Михаил Ишков - Никола Тесла. Изобретатель тайн

Нью-Йорк

Удача улыбнулась Тесле после встречи с Альфредом С. Брауном — известным инженером, работавшим на «Вестерн юнион телеграф компани». Браун, у которого тоже были патенты на дуговые лампы, вероятно, видел статью и объявления в «Электрикал ревью». Отлично зная недостатки современных аппаратов, работавших на основе постоянного тока, он сразу заинтересовался «достоинствами» изобретений Теслы и связался с Чарльзом Ф. Пеком — «выдающимся адвокатом» из Энглвуда, штат Нью-Джерси. Однако Пек прохладно отнесся к этой идее — он тоже «знал о недостатках промышленной эксплуатации переменного тока и считал их настолько неприемлемыми, что даже не желал посмотреть на эксперименты».

Январь, 1943 год

Гостиница «Нью-йоркер»

Старик подал голос:

— Вы правы. Пек решительно отказался от посещения моей лаборатории. Это грозило крушением всех наших планов. Как помимо убедительного эксперимента я мог доказать свою правоту? Меня спасло воображение. Я вспомнил о Колумбовом яйце. Легенда гласит, что великий исследователь, пытавшийся добиться аудиенции у испанской королевы, был как-то приглашен на обед к одному важному сановнику. На обеде в кругу испанских вельмож, насмехавшихся над выскочкой, он предложил присутствующим пари и обязался поставить яйцо на стол. Гости пытались, но безрезультатно. Тогда Колумб взял яйцо и, слегка надтреснув скорлупу, поставил его прямо. Возможно, это вымысел, но в результате Колумб встретился с Изабеллой и заручился ее поддержкой.

— Вы тоже собираетесь установить яйцо на столе? — спросил Пек.

— Да, но не повреждая скорлупы. Если мне это удастся, вы признаете, что я обошел Колумба?

— Хорошо, — улыбнулся Пек.

— И вы пойдете мне навстречу, как это сделала королева Изабелла?

— У меня нет королевских драгоценностей, мне нечего заложить, — ответил Пек, — но зато в моих штанах из оленьей кожи завалялось несколько дукатов, и по мере сил я готов помочь вам.

Я бросился к местному кузнецу со сваренным вкрутую яйцом и попросил изготовить из железа и латуни такое же. Вернувшись в лабораторию, я сделал круглое ограждение, по периметру которого был пропущен многофазный ток. Когда яйцо поместили в центр ограждения и подали ток, оно начало вращаться. По мере увеличения скорости вращения колебания уменьшались, и яйцо приняло устойчивое положение.

После короткой паузы старик не без удовольствия добавил:

— Так я обошел Колумба. Пек был сражен, и мы втроем образовали новую электрическую компанию «Тесла электрик компани».

Пек оказался серьезным малым, у него были связи с Джоном Муром — банкиром, общавшимся с Дж. П. Морганом. Пек предоставил основную часть капитала, а Браун обеспечивал техническое оснащение. Мы разместили нашу лабораторию на Либерти-стрит, 89.

Представьте изумление потомков — это совсем рядом с разрушенным 11 сентября Всемирным торговым центром. Конечно, в присутствии старика не стоит упоминать о жестокостях нашего века, иначе его возмущению не будет конца. Удивительно, но, по-видимому, Теслу вовсе не интересовало все, что должно случиться после его смерти.

Или обо всем этом ему было известно заранее? В таком случае он, возможно, явился из будущего?

— Я согласился разделить свои патенты пятьдесят на пятьдесят. Реально все трое владели одним патентом на динамо переменного тока. Еще пять патентов на коллекторы, моторы и трансмиссию разделили мы с Пеком, а изобретения, созданные за этот период, записывались на мое имя в «Тесла арк лайт компани». Первый совместный патент был получен 30 апреля 1887 года.

Мой час настал!

Трудно вообразить, с каким энтузиазмом я взялся за работу. Пятнадцать лет я трудился не покладая рук. Результат вам известен.

Он помолчал, потом повысил голос:

— Я спрашиваю, вам известен результат?!

— Да, господин Тесла.

Чем я мог подтвердить эти слова? Тем, что в современных учебниках по электротехнике его имя почти не упоминается, а вся его слава как гения изобретательства переносится в область досужих выдумок и подозрительно сенсационных открытий.

(С другой стороны, таков удел всех великих. Приведу пример из собственной практики. Опросив старшеклассников и студентов начальных курсов, я выяснил, что многие из них не слыхали об Архимеде, а один из тех, кто вспомнил, коряво, через «ну» и «блин» объяснил, что «Архимед — древний чудик, который сжег римские корабли». На вопрос — с помощью чего, он, немало изумившись, ответил — «ну, блин, с помощью лазера».

Насчет Ньютона сведения были более обширны. Многие слыхали о законе всемирного тяготения, правда, историю его открытия один из студентов изложил следующим образом. Он всерьез заверил меня, что «Ньютон попытался зашвырнуть яблоко на Луну и неудача этой попытки надоумила его заняться всемирным тяготением».

Леонардо да Винчи, как, впрочем, и Д. Менделеев, оказались великими «химиками», но не в общепринятом научном смысле, а в смысле, что оба что-то там «химичили» — один с фальшивыми монетами, другой с водкой.

Или сидели «на химии».

Я сердцем почуял — изложить старику эти истории, тем более посмеяться над ними, значило до смерти обидеть его. Ведь он жизнь посвятил тому, чтобы собственноручно изменить курс человеческой цивилизации.

Результат налицо! Мы по-прежнему мало что знаем об Архимеде, Ньютоне, прикольных «химиках» Леонардо и Менделееве и прочих творцах прогресса).

Между тем старик отдался воспоминаниям:

— Я разработал жесткое расписание, которое пугало всех, кто работал рядом с мной. Я сам трудился до потери сознания — круглые сутки, ставя опыт за опытом и делая всего несколько коротких перерывов.

Результат — за несколько месяцев были созданы три завершенные системы машин переменного тока — однофазная, двухфазная, трехфазная. Также я проводил эксперименты с четырех— и шестифазным током. Для каждой из трех систем были сконструированы генераторы тока, моторы для выработки энергии и трансформаторы для увеличения и уменьшения напряжения, а также множество приспособлений для автоматического контроля за оборудованием. Кроме того, были созданы методы их взаимосвязи и модификации, открывающие неограниченные возможности использования. Я также произвел необходимые математические расчеты, выявляя основные принципы работы многофазных систем, что очень скоро подтвердил профессор Уильям Энтони.

И как долгожданная награда был приезд в Нью-Йорк Антона Жигети. К концу недели он уже работал на Либерти-стрит.

Теперь все встало на свои места: я конструировал, перебравшийся в Штаты Жигети в качестве ассистента доводил все эти идеи до конкретной модели, а Браун занимался вопросами проведения технических экспертиз. В свою очередь Пек помогал составлять патентные заявки и встречался с инвесторами в Калифорнии, Пенсильвании и Нью-Йорке. Он финансировал меня следующие десять лет.