Наталья Павлищева - Елена Прекрасная. Красота губит мир

– Елена, поссорилась с моей матерью? Неудивительно, Гекуба не любит тех, кто что-то делает или говорит против. Зря ты ей возражаешь, нужно уметь подстраиваться и жить по-своему. Хочешь, научу?

Елена с трудом вспомнила, что перед ней Креуса, старшая и самая загадочная дочь Приама и Гекубы, редко появлявшаяся во дворце. Кажется, она жена Энея?

– Почему я должна подстраиваться?

– А почему нет? Я не могу разговаривать с тобой здесь, когда твой дорогой глупый Парис отправится куда-нибудь вместе с Гектором, я приду к тебе и действительно кое-чему научу.

Креуса легко заскользила прочь, словно и не встречалась с Еленой.

Странная женщина, ее почти не видно, но жить с Энеем на горе Ид и заниматься разведением скота она категорически отказалась. Всегда появляется там, где нужно, все обо всех знает… Елена уже слышала от Париса, что больше всего Креуса любит золото. Мелькнула мысль: если она действительно сможет научить, как справиться с Гекубой, то не жаль подарить несколько красивых украшений, привезенных из Спарты.

Снова взяла злость, она, красивейшая женщина, вынуждена искать защиты от глупой старухи! Ну… Гекуба не глупая, наоборот, очень хитрая, но ведь старуха же! Высохшая, желтая, какая-то едкая… Неужели придется ее долго терпеть? С другой стороны, куда денешься, если она царица? Елена поняла, что быть не единственной, да еще и младшей царицей ей совсем не нравится! И безо всякой надежды занять место Гекубы?

От такой мысли она даже остановилась как вкопанная. Где была ее голова, когда она видела только красоту Париса и совсем не думала о его положении?! Он не царь, а всего лишь царевич, и чтобы стать царицей, нужно как минимум пережить если уж не Гекубу, то Приама! Но старый бабник, несмотря на все его недуги, крепок, как ясеневое копье Ахилла! Как же она могла думать только о богатстве Трои, вместо того чтобы думать о положении самого Париса?!

Заснуть в тот вечер долго не удавалось. Парис пытался разузнать, что же такое сказала его мать Елене, но та только отмахивалась, все запреты Гекубы были мелочью по сравнению с пониманием того, как надолго это зависимое положение! Елена кусала губы, Парис не слишком рвется к власти, оставалось что-то предпринимать самой. Вдруг вспомнилась Креуса. Чему та хотела научить?

– Парис, расскажи о Креусе. Почему ее почти не видно и чем занимается твоя старшая сестра?

Муж удивился:

– Креуса? Я мало что знаю о ней, как и все вокруг. Никто не видит, как она приходит и уходит. Даже Эней не знает, ведь его жена не ходит через ворота. Но знаешь, у нее странные наклонности, говорят, что она любит женщин…

Этого еще не хватает! Сначала Елена решила держаться от старшей дочери Приама подальше, если узнает Гекуба, то будут неприятности похлеще запрета ходить на рынок. Но потом вспомнила об обещании Креусы помочь справиться с царицей и снова поинтересовалась:

– Гекуба ее не любит?

– Не то слово, ненавидит!

– За что?

– Это ты у Гекубы спроси. Креуса очень хитрая. Она льстит царице, но все делает по-своему. Мне надоело разговаривать о сестре. Лучше иди ко мне, я так люблю твою грудь… А правда, что по ее форме отлиты чаши в храме Афродиты?

– Да.

– Надо посоветовать сделать так же и у нас. Только ты никому не рассказывай, пусть думают, что я это придумал!

Удивительно, но немыслимая роскошь быстро надоела до оскомины. Яркие фрески, богато украшенные колонны, мозаика на полу, множество маленьких бассейнов, журчащая вода, всюду, куда ни кинешь взгляд, позолота, настоящее золото, серебро, драгоценные камни и драгоценные породы деревьев… Великолепные ткани, украшения и золото, золото, золото… И ощущение, что все это не твое!

Она быстро привыкла к этой роскоши и также быстро стала ею тяготиться. Принимала по утрам ванну с лепестками роз, приказывала умащивать свое тело драгоценными маслами, надевала тунику и хитон из самых роскошных тонких тканей… А радости не было. Словно все временно, словно пользуется чужим и из милости.

С одной стороны, у нее было все, с другой, никакой свободы. Требовалось соблюдать столько условий, что свободно вздохнуть получалось, только закрывшись в собственной комнате. Хорошо хоть ее окно выходило в сторону моря!

Елена потребовала, чтобы ей соорудили собственную ванну и сделали выход в сад за гинекеем, прямо из ее покоев.

Потянулись немыслимо скучные дни. Чтобы не изводиться от ничегонеделанья, Елена вдруг вспомнила свои девичьи увлечения и потребовала большой ткацкий стан. Стан притащили и заправили, Елена принялась ткать огромное полотно с изображениями Героев Эллады. Она никому не сказала, что на темно-алом фоне будут ненавистный троянцам Геракл и другие герои-ахейцы. Пусть увидят, когда все будет готово.

Руки ритмично двигались, завязывая узелки и прибивая нить за нитью, а мысли текли сами по себе, и были эти мысли совсем невеселыми.

Она мысленно разделила здешних женщин на два типа: одни послушные овцы, неспособные лишний раз поднять глаза на своих мужчин, чтобы не вызвать недовольства. Вторые – злобные твари, ненавидящие всех, кто нравится мужчинам больше их самих, кто умнее и, конечно, красивее. Эти либо сверлят злобными взглядами при любой встрече, чем вызывают лишь ответную насмешку, либо плетут свои сети тайно. Такие куда опасней, в их сетях можно запутаться, даже не сразу поняв, что произошло. Или выпить яд вместо бодрящего напитка.

Одна из таких – Гекуба, и это самое страшное. Царица возненавидела новую невестку с первого взгляда и даже дала это понять. С Гекубой нельзя ссориться, пока нельзя. Но как можно с такой подружиться или хотя сделать так, чтобы она не была врагом? Елена ломала голову над этим уже не первый день и ничего не могла придумать. Знать бы ей, что еще предстоит.

Зато вовсю веселился Парис! Он словно задался целью быстрее спустить все золото, что привез из Спарты, оно жгло руки, так и просилось на неразумные траты. Когда золото попадает в руки человеку, раньше не знавшему богатства и к тому же достается так легко, оно легко уплывает из рук. Парис тратил бессмысленно, желая похвастать своим новым положением – обладателя нового дома, богатства и, главное, самой красивой женщины в качестве жены, он принялся почти ежедневно устраивать пиры, обставляя их так, словно в его распоряжении все золото мира.

Троянцы, привыкшие под влиянием своих соседей к пиву и медам, с удивлением пили вино, причем часто это приводило к дурным последствиям. Разбавленное вино, смешанное с медом, способно не только лишить человека возможности стоять на ногах, но и подвигнуть на весьма неблаговидные поступки. Довольно быстро выяснилось, что Парису очень нравится хвастать знакомством с богинями и своей красавицей женой. Будучи в очередной раз вызванной в мегарон, где муж рассказывал давно всем надоевшую историю о яблоке и обещанной любви красавицы, эта самая красавица вдруг заявила Климене: