Василий Седугин - Князь Гостомысл – славянский дед Рюрика

На ночлег остановились в какой-то роще. Умила сбросила на землю седельный вьюк и спрыгнула с коня. Она проделала это довольно лихо, но Выбор заметил, что ступала она с трудом. Он много ездил на лошадях, привык к конным переходам, и все равно у него довольно сильно болели ягодицы. Каково же ей, редко ездившей верхом?..

Разожгли костер. Воины быстро сварили кашу, вскипятили воду. Все принялись за еду. Умила полулежала на походном одеяле, медленно подносила ко рту ложку с кашей, вяло жевала. Глаза ее устало смотрели на огонь.

Выбор спросил тихо, участливо:

– Ягодицы болят?

– Не твоя забота.

– Волдыри вздулись или еще нет?

– Еще нет, – ощерилась она.

– Возьми мазь. Помогает.

– Обойдусь.

– Бери, бери. Никто не узнает.

– Я никого не боюсь.

– В этом деле храбрость неуместна.

Она взяла берестяную коробочку.

– Держись около меня. Мало что может случиться в дороге, – шепотом говорил он ей.

– Хорошо.

– Я теперь ответственен за тебя перед всей семьей. Это-то хоть понимаешь?

– Понимаю.

– Ну вот и хорошо.

Спать легли под открытым небом. Ночь выдалась тихой, звездной и теплой.

– Всю жизнь мечтала спать на вольном воздухе, – говорила она, укладываясь недалеко от него. – Знаешь, как было завидно, когда мальчишки уходили в ночное стеречь коней? Я чуть не ревела, когда они на другой день рассказывали, как разводили костер, как у кого-то угольком прожгло штаны, какая была вкусная еда, приготовленная на костре...

– А вой волков, а уханье филина, – вздохнул Выбор, вспоминая детство...

– Хоть в походе сумею насладиться вольготной жизнью! – произнесла Умила и тотчас уснула.

Утром Выбор внимательно посмотрел на нее. Он думал, что она проснется с негнущимися суставами и с синяками под глазами. Но Умила выглядела свежей и хорошо отдохнувшей. Взгляд ее, как обычно, блестящих глаз был уверенным, на щеках играл румянец. Выбор не сомневался, что ягодицы у нее нестерпимо болели, но она вскочила в седло, ничем не выдав своих мучений.

Он заметил, что Ломир стал заглядываться на его сестру. «Попробуй только позволить себе что-то лишнее, я тебя так проучу, что на всю жизнь запомнишь!» – думал про себя Выбор.

В полдень они остановились на привал возле реки. Он занялся костром, а Умила отошла за поворот и решила искупаться. Скинув одежду, осталась в одной сорочице и вошла в воду. Теплая вода приятно обволокла ее, охладила разгоряченное тело. Волосы от пыли стали как прутки, надо было хоть немного их вымыть. Она погрузилась в воду с головой и долго пробыла там, наслаждаясь блаженной невесомостью. Вынырнула, отфыркиваясь, поплыла по течению. Недаром столько времени провела в детстве на Волхове, плавала она легко и свободно.

Внезапно почувствовала на себе чей-то взгляд. Сердце тревожно сжалось: кто это может быть? Чужой или свой? Может, крикнуть? Брат рядом, примчится мигом. Лучше чуть подождать, чем создавать преждевременную панику, потом смеяться будут. Она внимательно вгляделась в кусты и заметила какое-то шевеление. Все-таки в них кто-то прятался.

– Эй, кто ты? – негромко крикнула она.

Прошло некоторое время, потом из кустов показалась голова Ломира. Красивый парень, она еще раньше это заметила. Но какой-то вычурный, будто ненастоящий, все у него на выхвальбу, каждое движение такое, будто он хочет сказать: «Вот какой я замечательный! Лучше меня нет на всем белом свете!» Нет, такой не по мне. И вообще, к чему они, эти парни? Говорят про какую-то любовь. А с чем ее едят, эту любовь?..

– И чего тебе нужно? – спросила она его.

Он пожал плечами.

– А ты знаешь, что самое плохое дело для парней – это подглядывать за девушками?

– Знаю, – хриплым голосом ответил тот.

– Знаешь, а подглядываешь! – укорила она его. – Понравилась, что ли?

Он закивал головой.

– Не нужен ты мне, – резко сказала она. – Так что проваливай, пока брата не позвала. – И, делая широкие взмахи руками, поплыла в сторону.

На земле поморян и лютичей новгородцев встречали с восторгом. Еще бы! Их воины только что отправились на войну с франками и саксами.

Объединенное войско всех племен, когда-то входивших в состав государства Русиния, сосредоточилось вокруг столицы княжества бодричей Рерика. Стояли недолго: король Карл вторгся в земли племени. На коротком совещании князья договорились, что общее командование будет в руках Велигора.

Через день неприятельские войска встретились на широком поле, кое-где перерезанном полосами лугов. Солнце перевалило через полдень, начинать сражение не имело смысла. Поэтому воины обеих сторон расположились на отдых.

И тут случилось неожиданное. Велигору сообщили, что в тылу у них объявились значительные силы саксов. Становилось ясно, что враг брал их в клещи, положение славянского войска становилось чрезвычайно опасным, даже угрожающим. На совете князей еще раз допросили начальника разведывательного отряда.

– Ты точно видел, что это саксы, а не варанги, к примеру? – задал вопрос Велигор.

Варанги – иллирийское племя, когда-то было сильным и могущественным, с успехом боролось как против германцев, так и против славян. Но в последнее столетие дух племени был надломлен, часть варангов германизировалась, другая ославянилась, а большинство ушло бродить по свету, основав в других странах свои поселения; многие стали наемниками. В Византии их так и называли – варанги, а на Руси – варягами. Постепенно это название перешло на всех наемников, пришедших на Русь с запада, в том числе и на норманнов.

– Нет, князь, варангов я хорошо знаю и по одежде, и по построению. Движутся в нашу сторону саксы, это точно.

– Как много их?

– До десяти тысяч.

– Могут появиться к вечеру, самое позднее – завтра утром.

Разведчика отпустили.

– Что будем решать, князья? – задал вопрос Велигор.

Наступило долгое, тягостное молчание. Наконец князь лютичей Задора предложил:

– Надо немедленно, но скрытно снять часть полков и двинуть против обходящих нас саксов. Упредить их, навязав бой. Иного решения я не вижу.

– Верно, конечно, что врага надо бить по частям, – промолвил князь поморян Рача. – Но вот что я думаю. Как только часть наших сил уйдет, Карл ударит всей мощью, он этого только и ждет!

– Но я уже сказал, что надо незаметно отвести часть сил, – снова вступил в разговор Задора. – Только подумать надо, кто сумеет проделать это умело и искусно.

– Я попробую, – вызвался Гостомысл. – Большая часть моих сил расположилась за лесом, вне видимости неприятеля. Уход их будет незаметен. Остальные отойдут, не вызвав подозрений у короля.

– Пусть поможет тебе бог войны Перун, – невесело проговорил Велигор; чувствовалось, что он не очень верит в успех предприятия.