Клыч Кулиев - Непокорный алжирец [книга 1]

Генерал Ришелье щёлкнул портсигаром, протянул его Жерару, сказал с укором:

— Зачем же в таком случае вообще затевать всю эту дурацкую комедию? Ясно, что мятежники тоже не отступятся от Сахары.

— Разве только одни алжирцы претендуют на Сахару? — воскликнул Жерар. — И тунисцы считают Эджели своим, марокканцы протягивают руки к Колом-Бешару [13] Эджели и Колом-Бешар — нефтяные районы в Сахаре. . Мавритания, Нигер, Мали, Чад… — все постараются ухватить лакомый кусочек. В итоге Сахара превратится в яблоко раздора, нынешние союзники и единомышленники станут врагами, а нам это на руку! Помните мудрое изречение: «Разделяй и властвуй!»? Если удастся добиться раздора хотя бы между мятежниками, тунисцами и марокканцами — вопрос об Алжире решён. Они прямо-таки бредят объединением Алжира, Туниса и Марокко в единый Великий Магриб, хотят поставить Францию перед мировым общественным мнением. Мы же обладаем прекрасным средством нарушить их единство. Неужели, по-вашему, при таких обстоятельствах переговоры вредны?

— Вредны! — твёрдо сказал генерал Ришелье. — Вредны в первую очередь тем, что подорвут боевой, наступательный дух армии, дезорганизуют её. Для мятежников даже факт переговоров большая победа, для нас — это неслыханный позор.

Показался деревянный мост, на нём с лопатами и топорами в руках работали солдаты. Неподалёку, на берегу какала, по которому стремительно неслась к морю мутная вода, стояли два бронетранспортёра.

Солдаты, предупреждённые о приезде генерала, выстроились по левую сторону дороги. Жозеф прибавил скорость, и машина единым духом преодолела мост.

Молчание вновь нарушил Жерар.

— Вот вы, дорогой генерал, всё время ссылаетесь на честь Франции. И не только вы — все кричат о её чести и достоинстве. Кричим — и сами же подрываем престиж Франции. Какой ущерб принесла нам перемена колониальной политики в других африканских странах? Никакого. Скорее наоборот. А стремясь во что бы то ни стало добиться военной победы в Алжире, мы многое, очень многое не учитываем.

Ришелье холодно усмехнулся.

— Удивительная близорукость, не так ли, мсье Жерар?

— Я бы не стал спешить с определениями… Попробую пояснить свою мысль точнее. Вы — человек военный, мечтаете о приумножении боевой славы Франции. Хочу этого и я. Но будём откровенны: можно ли сегодня, не располагая термоядерным оружием, всерьёз говорить о военных успехах? Предположим, завтра русские нападут на Европу — чем мы встретим их? Автоматами и пушками?

Генерал хотел что-то возразить этому штатскому политикану, ни черта не смыслящему в военном деле, но Жерар не дал ему и рта раскрыть.

— Предвижу ваше возражение, генерал: «Если у нас пока нет термоядерного оружия, то оно есть у наших друзей». Что ж, согласен — у друзей есть. Официально мы являемся членами НАТО, на нашей земле, в Версале, его штаб. А кто там заправляет? Американцы, англичане и немцы! Почему мы должны занимать четвёртое место? Где же слава Франции, о которой мы так печёмся, где её честь? Почему Европой должны руководить американцы? Нет-нет, я вовсе не против сотрудничества со Штатами; не истолкуйте мои слова превратно! Я самый горячий сторонник настоящего сотрудничества, искренней дружбы. Только пусть дружба эта не будет отношениями хозяина и слуги. А разве не так выглядят наши сегодняшние взаимоотношения? Если американцы и англичане настоящие наши друзья, то почему скрывают секреты ядерного оружия? Почему для нас закрыта дверь в «Ядерный клуб»? Мы размещаем на своей земле их военные базы, содержим их войска, а они…

Генерал Ришелье слушал не перебивая. Он понимал, что Жерар начал клонить в сторону, перепрыгнул с южного побережья Средиземного моря на северное, ясно, он высказывает не только своё личное мнение.

— Я вам приведу ещё одни пример, дорогой генерал. Американские бизнесмены имеют солидные пан в разработках кобальта и олова в Конго, в медных рудниках Родезии, и алмазных копях Анголы, а мы не имеем. Могли бы держать и кармане ключ он всех богатств Сахары, однако сами любезно открыли двери «Стандарт ойл» и другим компаниям. И правильно поступили — интересы свободного мира в Азии и Африке можно защищать только сообща. Время узконациональных интересов прошло, интересы стали общими и требуют солидарности. Однако поддерживать друг друга следует без хитростей и уловок. От одного из сотрудников нашего посольства в Тунисе я недавно слыхал, что американцы пытаются установить контакт с алжирскими повстанцами. Хотят одним выстрелом убить двух зайцев. С нами заигрывают и договариваются исподтишка с мятежниками. Вот вам и дружба! Да, дорогой генерал, нам надо думать о Европе, серьёзно думать. Коммунизм расползается всё шире. Кто нас защитит от него, американцы? Я не стал бы спать спокойно, надеясь на помощь только с той стороны Атлантики. Европа имеет свои специфические нужды, которые нельзя понять, сидя в Вашингтоне. Надо создать самостоятельную могущественную Европу! Вот одна из задач, важных задач сегодняшнего дня. Поймите меня правильно, генерал: я тоже не хочу упускать пли даже ослаблять наши позиции в Алжире. Однако опираться надо не на оружие. Прошло время использования войны как средства политики. Теперь политика — способ войны. Таково требование эпохи, дорогой генерал, и с этим надо считаться.

Жерар замолчал. Молчал и генерал Ришелье. Ему не хотелось возражать. Перед его глазами почему-то возникла фигура полковника Франсуа, вспомнилась недавняя беседа с ним. Почему? Может быть, генерал уловил созвучие в настроениях двух таких, казалось бы, далёких друг от друга людей, как Жерар и Франсуа?

Кто знает. Возможно и уловил.

Большая толпа двигалась по дороге в северном направлении, к морю. Это были сельские жители — феллахи. Женщины кутались в белые и чёрные чадры, на головах мужчин — большие, надвинутые на самые брови чалмы.

Впереди шагал высокий старик с пышной белой бородой. За спиной у него громоздился туго набитый мешок, к которому чёрной шерстяной верёвкой были привязаны старый палас и одеяло Ноша была явно тяжеловата для него, однако старик не гнулся, шёл прямо, высоко подняв голову. Все остальные шли понуро, без разговоров. Помалкивали даже дети, словно понимая, как плохо их родителям. Они лишь испуганно таращили глазёнки.

По обеим сторонам дороги устало загребали ногами пыль солдаты с перекинутыми на грудь автоматами. Лица их были серы и хмуры. Колонну замыкали два бронетранспортёра и открытый «джип» с пулемётами В одном из бронетранспортёров хрипло квакал джаз, видно, кто-то скрашивал музыкой скучную дорогу.

Не доходя нескольких шагов до мостика, переброшенного через расщелину, белобородый старик остановился.