Юрий Вяземский - Детство Понтия Пилата. Трудный вторник

III.Когда туман рассеялся, мы спустились с перевала, миновали Русцинон и через несколько дней достигли Нарбона.

Тебе, Луций, приходилось бывать в Нарбоне? Я много слышал об этой столице Трансальпийской Провинции и, естественно, мечтал осмотреть ее достопримечательности. Тем более, что Августова – виноват, теперь уже Домициева – дорога шла прямо через город, как рассказывали, отделяя форум от священного участка с храмами. Однако за несколько стадий до Нарбона отец велел свернуть на проселочную дорогу и с запада обогнуть город. Он объяснил, что Нарбон для него – город враждебный.

Помнишь, Луций? В Нарбонской Галлии обитали мои родственники по матери, Вибии Сервии, так называемые Нарбонские Понтии Гиртулеи (см. 2.IV). Они, когда отец мой женился на Лусене, объявили о разрыве родственных связей с Марком Пилатом (см. 2.VIII). И хотя, насколько известно, жили они главным образом в Массалии, видимо, кто-то из них и в Нарбоне проживал, или отец опасался их там встретить. А потому – побоку и мимо Нарбона с его форумом, храмами, театрами и амфитеатром, цирком и прославленным портом! Лишь издали мне удалось его увидеть – в солнечной утренней дымке, сквозь пыль, поднятую лошадьми и повозками.

IV.Так же в обход и словно обиженно миновали мы великолепный Немавз, не увидав ни его амфитеатра, ни крупнейшего в Провинции рынка, ни прославленных на всем римском Западе терм, ни храма Галльских Матерей, в котором, как я знаю, до последнего момента надеялась побывать и принести жертву Лусена.

V.В Арелате мы по военному понтонному мосту переправились через Родан и по правому берегу реки направились в сторону от моря, на север и в глубь Галлии.

VI.Лишь для одного города на нашем пути было сделано исключение – для Вьенны. Я должен о нем упомянуть, потому что в дальнейшем он сыграет известную роль в моей судьбе. Но сперва напомню тебе, Луций, о кланах Понтиев.

Помнишь? Понтиев было четыре клана: Телесины, Гиртулеи, Неполы и Венусилы (см. Приложение I; II и далее). Так вот последние, Венусилы, хотя и не принимали активного участия в марсийской войне и самнитском восстании, однако сильно пострадали от сулланских репрессий и в результате рассеялись по белу свету. И кто-то из Венусилов осел в Нарбонской Галлии, на самой ее окраине, во Вьенне, с течением времени образовав там целую ветвь. Ветвь эта получила прозвание Капелла; одни говорят – в честь звезды в созвездии Возничего, с восходом которой весною начинается дождливая пора; другие утверждают, что вьеннские Венусилы на первых порах промышляли главным образом козьими стадами, и отсюда – «капелла-козочка», – дескать, и прозвище. Как бы там ни было, они довольно прочно обосновались во Вьенне и так сошлись и сдружились с местными аллоброгами, что когда после убийства божественного Юлия Цезаря аллоброги подняли восстание и выгнали из Вьенны всех проживавших там римских граждан, Капелл Венусилов они то ли не тронули, то ли насильно удержали в городе, не желая с ними расставаться.

Ты знаешь, наверняка, что изгнанные из Вьенны римляне двинулись на север и при слиянии Родана с Араром основали новую колонию – Лугдун. Место было выбрано на редкость удачно как в военном, так и в торговом отношении. В Лугдун со всех сторон Империи устремились купцы и торговцы, ремесленники и промышленники, земледельцы и финансисты. Так что лет через двадцать после основания новой колонии Лугдун в хозяйственном плане ничуть не уступал Вьенне, а еще через десять лет, пожалуй, стал превосходить ее во многих отношениях.

Естественно, между городами возникло соперничество. Оно лишь усилилось после того, как в Лугдун переселились уже знакомые нам Галльские Понтии Гиртулеи. То есть ветвь Гая Гиртулея по-прежнему проживала и хозяйствовала в Массалии, в Немавзе и частично в Нарбоне, а ветвь Тита Гиртулея, до этого обитавшая в Арелате и в Аквах Секстиевых, поменяла местожительство с менее выгодного на более прибыльное. При этом они сохранили тесные связи со своими нарбонскими родственниками. И вот что получилось в итоге:

Лугдунские Понтии Гиртулеи, обосновавшись выше и раньше на главном галльском торговом пути, постепенно отобрали у вьеннских Понтиев Венусилов торговлю основными товарами: галльскими рубашками (основным одеянием рабов в Италии), кадуркским полотном, секванской соленой свининой, неметакской военной одеждой и красным сукном. Венусилы, которые к тому времени, как ты догадываешься, не только козами промышляли, пытались было составить конкуренцию и оказать сопротивление. Но нарбонский и марсельский порты контролировались Нарбонскими Гиртулеями. Так что пришлось, что называется, менять ориентацию: с южной на северную. То есть Капеллы Венусилы занялись теперь поставками товаров с морского побережья в глубь Галлии: свежей и консервированной рыбы (главным образом лососевых, барабули и зубатки), устриц, морских гребешков и мидий, а также италийских и масиллийских вин. Галлов и галльских римлян снабжали теперь Венусилы. Они по-прежнему разводили коз, скупали у аллоброгов мясо (главным образом свинину) и в последнее время завели у себя довольно приличное гончарное производство.

Лугдунские Гиртулеи и тут пытались вмешаться, перехватить и урвать в свою пользу. Так что соперничество между двумя кланами Понтиев с течением времени не только не ослабло, а, напротив, усилилось. Неприязнь возросла. Появилась даже ненависть.

Разумеется, обо всех подробностях этих межклановых отношений я выведал позже. Но тебе описал, чтобы ты сразу же мог оценить картину.

VII.Представь себе, Луций:

Главному вьеннскому Венусилу утром докладывают: «Какой-то Понтий Гиртулей желает тебя видеть. Он вооружен и на коне. А на берегу расквартирована целая конная ала, которой, этот офицер, судя по всему, командует».

Хозяин сперва удивляется, потом пугается, затем на всякий случай надевает на себя тогу и выходит к воротам. Перед ним стоит римский кавалерист в полном вооружении (мой отец), а рядом с ним женщина и подросток (мы с Лусеной). Придав своему лицу спокойное и немного надменное выражение, хозяин говорит:

«Я Гелий Понтий Венусил Капелла, римский гражданин, кваттуовир и магистрат города. А ты кто таков?»

«Я Марк, сын Публия, из клана Гиртулеев и из рода Понтиев», – отвечает отец.

«Зачем пожаловал ко мне?» – спрашивает Гелий.

«Я тут проездом, – отвечает отец. – Двигаюсь со своей турмой к рейнской армии, в распоряжение Публия Квинтилия Вара. А к тебе завернул, чтобы приветствовать тебя этим солнечным и радостным утром и пожелать здоровья и благополучия».

Лицо Гелия тут же теряет спокойствие и надменность. Гелий удивлен. Гелий растерянно восклицает: