Михаил Ишков - Никола Тесла. Изобретатель тайн

— Почему?

Потомки попытались втолковать старику: эти идеи не рассматривают полный энергетический баланс в передаче и потерях или делают это неграмотно. Почему-то никто из восторженных поклонников великого мага и изобретателя не задумывается, что такие чудесные достижения должны были быть реализованы на тех же основаниях, как и его действительно дееспособные и эффективные изобретения .

Все эти заявки сопровождаются утверждениями о КПД, превышающим единицу , то есть при передаче энергии она еще и добавляется, кроме той, что была в источнике! Потомки не стали скрывать, что и в наш век существует множество статей, ссылающихся даже на патенты, где будто бы достигнут КПД, равный единице. Правда, чтобы оставаться в ладах со здравым смыслом, кое-кто утверждает, что добавочная энергия проистекает из эфира (вакуума, Образующей Воли Вселенной и тому подобных сущностей). И это несмотря на то, что пока ни в одном эксперименте, ни на каком уровне, ни при каких взаимодействиях не обнаруживается такая вот энергетическая утечка из пространства! А тут без усилий — просто при передаче электричества!

Старик развел руками.

Как известно, любые грандиозные предприятия, тем более такие знаменитые, как Уорденклиф, обычно начинаются со свадьбы.

Осенью 1900 года Дж. Пирпонт Морган объявил о бракосочетании своей дочери Луизы и своего будущего биографа Герберта Саттерли. Зрелище обещало быть великолепным, список гостей доходил до двухсот сорока человек. Среди приглашенных был и наш герой. В этом обществе «мрачный венгр» чувствовал себя как дома, там присутствовали многие его друзья, в том числе Джон Джейкоб и леди Астор, президент США Уильям Мак-Кинли, Томас Эдисон…

Морган был в отличном настроении и лично приветствовал каждого гостя теплым рукопожатием.

Тесле он заявил:

— Я прочитал вашу статью в «Сенчури», мистер Тесла. Я поражен…

Когда кто-то упоминает — с восхищением или с неприязнью — о «ненасытных акулах капитализма», имя Джона Пирпонта Моргана-старшего приходит на ум одним из первых.

Если не считать его современника Джона Рокфеллера, приказавшего засунуть бревно в нефтепровод своего конкурента, Морган — самая примечательная фигура в том историческом промежутке, который до сих пор по неистребимой марксистской привычке называют «началом эпохи монополистического капитализма». Впрочем, марксисты знали, что говорили, когда обозначили последнее десятилетие девятнадцатого века и первые полтора десятка лет двадцатого — до Первой мировой войны — временем «хищных биржевых конкистадоров».

Джон Пирпонт Морган-старший, безусловно, является самым запоминающимся символом той эпохи, как, впрочем, и знакомый нам Джон Астор, однако в отличие от владельца «Уолдорф-Астории», романтика и джентльмена, Морган был куда более сложной и гротескной фигурой. Главной его чертой можно считать отсутствие иллюзий и жалости к своим партнерам и конкурентам. Однако только этим замечательным свойством его характер ограничить нельзя. Знаменитый финансист покровительствовал молоденьким танцовщицам, являлся ярым собирателем произведений искусства. За несколько десятков лет он перевез на Северо-Американский континент много из того, чем гордилась старушка Европа, — от византийских медальонов одиннадцатого века и «Библии Гуттенберга» до картин Рембрандта и первых набросков романов Ч. Диккенса, так что искать в нем прототип бунинского «господина из Сан-Франциско» было бы неверно.

Но прежде всего это был матерый волк, охотившийся на свои жертвы в биржевых джунглях капитала. Морган был создателем первой финансовой империи в США. Он также считается основателем шести индустриальных гигантов: «Америкэн телефон энд телеграф», «Дженерал электрик», «Интернэшнл Харвестер», «Юнайтед стейтс стил корпорейшн», «Вестингауз электрик корпорейшн» и «Вестерн юнион». Враги и друзья называли его Юпитером, его репутацию никто не подвергал сомнению. Моргану удалось построить международную банковскую империю, по мощи и узнаваемости бренда сравнимую с банковскими домами Ротшильдов и Берингов.

Его философское кредо — долой конкуренцию! Он открыто заявлял, что соперничество за долю на рынке обескровливает предприятия, а потому Джон Пирпонт Морган массово скупал компании и прослыл мастером слияний и поглощений.

Не занимая никакой государственной должности, Дж. П. Морган контролировал массовый перелив капитала из Европы в Соединенные Штаты. На закате лет, фактически действуя на свой собственный страх и риск, Морган спас от краха Нью-йоркскую фондовую биржу.

Родился он в семье американского финансиста Джуниуса Моргана. В детстве был слаб здоровьем и страдал от кожных заболеваний, воспаления легких, артрита, легкой формы эпилепсии. Соседи говорили, что у маленького Джона дурная кровь, и это была чистой воды правда.

Морган-старший воспитывал сына железной рукой — наследник должен был превзойти отца. Джуниус строго следил за тем, чтобы сын правильно выбирал себе друзей, частенько переводил его из школы в школу и не баловал душевным теплом — мальчику, по полгода проводившему в постели, отчаянно не хватало любви. Но, несмотря ни на что, Джон Пирпонт Морган исхитрялся расти смышленым, веселым и бойким мальчишкой. Он никогда не делал уроков и тем не менее отлично учился, обожал животных и ужасно любил экскурсии в лес и в горы.

Высшее образование Джон получил в Германии, в Геттингенском университете, затем вернулся на родину и попытал счастья в Нью-Йорке. Начал с пяти акций Тихоокеанской почтово-пароходной компании по 63 доллара каждая. Отец не одобрил сделку — мол, суда компании не раз терпели кораблекрушения, а акциями предприятия спекулировали все кому не лень. Так и вышло. Год спустя Моргану пришлось продать пакет акций с общим убытком почти в 1,5 тысячи долларов. Следующая попытка — на взятые в долг у отца деньги он купил одну акцию Центральной мичиганской железнодорожной компании. Через месяц молодой человек продал бумагу со 100-процентной прибылью.

Во время Гражданской войны (1861–1865 гг.) вошедший во вкус Джон Морган на время изменил ценным бумагам и взялся за торговлю оружием. В начале войны он вместе с компаньонами приобрел у южан вышедшие из строя винтовки и продал их северянам, заработав на этой сделке 25 % чистой прибыли. Дело о спекуляциях с оружием попало в комиссию американского конгресса, однако к ответственности Пирпонта Моргана не привлекли — его выручили связи в правительстве.

Вскоре за счет махинаций на государственных банковских билетах заработки Джона Пирпонта удвоились. Затем последовали проделки с валютой и золотом. Джон начал оптово скупать в Нью-Йорке «презренный металл» и перепродавать его в Англию. Когда в Нью-Йорке стало катастрофически не хватать золота, он и его напарник продали остававшийся у них драгметалл, заработав на этой операции 132 тысячи долларов чистой прибыли.