Наталья Павлищева - Мадам Помпадур. Некоронованная королева

Одна из череды… просто одна из…

Вот что не давало покоя Жанне! Немного погодя его величество просто даст понять, что ее время закончилось, и что тогда?

Она еще не успела осознать принятое решение, оно даже не оформилось окончательно, а рука уже нашла колокольчик, чтобы позвать Луизу. Услышав приказ хозяйки, горничная вытаращила глаза:

– А если…

– Во-первых, сегодня никаких «если» не будет, а во-вторых, приказов я не повторяю. Собирайся, пожалуйста.

– Мадам, вы будете принимать ванну?

– Обязательно, мне кажется, что я никогда не смогу отмыться от этих противных насекомых. Надо заказать блохоловку поизящней…

– Вы надеетесь вернуться? – осторожно поинтересовалась Луиза.

Жанна посмотрела на нее долгим взглядом и усмехнулась:

– Я обязательно вернусь, но не сюда, а туда!

И не нужно было объяснять куда, мадам д’Этиоль явно имела в виду не спальню Бине, предоставленную им для королевских утех, а сам Версальский дворец.

Карета очень спешила, кучер подхлестывал лошадей так, словно за ними кто-то гнался. Крестьяне, завидевшие такие гонки экипажа степенного де Турнеэма, только пожимали плечами и сокрушенно качали головами. Что такого могло случиться, чтобы престарелый уже откупщик столь поспешно преодолевал расстояние между Парижем и замком Этиоль в не самую подходящую для поездок погоду, когда растаявший снег превратился в кашу, летевшую во все стороны из-под копыт лошадей и колес кареты?

Де Турнеэм спешил не только в экипаже, он и по лестнице почти бежал, совершенно запыхавшись. В гостиную мадам Этиоль он почти влетел с шипением:

– Вы с ума сошли?! Король разыскивает по всему Парижу!

Жанна, стоявшая у окна, спокойно повернулась к дяде:

– Его величество ищет меня?

– Конечно! – Видя спокойствие племянницы, Турнеэм уже вовсе не был уверен в том, о чем думал всю дорогу. Нет, она вовсе не дура, которой улыбнулось счастье и которая умудрилась его упустить. Она сбежала в Этиоль не из страха или каприза, а явно с каким-то намерением…

Осознав, что исчезновение Жанны – часть хитрого плана, причем ее собственного, потому что даже Парисы ничего не подозревали, Турнеэм обессиленно опустился в кресло:

– Что вы задумали?

Жанна села напротив, чуть устало улыбнулась:

– Я едва не стала для короля просто очередной женщиной в его постели, у которой он даже имя не спросил.

– Бине говорил, что его величеству так интересней, тайна подстегивает.

– И как долго могла продолжаться эта тайна? До первой красотки, которая сумеет стать его фавориткой? К тому же где уверенность, что я действительно нужна королю? Я, понимаете, а не окружающая меня тайна?

Она встала, взволнованно прошлась, остановилась у окна.

– Исчезни я сегодня, вспомнит ли он завтра обо мне?

– Вспомнил, что вам еще нужно?

– О… многое, слишком многое, чтобы просто ездить по ночам в спальню Бине для услаждения страсти его величества. Я хочу стать его фавориткой. Разве вы с Парисами хотите не этого?

– Но как вы рассчитываете стать таковой, бежав из Парижа?!

– Какая женщина была бы интересна лично вам, дядюшка? Та, которая виснет у вас на шее, поджидает вас за каждым углом, не давая прохода, или та, что, доставив удовольствие и очаровав, вдруг исчезла, причем ничего не прося за свои услуги? При том, что королю не раз повторялось, что я в него давно влюблена.

Турнеэм смотрел на Жанну во все глаза.

– Я знал, что вы умны, что настолько…

Та рассмеялась в ответ:

– Вы поможете его величеству обнаружить меня, тайно, конечно. Но в постель Бине я больше не вернусь, – она поморщилась, – в ней слишком много клопов и блох. Парис де Монмартель обещал приемлемую спальню в Париже, пусть подготовит. Мы будем встречаться с его величеством на моей территории и по моим законам. А дальше я все сделаю сама.

Обратно экипаж де Турнеэма ехал быстро, но уже не так. Снова летели брызги из-под колес, снова смотрели вслед крестьяне, снова размышлял генеральный откупщик, глядя в окно. Но теперь он не злился и не досадовал, он был доволен.

Такое могла придумать только женщина, причем хитрая женщина. Королю и впрямь до смерти надоели версальские красавицы, расставляющие сети вокруг него, потому Жанна, приезжавшая тайно и так же тайно вдруг исчезнувшая, умная, умевшая поддержать разговор, обаятельная, пусть и не слишком горячая в ласках, должна показаться его величеству лакомым кусочком и свежим ветром в затхлых коридорах Версаля. Ай да Жанна!

Турнеэм с удовольствием сообщил о хитрости их протеже Парисам, де Монмартель тоже был в восторге, с его языка едва не сорвалось замечание, что так могла поступить только его дочь! Вовремя сдержался…

И Бине, потерявшему след красавицы, сообщили, что та удалилась в свой замок, потому что страдает из-за любви к его величеству.

Король, в свою очередь услышав о причине отсутствия и месте пребывания новой возлюбленной, обомлел:

– Бине… такого не бывает…

– Да, сир, Жанна страдает, решив, что больше не интересна вам. Она не в состоянии видеть вас, слышать о вас и подозревать, что больше не нужна…

– Как это не нужна?! Но… но я не могу поехать в этот ее замок… как его…

– Этиоль, сир.

– …Этиоль лично. Прошу вас, отвезите от меня подарок и уверения в моей искренней привязанности, нет, любви, и просьбу вернуться.

Бине с трудом сумел справиться с собой, чтобы не остаться с распахнутым ртом. Жанне с легкостью удалось сделать то, чего неимоверными усилиями не смогли добиться принцесса де Роган или герцогиня Рошешуар, да еще много кто из дам Версаля. Вот что значит обаяние, а еще ум!

Когда выяснилось, что Жанны нет в Париже, Людовик недоумевал:

– Но почему, Бине?! Я что, не понравился ей как мужчина? Дама ничего не говорила обо мне?

– О, сир, о вас она твердит только одно: «люблю больше жизни!».

– Почему же тогда сбежала?

Хорошо, что у Бине хватило ума не комментировать исчезновение своей кузины, он мог испортить все дело. Жанна исчезла столь поспешно, что договориться со своим помощником просто не успела, но у того хватило ума просто пожать плечами:

– Мы ее разыщем, сир, и вы сами спросите о причине побега.

– Да уж, пожалуйста. И как можно скорее.

Уже через пару часов де Турнеэм, бросив все дела, мчался в Этиоль, кляня на чем свет стоит строптивую девчонку, которая воспользовалась его вчерашним отсутствием в Париже и умудрилась сбежать в Этиоль в то время, когда король ищет ее.

Теперь он вернулся, потрясенный разумом и мудростью своей дочери (как он считал, называя Жанну племянницей, потому она была женой его племянника Шарля Гийома).

Жанна в волнении мерила шагами спальню дома, предоставленного ей для свидания с королем Парисом де Мормантелем. Бине было сообщено, где она сейчас находится, оставалось только ждать, появится ли король, не охладел ли к своей незнакомке…