Карин Эссекс - Клеопатра

У Цезаря оставалась еще одна забота. Он отправил письмо Клодию, строго напомнив тому, что его, Цезаря, дочь Юлия находится на вилле вместе с Помпеем. «Ты лично отвечаешь за ее безопасность», — писал Цезарь. Он предоставил Клодию властвовать свободно, потому что знал, насколько этот человек обожает показные акции устрашения. Однако и ему следовало знать границы. Клодий, чувствуя это, безотлагательно прислал ответное письмо, в котором заверял, что юная Юлия в полной безопасности и пребудет в безопасности до тех пор, пока он, Клодий, дышит воздухом Рима. Помпей совершенно одержим молодой женой и проводит все дни в доме — не только ради того, чтобы избегать покушений со стороны Клодия, но и ради того, чтобы в полной мере насладиться любовью Юлии.

Сколько же времени минуло с тех пор, когда он, Цезарь, позволял себе отвлечься от обязанностей ради радостей любви? Когда он был очень молод, царь Никомед так заинтересовал его роскошью и блеском иноземного двора, что он на время забыл о своем честолюбии и стал постельной игрушкой — вполне в греческом духе — для его величества. Это закончилось довольно быстро. Потом были другие. Сервилия — в самом начале, пока она была еще молода и полна неуемного нетерпения, прежде чем сделалась законченной интриганкой. Конечно же, его первая жена, Корнелия. Женщина глубоко страстная, но лишенная хитрости. Необычная. Он больше никогда не видел такого в женщинах, если не считать редких провинциалок, слишком невежественных или слишком отчаявшихся, чтобы позволить себе быть честолюбивыми. Время от времени — какой-нибудь мальчик, но это никогда не длилось долее одного-двух дней. Помпея. Иногда он скучал по ее бархатистому голосу, по ее страстным стонам в ночной тишине. И подозревал, что Клодию также их не хватает. Но чтобы сохранить свой союз, им обоим пришлось отказаться от нее.

Да, прошло очень много времени с тех пор, как Цезарь позволял себе отвлечься от дел… как делал это сейчас Помпей с его, Цезаря, дочерью. Еще очень нескоро он вновь будет свободен для того, чтобы предаться радостям праздного времяпрепровождения. Нужно еще сделать так много…

Цезарь протянул руку и взял самое последнее послание от Клодия.

… Полагаю, у тебя будет немало хлопот с изгнанным царем Египта. Царь не может возместить свои долги до тех пор, пока не вернется в свою страну, и Рабирий волнуется по этому поводу. Рабирий часто навещает царя, чтобы справиться о своих деньгах, однако царь решил взять в долг еще больше. Он по-прежнему твердит Рабирию, что тот должен употребить свое влияние на то, чтобы кто-нибудь — кто угодно — начал хлопотать в его пользу. С этим Рабирий и пришел ко мне. Ты же знаешь этого человека, я не могу заставить его замолчать и потому стараюсь всячески избегать его компании.

Быть может, тебе имеет смысл выступить на Египет самолично. Знаю, это будет в высшей степени против всяческих правил, но считаю, что для тебя в этом найдется немалая выгода. Не исключено, что тебе стоит предложить это царю, пока Помпей колеблется. Я слышал, царь донельзя разгневан нерешительностью Помпея. Я дал ему знать, что он может воззвать о помощи ко мне, и это взбесит Помпея!

Сведения, собранные на сей момент, поступают от моего человека, находящегося в непосредственном окружении Помпея. Но этот человек боится, что его разоблачат, и желает, чтобы его освободили от обязанностей соглядатая. Боюсь, я переплатил ему, и он более не хочет скрываться под личиной слуги.

У меня впереди очень хлопотливый день, дорогой, но вскоре ты снова получишь от меня весточку. На сем прощаюсь.

П. К. П.

— Мой добрый друг, — начал Авлет, — можем ли мы поговорить серьезно?

Клеопатра поморщилась, отвернулась от стола и уставилась на маленьких рыбок, бесцельно сновавших туда-сюда в бассейне фонтана. Ее отец вновь собирался унижаться, пытаясь выпросить у Помпея помощи в свержении Теа. Они сидели в атриуме, наслаждаясь послеполуденной трапезой из свежих фруктов, сорванных тут же в саду, и попивая вино из расписных чаш, которые Помпей забрал в качестве трофея из шатра Митридата. Помпей ничего не ответил царю; вместо этого он подтолкнул локтем Клеопатру, чтобы привлечь ее внимание, и указал на изображение фавна средь лесных зарослей — эта дивная сцена была нарисована на его чаше.

— Мне сказали, что если я выставлю их на продажу, то смогу получить по двадцать тысяч за каждую.

— Должно быть, ты устал от нашего общества. Ты не думаешь, что нам следует составить план, чтобы свергнуть мою супругу с трона? — вопросил царь. — Мы безгранично признательны тебе за гостеприимство, но ты, конечно же, готов помочь нам вернуться на родину?

— Позвольте мне угостить вас манго, — сказал Помпей.

Он отрезал толстый ломоть от сочного оранжевого плода и поднес его ко рту царя. Вероятно, для того, чтобы заставить его умолкнуть, предположила Клеопатра.

— Ты пробовал разные сорта винограда? — спросил Помпей.

Авлет, чей рот все еще был полон мякоти манго, покачал головой.

— Помощь — дело сложное, друг мой, — произнес Помпей. — Воистину, очень сложное. Я призываю тебя к терпению.

В комнату быстрым шагом вошел грек, домоправитель Помпея.

— Господин, стражи у ворот сообщили мне, что приближается гость. Боюсь, это оратор Цицерон.

— Великие боги! Что ему нужно? Почему никто не предупредил меня о его приходе?

— Я только что сам узнал об этом, господин. Он прибудет примерно через полчаса.

— Это человек, о котором идет громкая слава, — вмешался царь. — Моя дочь прочла все его речи, которые только были записаны. На латинском языке, конечно же. Ты ведь знаешь, она весьма образованна.

— Друг мой, я опасаюсь, что Цицерон пришел по крайне неприятному делу, — заявил Помпей, беспокойно ерзая в кресле. — Понимаешь ли, в январе этот народный трибун, Публий Клодий Пульхр, провел закон, который превратил нашего благородного Цицерона в преступника!

— Ты должен объяснить мне это, друг мой, поскольку мое государство сильно отличается от вашего. Мы не меняем законы так часто, — промолвил царь.

— Но Цицерона ведь любят в Риме, разве не так? — спросила Клеопатра.

Ей очень хотелось узнать, почему визит оратора заставил Помпея так нервничать. Разве они не были старыми союзниками?

— Много лет назад, когда Цицерон был консулом, в Риме возник заговор, возглавляемый человеком по имени Катилина. Многие утверждают, будто он намеревался свергнуть все правительство целиком, а Цицерон заявлял, что у него есть особые доказательства вины Катилины. Цицерон арестовал и казнил заговорщиков.

— Как и следовало, — назидательно заметил Авлет. — Мятежников следует повергать в прах. Например, так нужно поступить и с моей супругой.