Карин Эссекс - Клеопатра

— Я слышала однажды на рынке в Александрии, как кто-то сказал, что нет в мире языка лучше латыни для того, чтобы говорить всякие непристойности. Давай пойдем впереди моего отца и остальных и почитаем, что здесь написано, — шепотом предложила девочка, а потом добавила нарочито громко: — Да уж… Эти отвратительные грязные стишки — лучший вклад римлян в современную литературу.

Они с Тимоном пошли вперед, время от времени останавливаясь, чтобы царевна могла прочитать о похождениях «женолюбцев и мальчиколюбцев». Например, такую вот жалостную песнь о человеке, который несколько недель не мог заниматься любовью с юношами из-за слабости кишечника:

Братья, послушайте рассказ о моих несчастьях!

У жены моей мстительный нрав и длинные когти.

Здесь, на этом самом месте, она застукала меня и мальчишку.

Она завопила: «Разве у меня нет задницы, негодник?!»

И тщетно я, старый мальчиколюбец, пытался

Юношу бедного от ударов жены защитить.

А он закричал ей: «Проваливай!

Убирайтесь домой — ты и обе твои задницы!»

— Очень хорошо, — похвалил Тимон. — Ты произнесла неправильно всего пару слов.

Клеопатре не позволили войти в общественные бани, к ее огромному неудовольствию. Авлет не поддался ни на какие уговоры. Он заявил, что царевне не пристало мыться вместе с простолюдинками. Зато Клеопатра посетила развалины храма Исиды, недавно разрушенного по решению римского Сената, потому что поклонение этой богине делало женщин «излишне возбудимыми». Один из сенаторов, ужасно возмущенный пристрастием своей жены к богине Исиде, не подобающим почтенной замужней матроне, сам взял в руки кувалду и разрушил стены храмам превратив изящные колонны в груду развалин. Авлет и его спутницы ужаснулись, видя такое надругательство над богиней, которую они почитали.

— Римские женщины и сами по себе достаточно необузданны, — сказал Авлет. — Чтобы их возбудить, никакой богини не требуется.

Повозка остановилась возле очередной достопримечательности Рима.

— Форум! — воскликнула Клеопатра. Ей очень хотелось посмотреть на вместилище римской политики.

— Мы должны выйти из повозки, — сказал Тимон. — К Форуму не позволено подъезжать, на площадь разрешается пройти только пешком.

— Значит, они должны были объявить это место священным, — раздраженно проворчал обиженный Авлет.

Они вышли из повозки под полуденное солнце. Из-за высокой влажности жара казалась почти невыносимой. Клеопатра представляла себе Форум как здание или как несколько зданий. Но она ошибалась. Это была площадь, окруженная множеством строений. С одной стороны возвышался массивный, с восемью колоннами, храм Сатурна. Его построили много веков назад в честь божественного правителя Италии. Говорили, что именно в этом храме находится сокровищница Рима.

— Смотри, Клеопатра: вот куда попадут все наши деньги, когда мы с ними расстанемся, — горько молвил Авлет.

Граждане Рима отдыхали, сидя на бортиках трех фонтанов. Те, кому не хватило места, ожидали своей очереди. Всем хотелось омыть лицо, руки и ноги в воде фонтанов и насладиться прохладой. Площадь окружала широкая колоннада с длинными скамьями. Старуха с лицом как у летучей мыши торговала свежей водой из раскрашенных сосудов и другими прохладительными напитками с соком цитрусовых. Рядом с ней, в тени ее маленькой палатки, стоял раб и обмахивал хозяйку опахалом из больших листьев.

Рынок располагался не на открытом пространстве, а в двух зданиях, формой напоминающих вогнутые полукольца, с арочными фронтонами, обращенными к площади. Возле каждого здания тянулась галерея, по которой ходили покупатели и заглядывали в окна. Клеопатра ладонью прикрыла глаза от солнца и тоже посмотрела на товары, разложенные за открытыми дверями рынка.

Авлет и Геката отдыхали в тени, а Клеопатра и Хармиона, в сопровождении Тимона и вооруженного охранника, принялись бродить по торговым рядам и покупать все, что поражало воображение царевны. Клеопатра хотела приобрести ткани для новых нарядов, модные украшения для волос, подходящие для взрослой девушки, и шали для старушек с Антиродоса. Но оказалось, что римские товары хуже по качеству и примитивнее аналогичных вещей, привезенных из Греции и Египта. Поэтому в конце концов царевна купила только глиняную фигурку лара, римского духа-хранителя домашнего очага, да еще парчовую попону. Эту попону Клеопатра набросит на спину Персефоны, когда снова увидит свою лошадку.

Вспомнив о Персефоне, царевна опечалилась. Она по горло сыта Римом! Ей хочется домой — к мерцающему морю, к широким улицам Александрии, к изящным строениям из розового гранита, возведенным ее предками, к роскошному дворцу, ко двору, где мудрецы и ученые-философы обсуждали с ее отцом новые идеи. Царевне сделалось дурно оттого, что изысканный мир эллинов захвачен и разрушен наглыми, грубыми и неотесанными римлянами. Клеопатра сразу возненавидела этот зловонный многолюдный город из гадкого кирпича. Да, она ненавидит вереницы домов, громоздящихся друг на друга, домов, в которых теснятся толпы нищего сброда, пригнанного из завоеванных римлянами земель. Она ненавидит и того надменного римлянина, который только что промчался мимо нее по Форуму в сопровождении вооруженных стражников. Ненавидит каждый признак процветания и богатства, которое римляне накопили, разграбив весь остальной мир. И вместе с тем царевна понимала, что это неизбежно должно было случиться. Римляне — раса людей, которые верят в свое дарованное богами право владеть всем миром. Как же ошибаются ее мачеха и сестра и их глупые провинциальные евнухи, которые полагают, будто можно побороть эту силу, сметающую все на своем пути, силу, которая уничтожает прошлое и сама творит будущее — будущее всего мира!

— Тимон, почему этих людей на Форуме так охраняют, хотя им надо всего лишь перейти с одного конца площади на другой? — спросила Клеопатра.

— Люди, о которых ты говоришь, царевна, — сенаторы и другие важные персоны. В эти ужасно опасные времена Рим — ужасно опасное место.

— Может быть, нам необходимо брать с собой больше охранников?

— Нет, царевна. Римляне сейчас убивают в основном друг друга.

После продолжительной прогулки по рынку Клеопатра и Хармиона вернулись к своим спутникам, и они все вместе направились к Курии, излюбленному месту встреч римских сенаторов. Здание Курии располагалось на северо-западном углу Форума.

— Я не могу пойти в это место без Помпея! — воскликнул Авлет и шарахнулся прочь от Курии, словно узнав, что в здании разразилась эпидемия чумы.

Но Тимон успокоил царя, заверив его, что сегодня Сенат не заседает.