Колин Маккалоу - Первый человек в Риме. Том 1

– Цена?

– В зависимости от качества земель и близости к Риму. В Риме – ужасная дороговизна, спрос превышает предложение. – Четыре миллиона сестерциев или миллион денариев, – отважился выдохнуть он.

– Согласен, – Марий оставался спокоен, будто речь шла о каких-нибудь тысячах. – Надеюсь, сделка покамест останется между нами?

– Естественно!

– Деньги принесу завтра, лично. Еще что?

– Думаю, что, когда мой Секст войдет в Сенат, вы будете уже экс-консулом. У вас будут сила и влияние. Надеюсь, вы поможете моим сыновьям продвигаться по лестнице власти. Если же согласитесь стать легатом на ближайшие два-три года, возьмете моих сыновей с собой. Они – не неопытные юнцы, они уже стали младшими офицерами, но им нужно пройти через настоящие воинские испытания, чтобы закрепить начало карьеры. Никто не сможет обучить их лучше вас.

Марий не считал, что оба молодых человека смогут вырасти в крупных военачальников, но они могли бы стать неплохими офицерами; поэтому Марий заверил Цезаря, что готов пособить.

Гай Юлий продолжал:

– Что касается их политической карьеры, здесь есть одно маленькое неудобство: они – патриции. Поэтому, как вам известно, они не имеют права на пост плебейского трибуна, хотя это был бы наиболее простой и действенный способ начать карьеру. Им остается одно: стать курульными эдилами. Это требует больших расходов. Я хотел бы верить в то, что вы поможете и Сексту, и Гаю занять эти места, причем, игрища и зрелища, которые проложат им путь, будут так пышны и роскошны, что люди вспомнят о них, когда мои сыновья будут баллотироваться в преторы. И если придется прикупить голоса, вы не поскупитесь.

– Согласен, – и Гай Марий с готовностью протянул руки для пожатия, скрепляющего сделку, которая обойдется ему по меньшей мере в десять миллионов сестерциев.

Гай Юлий Цезарь горячо потряс его руку. Он был доволен.

Они вернулись в дом, где Цезарь послал сонного слугу за потрепанным плащом гостя.

– Когда я смогу увидеть Юлию и поговорить с ней? – спросил Марий.

– Завтра в полдень, – ответил Цезарь, открывая входную дверь. – Спокойной ночи, Гай Марий.

– Спокойной ночи, Гай Юлий, – и Марий вышел на улицу, где сразу попал в бешеные порывы северного ветра.

Однако он не ощущал ненастья; ему было теплее, чем всегда. Неужели предчувствия вот-вот обратятся в реальность? Быть консулом! Вступить на священный круг римского нобилитета! Если это удастся, то единственное, чего еще можно желать, – это сына. Второго Гая Мария.

Юлии собрались в маленькой гостиной, где обычно завтракали. Юлилла была необычно оживлена и никак не могла усесться.

– В чем дело? – удивленно обратилась к ней сестра?

– Как тебе сказать… Сегодня такая необычная погода, и я хочу встретиться с Кладиллой в цветочной лавке – я ей обещала быть там! Однако мне кажется, что сегодня придется остаться дома: опять взрослые затеяли говорильню…

– Много ты понимаешь! Немногие девушки могут похвастаться тем, что им дают слово на семейном совете.

– Да ну, ерунда! Такая скука на этих советах! Ни о чем интересном не говорят – все о службе, возможностях, учебе… Бросить бы школу! До смерти надоел Гомер и зануднейший Фукидид! Разве девушке это нужно?

– Они делают тебя культурнее и образованнее. Разве ты не хочешь получить хорошего мужа?

– Мои представления о будущем муже и моих обязанностях мало вяжутся с Гомером и Фукидидом! Я хочу уйти сегодня утром, – и от нетерпения она затанцевала на месте.

– Ты прекрасно знаешь: если захочешь – уйдешь. А пока сядь и поешь.

В дверях показалась тень, девушки оглянулись и замерли от изумления. Отец! Здесь!

– Юлия, я хочу с тобой поговорить.

Цезарь вошел, даже не взглянув на Юлиллу, свою любимицу.

– Папочка! А утренний поцелуй? – подбежала к нему проказница.

Он ласково взглянул на нее, чмокнул в щечку и улыбнулся.

– Если у тебя есть какие-нибудь дела, моя бабочка – лети!

Ее лицо озарилось радостью:

– Спасибо, папочка. Можно мне пойти в цветочную лавку? На Жемчужный портик?

– И сколько жемчужин ты собираешься купить сегодня?

– Тысячу! – воскликнула Юлилла, бросаясь к нему на шею.

Цезарь дал ей серебряный денарий, который она тут же сжала в ладошке.

– На это, конечно, не купишь и самую маленькую жемчужину, но вполне хватит на какой-нибудь шарфик.

– О, папочка! Спасибо, спасибо! – Юлилла поцеловала его в щеку и выбежала из комнаты.

Цезарь повернулся и с нежностью посмотрел на старшую дочь.

– Садись, Юлия.

Она тут же опустилась на скамейку, но отец молчал, пока не вошла Марция и не села на скамью рядом с дочерью.

– Что случилось, Гай Юлий? – спросила она с любопытством.

Он вновь взглянул на Юлию:

– Милая моя, тебе понравился Гай Марий?

– Да, папа.

– Чем?

Она несколько мгновений размышляла.

– Речью – складной, но откровенной. Тем, что ничего из себя не строил. Он – такой, каким мне всегда представлялся.

– ?

– Да. Ходят слухи, что у него ничего общего с греками, что он – неотесанный деревенщина, что его военная слава создана за счет других и по прихоти Сципиона Эмилиана. Мне всегда казалось, что люди слишком много говорят – и ты знаешь, с каким упорством и злостью – об этом, чтобы убедить самих себя в правдивости лжи. Увидев его, я поняла, что была права. Я не считаю его невежей. Он умен и образован! Возможно, его греческий нехорош, но виною тут скверный акцент. Но его греческий богат и гибок – почти как его латынь. Что еще? Брови слишком густы – но это пустяк. Наряд его, конечно, безвкусен, но тут, думаю, виновата его жена.

Здесь Юлия неожиданно умолкла, смутившись.

– Юлия! Он тебе действительно понравился! – в голосе Цезаря прозвучала радость.

– Да, пожалуй…

– Я рад это слышать, поскольку ты выходишь за него замуж, – выпалил Цезарь, утратив свои знаменитые дипломатические способности.

Юлия побледнела:

– Я?

Марция напряглась:

– Она?

– Да, – ответил отец, садясь.

– И когда же ты принял это решение? – голос Марции зазвенел от гнева. – Где он видел Юлию, чтобы просить ее руки?

– Он не просил ее руки. Это я предложил ему в жены Юлию. Или Юлиллу. На выбор. Поэтому и пригласил его на обед.

Марция уставилась на него, будто сомневаясь, в своем ли муж уме:

– Ты предложил новому человеку, почти одного с тобой возраста, выбрать себе в жены одну из наших дочерей? – Марция уже не пыталась скрыть гнев.

– Да.

– Почему?

– Ты ведь прекрасно знаешь, кто он.

– Да, знаю.

– Значит, тебе должно быть известно, что он – самый богатый человек в Риме.

– Да!

– Тихо, женщины, – посерьезнел Цезарь. – Вы обе знаете, что нас ждет. Четверо детей и очень мало средств, чтобы обеспечить их будущее. Мальчики по праву рождения и по способностям могли бы подняться на вершину власти, девочки по праву рождения и красоты – выбрать себе лучших мужей. Но у нас нет денег!