Михаил Ишков - Никола Тесла. Изобретатель тайн

Сначала «Оператор энд электрикал уорлд» была «маленькая четырехстраничная газетка, выпускаемая операторами „Вестерн юнион“ в Нью-Йорке для своих коллег», но после того, как статьи для нее начал писать Томас Эдисон, «Оператор» стал набирать вес. Когда Мартин пришел в газету, ее переименовали в «Электрикал уорлд».

В 1884 году Т. К. Мартин умудрился занять пост вице-президента недавно образовавшегося Американского института инженеров-электриков, а уже в 1886 году из-под его пера вышла первая книга — «Электрический мотор и его применение», которая вскоре позволила ему быть избранным президентом этого профессионального, пользовавшегося большим авторитетом общества.

Добившись высокого положения, Мартин, будучи истинным британцем, почувствовал свою небывалую значимость. Он принялся подчеркивать вторую букву в своей подписи. Он намеренно организовал в «Электрикал уорлд» (совместно со своим помощником Джозефом Уэтцлером и другими сотрудниками) бунт против владельца — консервативного, педантичного и властного У. Джонстона. По-своему способный редактор, Джонстон был вынужден уволить своих помощников и работать над журналом самостоятельно, «словно Мартина никогда и не существовало».

Вместе с Уэтцлером Мартин перешел в «Электрикал инженир» — конкурирующее издание, которое после того, как эта пара оказалась в штате, сразу начало набирать известность. Будучи другом Эдисона и оказавшись на новом поле боевых действий, Мартин с блеском сумел использовать представившийся ему шанс. «Трудолюбивый журналист с изящным стилем» сумел пролезть в высшие слои общества. Многие современники не скрывали своего брезгливого отношения к этому нахрапистому авантюристу, однако если Мартин и был авантюристом, то это был самый обаятельный авантюрист в мире. К тому же он обладал поразительным чутьем на таланты, что позволило ему вскоре стать одним из самых влиятельных людей в блистающем, фантастическом мире электротехники. Он отыскал Теслу и первым оценил этот новый вулкан идей.

Мартин писал: «…У него (Теслы) глаза, при взгляде на которые приходят на ум истории о провидцах и феномене ясновидения. Он с жадностью читает и ничего не забывает; у него необычная способность к языкам, которая позволяет образованному уроженцу Восточной Европы говорить и писать по меньшей мере на полудюжине языков. Нельзя желать более интеллигентного собеседника: беседа начинается с вещей простых, а потом постепенно переходит на величайшие вопросы, касающиеся жизни, долга и судьбы».

Во время первой же встречи Мартин предложил молодому иммигранту вступить в Американский институт инженеров-электриков.

Мартину удалось убедить молодого изобретателя в том, что выступление перед многочисленной аудиторией специалистов будет лучшей рекламой для него, его мотора и его компании, тем более что 1 мая 1888 года по обеим заявкам Никола Тесле были выданы ставшие затем знаменитыми патенты за номерами 381968 и 382280. В тот же день Тесла послал патентные заявки на свое изобретение в Англию и Германию и вскоре получил патенты и в этих странах.

Мартин убеждал восходящее солнце электротехники: «…Вы стоите особняком. Большинство инженеров просто не слыхали о вашем моторе. Теперь никто не может помешать вам публично объявить о своих открытиях».

Однако даже этот довод не сразу решил исход дела. Помог профессор Уильям Энтони из Корнельского Университета [20]. Вместе с Мартином они принялись уговаривать Теслу «представить письменные объяснения» недавно образованному обществу электриков. Проверка, устроенная Тесле в Корнеле, тоже кое-что значила, и молодой серб согласился.

За день до открытия сессии в ночь перед лекцией Тесла в спешке набросал текст карандашом.

По свидетельству людей, близко знавших Теслу в первые годы его пребывания в Америке, привлечь молодого иммигранта к какому-то общему делу было непростой задачей. В душе Никола по-прежнему чувствовал себя дичком в этом мире огромных денег, оскорбительных шуток, непрекращавшейся грызни за заказы и, как ни странно, титанических победоносных усилий по электрификации всей страны. Возможно, этот страх перед миром, в который его забросила судьба, был заложен в нем с детства. Даже инопланетному ребенку порой трудно справиться с переживаниями, связанными со смертью старшего брата, которого все в семье почему-то считали недосягаемым образцом. Впрочем, с годами Никола хватило ума изменить свой характер и научиться направо и налево раздавать интервью, в которых он утверждал, что установил связь с Марсом, иначе в этой хваткой, завороженной демоном успеха Америке ему было не выжить.

Тем не менее рецидивы детских неврозов сказывались долго. Иногда Никола позволял себе такие вещи, на которые не отважился бы ни один более-менее здравомыслящий человек, и только Мартин и еще несколько близких друзей какое-то время удерживали Никола в рамках возможного.

Да, Никола Тесла был непостижим. Догадываюсь, и для себя самого.

Январь, 1943 год

Гостиница «Нью-йоркер»

— Враки! — отозвался старик.

Он подозвал потомков подойти ближе. Мы столпились возле сейфа, стоявшего в номере.

— Отвечайте, — громким голосом спросил Тесла, — почему я вынужден хранить свои бумаги и модели в этом железном несгораемом гробу? — И тут же ответил: — Потому что многие мечтают добраться до этих бумаг. И не для того, чтобы восхититься новым, а исключительно для того, чтобы вписать туда свои имена.

Пусть попробуют!

Я принял меры. Сейф смогут открыть только в присутствии властей. Я настаиваю — до моих бумаг первыми должны добраться местные власти. Эти бюрократы сумеют так засекретить их, что я могу быть спокоен за судьбу своих открытий. И Мартин тут совершенно ни при чем. Этот Т. К. был еще та штучка, хотя отказывать ему в известном влиянии не буду.

Прежде всего Томас умел ладить с людьми. Я в жизни не встречал более пробивного и упорного человека, при этом он умел быть ненавязчивым. Если хотите, назовите это тактом. Это Мартин уговорил профессора Энтони приехать на Либерти-стрит и протестировать модели моих новых моторов, а затем он же устроил их демонстрацию в Корнельском университете.

Вы не поверите, но более капризного и неуравновешенного человека, чем профессор Энтони, я не встречал, но этот крупнейший авторитет в области электрических дел не без подачи этого пронырливого журналиста влюбился в меня с первой же встречи.

Отметьте, о капризности и неуравновешенности говорил один из самых капризных и неуравновешенных гениев в истории. Это многое может сказать о подспудных страстях, владевших великими личностями, о глубине и силе импульсов, двигавших первооткрывателями, о головокружительном аромате эпохи, только начинавшей насыщаться такими привычными для нас терминами, как «электрическое освещение», «распространение сообщений по волнам эфира», «аппарат для воспроизведения звука», «движущиеся на экране картинки». Только такие «капризные», «самовлюбленные», «неуравновешенные», жаждущие славы энтузиасты могли ворочать громадными финансовыми средствами, созидать новое и, ломая все и вся, внедрять его в жизнь. При этом их, безусловно, заносило, но кто и когда сказал, что будущее явится по плану, разработанному бюрократами и чинодралами?