Валерий Замыслов - Ярослав Мудрый. Историческая дилогия

На сей раз господа бояре ничего разумного придумать не могли. Сошлись на предложении самого Святополка: силой деньгу вышибать.

— Даю вам своих гридней. Поезжайте по дворам и сказывайте: идут из Польши ляхи с Болеславом. Надо немешкотно собрать деньги. С бояр — по 20 гривен, с градских старцев и купцов — по 10, с простолюдинов — по 4 куны. Кто отшатнется, того заковать в железа — и в поруб.

Но и эта мера не принесла успеха. На боярских, купеческих и ремесленных дворах ближних людей и гридней Святополка встречала у ворот озлобленные люди, вооруженные топорами, рогатинами и дубинами.

— Ни о каком походе ляхов не слышали! То сам Святополк измыслил. А коль к воротам полезете — живота лишим!

— То немцы разбойничали, то ляхи, а ныне и свой князь пришел сусеки выгребать.

— Убирайтесь к своему окаянному!

Взимальщики давали знак рукой гридням, но отроки из молодшей дружины напирать на воинственных киевлян не хотели, коней вперед не пускали: они, как и старшие дружинники, служили Святополку с неохотой. Народ же — дерзкий, грозный. Сунься — черепа перелобанят.

Вот и получилось: от ворот — поворот.

Святополк заметался: он не ведал, что дальше и предпринять. А тут и весть приспела:

— Новгород поддержал князя Ярослава и дал ему много денег. Ярослав намеревается набежать на Киев.

Святополк пришел в отчаяние.

— В степи, за печенегами поскачу! Вернусь с большим войском и разобью Ярослава!

Не по нутру пришлось посаднику Константину великодушие новгородцев. Диву дивился. Примчал Ярослав в город, как побитая собака, и помышлял за варягами бежать. И бежал бы к своему тестю Олафу, да клянчил у него войско. Так нет! Неразумные новгородцы начали на ладье мачту рубить.

«Не ходи, князь, к варягам. Денег дадим и сами ополчимся».

Ну, не дурни ли? Обещать такие посулы без посадника! Аль забыли, господа честные новгородцы, про свои самобытные вольности, коих нет ни в одном граде Руси, даже в Киеве. Пришедший со стороны князь — пустое место, никчемный человечишко. Он поставлен под взыскательный глаз Совета Господ. Вот они именитые новгородские грамоты!

Константин открывал серебряным ключиком большой, продолговатый ларец, вынимал столбцы, перечитывал:

«А без посадника тебе, княже, суда не судити, ни волости раздавати, ни грамот тебе даяти».

«А волости тебе, княже, новгородских своими мужи не держати, но держати волости мужам новгородским».

«Ни сел тебе не держати по Новгородской волости, ни твоей княгини, ни бояром твоим, ни твоим дворяном».

Князь связан по рукам и ногам. Новгородцы вольны как пригласить князя, так и изгнать его, коль его поступки не заслужат их похвалы. И никаких сел тебе, лишь подаяниями от волостей кормись, да и то, коль того пожелают бояре. Живешь, князь, в самом богатом городе Руси, а ни казны тебе, ни волюшки.

Посадник гордился своенравным Новгородом, кой находился в самых благоприятных условиях: удален от Киева, кой постоянно воюет, и находится в близком соседстве с Западом, с коим Новгород издревле ведет оживленную торговлю, и давно стал передаточным городом в торговле всей Руси с северо-западными странами Европы. Торговля значимо обогащала Новгород, владения его все расширялись. Не зря его стали называть Господином Великим Новгородом. Великим!

И что же новгородцы? Всякую гордыню потеряли. Вновь приютили Ярослава, деньжищ ему отвалили на целое войско, и готовы князя на руках носить. Все за него: и чернь, и купцы, и градские старцы. Даже тысяцкий Гостомысл радешенек Ярославу служить. Когда это было, чтобы ратные дела без посадника решались? Да никогда! Дожили, новгородцы.

Злость брала посадника! И чем взял горожан Ярослав? Хитростью своей. У покойного Вышеслава и в голову бы никогда не втемяшилось, дабы от дани великому князю отказаться, купцам и черни льготу дать, «Русскую Правду» настрочить. Вот и вознесли его новгородцы до небес. Любо! Ныне им и посадник не указ.

А как славно жилось при Вышеславе! Тот ни в какие дела не совался, можно сказать, у посадника в услужении был.

Ходил Константин Добрынич с высоко поднятой головой. Лишь бровью поведет — и каждый несется выполнять его повеление. Иначе нельзя: посадник вечем избран. Попробуй, ослушайся. Царствовал Константин Добрынич в Новгороде! А ныне же даже Неревский конец за Ярослава горланит. И коль так дело и дальше пойдет, посадника и вовсе слушать перестанут. Всеми делами будет князь управлять. А посаднику — ни славы, ни почестей. Нужен, как клоп в углу…

Ну, уж нет, Ярослав! Умишком и он, Константин, сын славного Добрыни, не обделен. Так просто он власть не отдаст. Надо сыскать верных людишек и начать борьбу с Ярославом. Пусть они на крестцах и площадях народ возбуждают. Война-де с Киевом совсем не надобна. Новгород и без войны вольготно живет. А тут — бабушка надвое сказала. То ли со щитом вернешься, то ли на щите.

Святополк всю южную Русь соберет и вновь даст Ярославу по шапке. А новгородцам-то за какие грехи погибать? Сколь жен и детей сиротами будут! Да и воспрещено город без войска оставлять. Новгород хоть и торгует с чужеземцами, но те давно на него зарятся. Возьмут, да и надвинутся всем воинством. И ляхи, и свеи, и немцы давно ждут удобного случая. Нет, не дело задумал князь Ярослав. Надо скликать вече и распускать войско!

Верные людишки нашлись, но не из челяди посадника. Из своих пошлешь — каждому дураку станет ясно: это посадник хулить Ярослава подбил. Во всяком городе сыщется пакостливый сброд, кой за чарку вина готов на любую мерзость.

Сам Константин «людишек» не наставлял. Поручил своему ключнику Рыкуне. Тот служил посаднику, как самый преданный пес. Был не только услужлив, но и хитроумен.

— Покалякаю, боярин, и как будто ненароком, без твоего имени. Новую баньку для себя рублю, вот там и потолкуем за медком да ладком.

Вскоре поплыл по Новгороду худой для князя Ярослава разговор. Кое-кто из горожан и впрямь засомневался.

— А что, братцы, надо ли нам на Киев войной идти?

— Так ить на вече порешили.

— Порешили-то, порешили, да уж больно круто. Скорый поспех — людям на смех. Нечего было слушать Ярослава. Его отколошматили, а нам расплачиваться. Сидим покойно в Новгороде и надо сидеть.

— Дело толкуешь. Не нужна нам война!

— Не нужна, братцы! При посаднике Константине никто нас не воевал, и ныне никто на нас не прет. Надо тихо по домам сидеть и ремеслом своим промышлять. Стоять за посадника! Распустить войско!

Константин Добрынич мошны не жалел. Передавая Рыкуне деньги, говорил:

— Молодцом, ключник. Загудел Новгород. Почаще людишек медком да бражкой угощай, горластей будут.