Василий Седугин - Мстислав Великий. Последний князь Единой Руси

Встав из-за стола, Росава осторожно сказала:

– Если вы купили мой товар... нельзя ли получить плату за него?

И невинно взглянула в глаза князя. Тот сразу засуетился, как растревоженный петух:

– Все будет сделано! За все будет уплачено. Но это потом! А сейчас я хочу показать тебе наш город и его окрестности. Я приказал оседлать двух коней, они уже ждут внизу. Мы совершим чудесную прогулку!

Глаза его сияли такой неподдельной радостью и приветливостью, что отказаться было невозможно.

«Если он влюбился, то чего хорошего нашел во мне? – недоумевала она. – Никто не считал меня в Новгороде красавицей, даже Мстислав ни разу не говорил, что я самая красивая. Глазами порой восторгался, но ведь этого мало, чтобы влюбиться с первого взгляда». Сама она к князю, кроме благодарности, не испытывала никаких чувств.

Они поехали по улицам Полоцка.

– В Верхнем городе живут богатые и знатные, – говорил Михаил. – Посмотри, какие красивые терема бояр и купцов. В основном кирпичные, побеленные известью, крытые черепицей и железом. И обрати внимание на нашу гордость – Софийский собор, который соперничает по красоте с киевским собором! – глаза князя сияли гордостью. – Потому что город наш стоит на большом торговом пути, который проходит по реке Двина. На пристани стоят суда из разных стран – и из Византии, и из Арабского халифата, и из Скандинавии, и из Европы. Торговля обогащает и государеву казну, и купцов, и бояр, и ремесленников. Растет и богатеет город Полоцк, а могучие кирпичные стены надежно защищают его от набегов ворогов!

Они миновали сторожевую башню и въехали в Нижний город.

– В нем живут ремесленники, торговцы и всякий посадский люд, – продолжал с воодушевлением рассказывать князь. – Но посмотри, какой богатый у нас торг! Здесь ряды и оружейный, и драгоценных изделий, и одежный, и обувной, и мясной, и рыбный. А вон там торгуют коврами, их привезли из Персии и Шемахи. Рядом целый ряд с тканями из Византии, Аравии и Китая, благовония из восточных стран... Такое ли богатство на рынке у вас в Новгороде? – ревниво спросил он.

– Такое, князь, – не стала она врать в угоду ему. – Новгород – очень большой и зажиточный город.

Она думала, что он обидится на нее за такой ответ, однако князь охотно с ней согласился:

– Я много наслышан о Новгороде и не буду спорить.

Они выехали за пределы предместья и направились вдоль Двины. Широкий разлив реки уходил в синеватую даль безбрежных лесов, в спокойных водах реки отражались неподвижные кучевые облака, создавая видимость бездонности вод.

– Полоцк издавна противопоставляет себя и Новгороду, и Киеву, – повествовал Михаил. – Он не хочет подчиняться ни тому, ни другому княжеству. Это началось со времен Владимира Святого. Когда он начал властвовать в Новгороде, то посватался к дочери полоцкого князя, Рогнеде, но она отвергла его.

– Почему?

– Потому что Владимир был рожден рабыней Малушей, ключницей Ольги, в которую влюбился ее сын Святослав. Значит, был сыном рабыни. По обычаю, жена в первую брачную ночь должна разуть своего мужа. Но Рогнеда ответила: «Не хочу разуть сына рабыни». Тогда в отместку Владимир пошел войной на Полоцк, взял его на щит, убил князя полоцкого, отца Рогнеды, и двух его сыновей, а ее насильно взял себе в жены.

– Как можно жениться без любви? Ведь он до этого не видел ее. Женился по прихоти, а она его и вовсе не любила?

– Я согласен с тобой. Я бы тоже так никогда не поступил.

– И как же они жили между собой?

– А вот послушай. Привез Владимир Рогнеду в Киев, завел себе много жен, потому что при язычестве у русов было многоженство, а на Рогнеду не обращал внимания. Рогнеда была гордой женщиной и не могла вынести подобного унижения. К тому же она была первой женой Владимира, стало быть, имела определенные преимущества перед другими женами. И вот когда Владимир пришел к ней и заснул, она взяла нож и замахнулась, чтобы убить его. Но Владимир внезапно проснулся и, схватив за руку, спросил, почему она решилась покуситься на него. Она ответила: «Уж мне горько стало: отца моего ты убил и землю его полонил, а теперь не любишь меня и младенца моего». В ответ Владимир велел ей одеться во все княжеское платье, как была представлена в день свадьбы своей, сесть на богатой постели и дожидаться его – он хотел прийти и убить ее. Рогнеда исполнила его волю, но дала обнаженный меч в руки сыну своему Изяславу и наказала: «Смотри, когда войдет отец, то ты выступи и скажи ему: разве ты думаешь, что здесь один?» Владимир, увидав сына и услышав его слова, сказал: «А кто ж знал, что ты здесь?», бросил меч, велел позвать бояр и рассказал им все, как было. Бояре отвечали ему: «Уж не убивай ее ради этого ребенка, но восстанови ее отчину и дай ей с сыном». Владимир построил город и отдал им, назвав город Изяславлем. С тех пор наше княжество враждует с внуками Владимира.

– Вражда – плохой советчик в деле, – задумчиво проговорила Росава. – Она может толкнуть на необдуманные действия и роковые решения.

– Удивляюсь мудрости твоих слов, Росава! – восторженно воскликнул князь. – Чем дольше я нахожусь рядом и разговариваю, тем сильнее привязываюсь к тебе!

Она хотела ответить какой-нибудь шуткой, но взглянула в его честные, по-детски открытые глаза и промолчала, поняв, что может обидеть нечаянным словом.

Они выехали на высокий, обрывистый берег Двины.

– А эту площадку молодежь называет «берегом любви». Сюда приходят влюбленные, чтобы дать клятву верности друг другу, отсюда прыгают и разбиваются те, кто был обманут.

– Какое страшное место! – невольно уводя коня подальше от обрыва, проговорила Росава. – Я бы не хотела возвращаться когда-нибудь сюда!

– А я, наоборот, мечтаю приехать однажды с тобой, – проговорил князь и несмело взглянул ей в лицо.

Только тут она окончательно утвердилась в своих подозрениях, что не только из чувства гостеприимства князь уделяет ей столько внимания; но своему открытию нисколько не обрадовалась: князь был симпатичен ей, но только как красивый мужчина и чрезвычайно добрый человек. Сердце ее по-прежнему тянулось к Мстиславу.

Росава ударила ногами в бока коня и понеслась вдоль берега, за ней поскакал князь, крича на ходу:

– Осторожнее, осторожнее, Росава! Здесь такие ухабы, что можно легко разбиться!

Однако все обошлось благополучно. Он догнал ее, поехал рядом, с опаской посматривая в ее лицо. Однако она не оборачивалась и не заговаривала с ним, и это, видно, его огорчало. Росава же решила твердо про себя, что как только они вернутся, сразу съедет из дворца, – купят или не купят у нее товар. Обманывать такого ранимого и нежного душой человека, как князь, она не могла, это было сверх ее сил. Она его не любила и не могла полюбить и должна была поступить честно и открыто.