе приехал здесь место устроить. Займешься делом. А женщины пусть уж сами управляются. Благо их теперь много.

Вот, думаю, и конец нашим медовым месяцам! Но только Пэр-Сури открыл рот, а я приготовился внимать ему о поприще мне уготованном, вбегает Анна.

— Папа! Прости! Саша! Нам телеграмма из Милана!

— От Миши? — Это у меня невольно вырвалось.

— Нет. Жанна и Жильбер зовут на свадьбу! Уже в четверг! Я побегу к нам, собираться! — Поцеловала отца, меня и убежала.

П.-С. сказал:

— Ну, раз вы едете, то позже дела обсудим. Я к вашему приезду, как раз, все улажу. — Потрепал мне волосы мягкой рукой и пошел к жене. А я поспешил догонять Анну.

Догнал. Выходим на свою улицу, видим, у нашей двери стоит кто-то. Я сразу узнал кто, и остановился. Сказал Анне:

— Видишь? Это та самая девушка, возлюбленная Пьетро. — Анна почти ничуть не сконфузилась.

— Ну что ж теперь делать? Идем.

Я говорю:

— Может, переждем немного? Вдруг она уйдет?

— Нет уж! Нам нужно домой. Мы должны в Милан собираться. Ну, не бойся, — взяла меня под руку.

Приблизились. Моя «спасительница» весело поприветствовала нас. Я, дурак-дураком, сходу извинился и заявил, что не говорю по-итальянски. Она же, чистая душа, закивала, заулыбалась еще шире.

— Да, да! Я знаю, вы иностранцы. Я говорила с мужем, вашей сестры. Как ее здоровье? Сеньора Демианоф, я правильно говорю? Я принесла ей сушеных персиков!

Вот это да! Нам с Анной пришлось объясняться кое-как, что та часть семьи — господин Демианов со своей беременной супругой, вот именно, с моей сестрой, уехали в Милан. (Анну эта полуложь рассмешила, а мне даже жутковато немного сделалось) А тут вот теперь мы живем.

— О! Тогда эти персики для вас, сеньора! Возьмите, прошу вас, возьмите!

Мы пригласили милую девушку войти. Я от смущения не знал, куда глаза девать. Уж слишком она добра и простодушна. А Анна ничего. Стала угощать ее кофе, рассказывать, что мы тоже в Милан едем на свадьбу к друзьям. А тут и Пьетро является с обедом для нас. Весело закусили все вместе. Пьетро знаками дал мне понять, что никогда не видел от своей знакомой такого к себе расположения. Вышли от нас вдвоем. Пусть будут счастливы.

Суетились до полуночи, укладывая багаж. Уже в постели Анна прижалась ко мне покрепче, спросила:

— Ты рад?

Я понял, что она подразумевает: рад ли, новой встрече с Демиановым? Я ничего не ответил. Поцеловал ее, пожелал доброй ночи. А что тут можно сказать? Сам не знаю, как мы теперь увидимся с ним. Что говорить? Как смотреть? Мой Демианов теперь со мной навсегда. А там-то кто будет? И не ехать нельзя.

Пэр-Сури провожал нас. Анна звала и его поехать, но нет — дела. Что-то он для меня придумал? До поры не хочет говорить. — Вернетесь, тогда и обсудим все, как следует.

У меня сердце заходится от мыслей, как он решил мою судьбу. Но вида стараюсь не подавать даже Анне. Она, поняла ли мое настроение, или просто надоело ей натыкаться на стену молчания, о Демианове больше не заговаривает. В вагоне много болтали о крещеной нами троице, не разладилось ли у них? Какая участь ждет их тройственный союз после свадьбы? Как там Даг себя чувствует? О том, что отец для меня планирует, ей он тоже не говорил. Эта наша поездка — последний глоток привольной жизни.

Ап. Григ. встретил нас объятьями и новостями. В его изложении вся история так выглядит: Возлюбленный Дага выгодно женится на их общей подружке, т. к. подружка от Дага без ума, а брак заключается только из родительской корысти, то все они втроем едут в свадебное путешествие в Америку.

— А как же вы останетесь без врача? И, кажется, вовсе не расстроены. Уже нашли другого доктора?

— Ничего подобного! Я тоже еду в Америку! И тоже, в своего рода, свадебное путешествие.

Оказывается, Вольтер везет покорять Америку своих Миланских фаворитов. Но кто из них придаст его вояжу свадебности, он еще не решил толком. Я все озирался, прислушивался к звукам из соседних комнат, но молчал. Анна спросила:

— А где Михаил Александрович?

— Черт знает что за история! Привез какого-то птенчика, не братец ли твой, дева Мария? Объявил, что срочно им в Москву нужно, взял денег и укатили. Вчера проводил. Тут я не удержался:

— А как же наследство, драгоценности?

— Ну, милый мой! Это долгая история. Больше для адвокатов и развлеченье и нажива. Подождем годков пять, может, что и выйдет.

Значит уехали. Вот и всё…

Вот и всё.

А чего я ожидал? Поверите ли? Как раз чего-то подобного. Мой Демианов теперь нематериален, только образ остался. Воспоминанье, впечатленье. Всегда свежее и всегда ускользающее.

Зашли к Жанне. Даг тоже там, глаза сияют. Расцеловались со всеми, поздравили и тут же откланялись — слишком велика у них предсвадебная лихорадка, не до нас.

Здесь, в Италии, 15-е декабря.

Католическая свадьба — совсем не то, что наши. В церкви светло, вокруг аналоя не водят. Жених и невеста стоят по обе стороны от священника и говорят торжественную клятву. Родственники с гостями сидят на скамьях. И я сижу рядом с Анной и Вольтером. И вспоминаю молебен только для нас двоих о начале дела Михаила и Александра.

«…в чем клялись мы оба именем Господа, говоря: „Господь да будет между мною и между тобою“…»

Год почти прошел с тех пор, как явился в мою жизнь Демианов. О! Как изменилась она за этот год. И сам-то я как изменился! Увидимся ли, нет ли снова? Что ждет меня впереди? Ничего не знаю. Но всё, что приобрел от тебя, учитель, друг, супруг мой, сохраню в сердце своем и пронесу до конца. Даю тебе в том торжественную клятву.

Очень жаль, что не вел я в этот год дневника. Впрочем, что за беда? Всякий день, всякий час, всякую минуту помню. Придя из церкви, сяду и все запишу, за весь год, каждый день чтобы был заполнен, как это он делает, Михаил Александрович, Миша, мой Демианов.

Ба! Это вы?! (фр.)

Я вас люблю (фр.)

Господин Ворон (фр.) — персонаж басни Лафонтена «Ворон и Лис»

Он хрупкий (выглядит хрупким) (фр.)

Мое сердце, колено, этот (фр.)

Рот, морковь, зубы (фр.)

Любовь, наивная, новый (фр.)

Неизбежность (фр.)

Слегка, может быть (фр.)

Вечеринка (фр.)

Бедный мой маленький Саша! (фр.)

Добрый день (нем.)

Благодарю (нем.)