Наталья Павлищева - Жанна д’Арк. «Кто любит меня, за мной!»

Жанна не могла представить, что вернется домой и будет жить, как раньше. Кроме того, оставалось еще столько занятых годонами городов!

– Нет!

– Глупо.

– Нет!

Барон только пожал плечами:

– Оставайся…

На Париж она отправилась от Компьеня. Королевский двор присутствовал там, потому что велись переговоры между Карлом и Бургундцем. Эти переговоры якобы сулили простую передачу столицы от Бургундца королю и даже безо всяких условий. Никто в возможность этого не верил, но все делали вид, что верят.

Жанне надоело, и она скомандовала прекрасному герцогу:

– Милый герцог, поднимайте своих людей, я хочу увидеть Париж.

Поход получился странным, бургундцы спешно закрыли все ворота и приготовились к длительной осаде, хотя очень надеялись, что высадившиеся в Кале англичане скоро придут на выручку. Жанна подошла к Парижу вопреки запрету короля и только с отрядами, подчиненными герцогу Алансонскому. После того штурма, когда герцог попросту струсил, он чувствовал себя рядом с Жанной виноватым и подчинялся ей беспрекословно.

28 августа герцог Алансонский показывал Деве Париж с высоты Монмартра. Кажется, только теперь Жанна поняла, во что ввязалась. Это не Реймс и не Орлеан, такого громадного города она никогда не видела и даже не представляла, что такие бывают. От Монмартра ей были видны всего трое ворот – Сент-Оноре, Монмартр и Сен-Дени. Другой конец города за Сеной терялся в дымке, из которой выглядывали верхушки соборов. Если соборы видно так далеко, какого же они размера?!

Крепостные стены не сравнить ни с Орлеаном, ни с Турелью, а ворота укреплены так, что проще перебраться через стену, чем штурмовать их. Но Жанна не привыкла отступать, штурм все равно нужен, если парижане не согласятся на сдачу города добром. Она прекрасно понимала, что не согласятся.

Девушка не знала еще об одном. В то время как она разглядывала Париж, пытаясь понять, где у него самые уязвимые места, в Компьене король Карл подписывал договор с герцогом Бургундским. Нападение Девы на столицу Франции превращало весь договор в пустую бумажку, потому Карл, узнав о самовольстве Жанны, пришел в ярость. Бургундец ни за что не поверит, что это была ее личная инициатива. Да если и поверит, что Карл за король, если у него какая-то девчонка творит, что захочет?! Как с таким можно о чем-то договариваться?

Но после подписания договора в Сен-Дени все же отправился, однако вовсе не помогать неугомонной Деве.

Жанна выбрала место штурма и назначила штурм на следующий день. Жанну попытались отговорить, ведь это праздник – День Рождества Богородицы! Что случилось с девушкой, которая у Орлеана отказалась бить вышедшие из укреплений отряды Толбота только потому, что был тоже праздник? А теперь стояла на своем. У многих на сердце заскребли кошки, не стоило бы так уж грешить-то, тем более Деве…

Но Жанна знала одно – в Сен-Дени прибыл король, еще немного, и он скомандует отвести войско от стен города! Штурм и только штурм, бургундцы тоже его не ждут, причем именно по причине праздника!

На рассвете отряды вышли из лагеря к воротам Сент-Оноре, именно неподалеку от них Дева намеревалась пойти на штурм стены. Герцога с его частью войска Жанна предусмотрительно оставила на Монмартре в качестве резерва. Свои отряды Жанна повела через предместья ко рву. Приданная ей артиллерия без устали била по стене неподалеку от ворот. Сначала все шло прекрасно, ров оказался сухим, и всех захлестнула радость от предстоящего, как казалось, легкого штурма. Бегом выбрались на насыпь, Жанна, как всегда, впереди, держа знамя. И тут их ожидал настоящий удар.

С высот Монмартра можно было видеть первый ров, высокую насыпь и за ней стену, но насыпь скрывала за собой главный сюрприз для наступающих – за ней был еще один ров и теперь уже полный воды! Пересечь его без подручных средств не представлялось возможным, а со стены били орудия парижан и неслись стрелы арбалетчиков.

Жанна замерла всего на мгновение, казалось, штурм должен захлебнуться, но девушка вдруг подобралась к кромке воды, измерила древком глубину рва и приказала нести все, что найдется, чтобы переправиться. Легко сказать, да трудно сделать. Солдаты тащили любые попадавшиеся средства для переправы. Вместе со всеми бегала через насыпь туда-сюда и Жанна. Но шли час за часом, а нужного количества досок, бревен, дверей, сорванных с петель в предместье, все не набиралось.

Парижане с ужасом следили за этой титанической работой, не забывая стрелять по копошившимся у рва французам. Скоро вечер, а начать переправу было невозможно, под огнем парижан уже погибло немало штурмующих, но работа продолжалась. Жанна была уверена, что завтра обязательно возьмет город, хотя и не слишком представляла его размеры. Дева не понимала, что переправившихся ее людей просто недостаточно, чтобы захватить огромный Париж, солдат по одному перестреляют на улицах и переулках города.

Неизвестно, чем бы все кончилось, но девушка вдруг почувствовала, как что-то сильно обожгло ногу. Ничего, к ранам ей уже не привыкать, голова цела и то ладно. Но по ноге текла кровь, а боль из-за раны не позволяла наступить.

Нет, даже если она не сможет бежать, пусть штурмуют сами, нужно брать город сейчас, пока не стемнело окончательно! Ведь готова переправа, можно нести штурмовые лестницы и карабкаться, карабкаться, пока защитники не дрогнут и не отступят.

К самой Деве подскочили солдаты, попытались подхватить на руки, чтобы вынести подальше и перевязать. Она отбивалась так, словно ее тащили в пекло, кричала, что нужно продолжить наступление, что еще чуть-чуть, и Париж будет взят…

Но на поле боя уже опустились сумерки, в такое время никакой штурм невозможен… Ничего, завтра все начнется сначала, только за ночь нужно подготовить еще средства для переправы, чтобы к стене разом смогло подойти много солдат! Жанна была готова сама всю ночь таскать эти доски и бревна, несмотря на сильную боль в ноге.

Однако назавтра начать штурм не удалось, несмотря на весь пыл юного полководца. Король под давлением своего Совета решил, что одного дня бестолкового топтания у рва и массы убитых и раненых достаточно, и приказал войскам отойти! Мало того, король вообще отводил войска от Парижа согласно договоренности в Компьене и… уходил за Луару!

Это был не просто удар, это было крушение всех надежд. Сорван штурм Парижа, получилось, что Жанна погрозила и ничего не смогла сделать. Впервые удача отвернулась от Девы, сразу заговорили, что это потому, что решила штурмовать в большой праздник. Все отвоеванные города практически возвращались бургундцам! Столько сил и жизней пожертвовано зря! К чему тогда и ходить на Реймс? Что же это, как не предательство? Кто теперь поверит в ее призыв снова и снова подниматься на штурм крепостей?