Йорг Кастнер - Чистилище

Тихий щелчок за спиной заставил Александра свернуться ужом. Он заметил нечеткий силуэт, который в тот же миг исчез за кадками, которые стояли от Александра дальше остальных. Он пополз на четвереньках навстречу, стараясь не попасть пистолетом в одну из многочисленных луж. Через пять или шесть метров, за парой плотно сдвинутых кадок, Александр заметил ноги. Он прыгнул и приземлился на человека, прижав его животом к земле.

Александр приставил дуло пистолета к затылку незнакомца и тихо сказал:

– Оружие на землю! И никаких выкрутасов, иначе ты – труп!

Оружие врага упало на землю с металлическим стуком. У мужчины, которого он прижимал к земле, были темные, коротко стриженные волосы, как у солдата. Совсем еще молодое, сужающееся к подбородку лицо было незнакомо Александру.

– Швейцарец? – коротко спросил он.

– Да, – прошептал тот.

– Имя? – Не услышав ответа, Александр жестко повторил: – Твое имя, красавец!

– Петер Грихтинг.

– Где же двое твоих друзей, Грихтинг?

– У тебя за спиной, болван! – услышал он голос Вернера Шардта ближе, чем ему хотелось бы. – А сейчас брось свое оружие, дружище!

– А если я пристрелю этого Грихтинга? – спросил Александр, не оборачиваясь.

– Тогда полиция найдет здесь завтра два трупа, – равнодушно ответил Шардт.

Александр осторожно положил на землю свой «П-225». Едва он выпустил оружие из рук, лежащий под ним человек вывернулся и стряхнул его с себя. Александр упал на мокрую мостовую и взглянул теперь на обоих мужчин. Рядом с Вернером Шардтом стоял незнакомец. С ежиком на голове и детскими чертами лица последний походил на одного из тех молодых рекрутов, которыми пополнилась поредевшая гвардия. Оба направили на него пистолеты.

– Огнестрельное оружие! – презрительно бросил Александр. – Ты не находишь, что это нечестно при наших с тобой отношениях? Убивая священников, вы были намного изобретательнее.

– Ты не священник, а значит, не заслуживаешь такого обращения, – холодно ответил Шардт.

– К чему вообще все это представление с распятым и утопленником? Вы же не чокнутые психопаты. Если я не ошибаюсь, здесь речь идет о заказе сверху, и вам нужно было заставить их замолчать. Первые две жертвы знали слишком много после своей работы в архиве Ватикана, не так ли?

– А ты сообразительный, Александр Розин. Но куда тебя это привело?

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Мы хотели усложнить работу полиции и сделали так, будто это два ритуальных убийства. Средства массовой информации вовсю трубили об этом.

Петер Грихтинг поднял с земли оба пистолета. Теперь на Александра были наведены дула сразу четырех пистолетов. Ему пришлось взять себя в руки, чтобы парализующий страх смерти не овладел им. Он сконцентрировался на диалоге с Вернером Шардтом, чтобы выиграть время.

– А ваш заказчик? – спросил Александр. – Он остался Доволен вами?

– Иначе нас здесь не было бы.

– Могу ли я узнать, кому обязан своей смертью.

– Не забивай себе этим голову, Розин, не стоит! Через пару секунд для тебя все равно все кончится.

– Тогда ответь мне хотя бы на последний мой вопрос, Вернер: чью цепочку нашли на месте убийства отца Доттесио? Ты свою носишь. А молодых швейцарцев еще не было в гвардии когда Имхооф дарил нам их на Пасху.

– Это была моя цепочка. Эту я украл у одного из товарищей. Это было единственное упущение, которое я совершил.

– Я бы так не сказал! – раздался голос за спинами гвардейцев. – Хроническая болтливость не относится к выдающимся качествам убийцы.

Стельвио Донати вынырнул из-за угла и направил оружие на Шардта. Одновременно из-за серых струй дождя со всех сторон начали появляться полицейские в гражданском и униформе, вооруженные пистолетами и автоматами.

– Могу ли я вас сейчас попросить бросить оружие и смирненько поднять руки повыше – так больше идет настоящим убийцам, которые попались, в собственную ловушку.

Пока трое гвардейцев выполняли требования, Александр поднялся и с упреком взглянул на Донати.

– Ты затянул с появлением, Стельвио, чертовски затянул!

Комиссар осклабился.

– Я не хотел прерывать вашу живую беседу. Признаться, мне было очень интересно.

Вернер Шардт бросил на Александра разъяренный взгляд.

– Надо было просто вогнать тебе пулю в спину!

– Но-но, – пригрозил ему пальцем Донати. – С близкого расстояния это могло привести к серьезным травмам, даже если человек надел бронежилет.

Шардт удивленно смотрел то на Александра, то на Донати.

– Откуда вам было известно, что это ловушка?

– Мы не знали, а лишь подозревали, – . ответил Донати. – Приглашать Розина в ресторан, который находится в такой глуши, да еще и не работает по понедельникам, – разве это не подозрительно?

– Я мог бы запросто и ошибиться с рестораном, – возразил Шардт.

– Да, – сказал Александр, – я не был бы таким подозрительным, если бы меня не предупредили о ловушке.

– Предупредили? Но кто?

– Даже если для тебя, Вернер, все это и не закончится через пару секунд, не стоит забивать себе голову.

Спустя два с половиной часа Александр, приняв душ и переодевшись в чистую одежду, вошел в полицейское бюро Донати на Квиринале. Комиссар расслабленно сидел за своим столом, вытянув ногу на протезе далеко вперед, и курил любимые сигариллы.

– А курение в полицейском бюро вообще разрешено? – спросил Александр, прикрыв за собой дверь.

– Понятия не имею, – ответил Донати и выпустил изо рта большой бублик дыма. – А у тебя есть разрешение на ношение оружия?

Александр широко улыбнулся.

– Давай сменим тему, Стельвио! Ты, я вижу, сегодня в хорошем настроении. Наши три швейцарца уже дали какие-нибудь ценные признательные показания?

– Нет, как раз наоборот, они молчат, как приснопамятные рыбы из поговорки. Но все-таки они попались в наши сети. Уже звонил сам министр юстиции и говорил мне елейные речи. Скажи, можно немного порадоваться этому или нет?

– Можно, – ответил Александр и уселся напротив Донати. – Но мне бы хотелось узнать хоть что-нибудь о заказчике. Если он захочет, то сможет нанять новых киллеров.

– Не каркай! – Донати затушил окурок в пепельнице и поднялся. – Пойдем-ка к нашему другу Вернеру! Посмотрим, не готов ли он с нами поболтать еще.

Когда они сидели напротив Шардта в комнате для допросов, Александр вспомнил свои визиты к отцу, и ему стало неприятно. Здесь, в помещении без окон, царила такая же стерильная атмосфера: те же голые стены, тот же бледный искусственный свет.

Шард, который, кстати, тоже переоделся, сидел в наручниках на тяжелом, грубо сработанном стуле и, уставившись в пустоту, вел себя так, будто Донати и Александра в комнате не было вообще.

Комиссар приветливо взглянул на арестованного, но улыбка была фальшивой.