Валерий Замыслов - Ярослав Мудрый. Историческая дилогия

Наибольшего могущества достиг союз при преемнике Органы — князе Курбате, кой успешно завершил принятое Органой дело избавления булгар из-под власти тюрков.

В тридцатых-сороковых годах седьмого века под властью булгар находились земли Восточного и Северного Приазовья. Под покровительством булгар вновь возродились к жизни многие древние города Таманского полуострова, кои стали центрами международной торговли и всевозможных ремесел. Крупнейшими из них была Фанагория, ставшая столицей булгарской державы. По некоторым сведениям именно в этом городе умер Курбат. Но с его смертью распалось и созданное им государство.

Ярослав не раз задавал себе вопрос: почему такое могло случиться, и пришел к выводу: причины гибели Великой Булгарии кроются в том, что она за несколько десятилетий своего бытия не успела создать ни прочной хозяйственной основы, ни единства. Булгарский союз Курбата был обычным хищническим образованием, кончившим так, как кончали все подобные объединения до и после него. В результате длительной борьбы за власть, разделов, перекочевок и откочевок, земли и племенные союзы Курбата были поделены между двумя его сыновьями: Батбаем и Аспарухом.

В восьмом веке началось переселение части булгарских племен на Северо-Восток. Булгары, заняв Нижнее Прикамье и Среднее Поволжье, подчинили себе местные племена, в том числе мордовские и марийские. После ослабления хазарского государства (освобождение булгар от хазарской зависимости связано с победой князя Святослава над хазарами в 965 году), местные племена сплотились под главенством самого многочисленного и сильного племени — булгар, основав Волжскую Булгарию, коя со второй половины десятого века превратилось в большое государство. Булгары захватили внушительные земли к югу от Камы, правый берег этой реки, часть Чувашского Поволжья. Немного позднее они продвинулись на восток, к реке Урал.

Обитатели Булгарии сеяли рожь, пшеницу, овес, ячмень, просо, горох, занимались скотоводством.

Ярославу было известно, что сельские жители платили подати своим князьям шкурами и скотом. Большинство деревень было скоплено вокруг княжеских усадеб.

Рядом с крупными городами Волжской Булгарии, как Булгар, [188]Биляр, Сувар, Ошель, располагались ремесленные пригороды. Кричники, кузнецы, медники, оружейники, ювелиры, гончары изготовляли в своих мастерских массу всяких предметов, кои шли не только на торги для горожан, но и для иноземных купцов, приезжавших из Хорезма, Персии, Китая, Армении, Грузии, Византии…

Арабские сочинители, с чьими книгами Ярослав был также знаком, извещали о наличии в это время Булгарского царства. Ключевым городом его был «великий город Булгар», находившийся вблизи впадения Камы в Волгу.

«Далече до стольного града плыть, — подумалось Ярославу, — но лишь бы не понапрасну. Как же ты встретишь нас, царство Булгарское?». [189]

Волга вновь поразила князя своей величавостью и ширью. Самая крупная река Руси! Тянется на тысячи верст. Ее исток начинается неподалеку от Лавоти, коя впадает в озеро Ильмень, а устье вливается аж в Хвалынское море. А сколь впадает в Волгу всевозможных притоков!

Кормчий Фролка еще в Ростове поведал:

— Первым притоком будет Кострома, вторым — Унжа, третьим — Ока, четвертым — Сура, пятым — Ветлуга, шестым — Большая Кокшага, за ней — Малая Кокшага, потом и Кама, где нашим ладьям к стольному граду булгар приставать.

— Откуда о притоках изведал, Фролка? Ты ж, кажись, вниз по Волге не ходил.

— Ходил, князь. С новгородскими купцами в море Хвалынское. Давно это было.

— А чего ради запоминал?

— А я, князь, всю жизнь лелеял надежду по Волге пройтись. Дотошно притоки разглядывал, даже на бумагу занес. И вот сгодилась-таки!

Ярослав живо заинтересовался словами кормчего и повелел Фролке доставить «бумагу». Долго, вкупе с ним, ее рассматривал, а затем перенес чертеж на большой пергаментный лист.

— Ты не представляешь, кормчий, какое доброе дело сотворил. Молодцом!

Ныне карта Волги лежала у князя в зеленом продолговатом ларце, кой Ярослав постоянно раскрывал при приближении очередного притока.

Долгий, долгий был путь, но уже на пятый день плавания, дружинники заметили небольшую группу всадников, показавшихся на левом, отлогом берегу Волги, кои, разглядев (и наверняка подсчитав всю громаду кораблей), с гиком и свистом сорвались с места и помчались вдоль берега к Понизовью.

— С сего дня нас будут высматривать до самого стольного града, — молвил Ярослав.

Так и получилось. Не проходило и двух дней, как булгарские доглядчики, вооруженные копьями и луками, появлялись то на левом, то на правом (обрывистом и крутом) берегу Волги.

Булгар оказался мощной деревянной крепостью, обнесенной в два ряда дубовыми бревнами. За стенами и в проемах приземистых округлых башен виднелись воины, облаченные в доспехи и шлемы, из-за стен клубились густые черные дымы.

— Смолу кипятят, ждут осады, — молвил, стоявший подле князя, Могута.

— А что, боярин, могли бы мы такую крепость одолеть?

Неторопливый в движениях и рассудительный в ответах богатырь произнес:

— Коль ныне всей дружиной навалимся, крепости не одолеть.

— Чего ж так, Могута? Аль войско наше недостаточно?

— Войско доброе, князь, но половина в кипятке и смоле обварится. Да вон и колоды на наши головы припасены, и стрелы булгары умеют метко кидать.

— Вспять со срамом пойдем?

— Вспять, князь, не пойдем. Сойдем с ладий, принесем из леса тараны, наколотим осадных лестниц и, под защитой лучников, двинемся на крепость. Хоть с потерями, но городом овладеем.

Могута ведал, что Ярослав его испытывает, у него и в мыслях не было осаждать булгар.

— Добро, боярин. Так бы я и поступил. А ныне я подниму войско.

Ярослав вскинул руку, и вся окольчуженная дружина встала на каждой ладье в шесть рядов.

Теперь булгары могли с точностью подсчитать, сколь же воинов доставил ростовский князь к крепости. (По тем временам это была внушительная сила, способная навести страх на любой мусульманский город).

Повременив некоторое время, Ярослав приказал выйти к стенам крепости Могуте и трем воинам с копьями, к наконечникам коих были прикреплены алые лоскуты, что означало — идем на переговоры. Булгары ведали этот знак со времен князя Владимира.

Заскрипели тяжелые, обитые жестью ворота, из коих вышел коренастый чернобородый толмач в белой чалме.

— Говори!

— Я боярин ростовского князя Ярослава, и мне велено от его имени сказать, что мы пришли к столице знатного государства Волжской Булгарии с миром.

— А отчего твой князь привел столь много воинов?

Могута был готов и к этому вопросу.