Евгений Сухов - Госпожа трех гаремов

— Да продлит Аллах век казанского хана Ядигера. Пусть время его ханствования будет счастливым и безмятежным. Амин!

С севера подул легкий ветер, который принес серые полупрозрачные облака. Они затянули небо. Во всем чувствовались приметы осени: трава пожелтела, а в зеленые кроны вкрался желтый лист.

Ядигер проснулся рано. Накинул на плечи парчовый казакин и глянул в окно.

Вдоль крепостных стен спокойно бежала река Казань, и дубовая роща взяла в свои объятия ее крутые берега. Низко, едва касаясь могучих зеленых крон, проплывали над водой облака, и их нелепые нагромождения, казалось, сносило течением.

Вечером Ядигер получил письмо от крымского хана. Девлет-Гирей называл его в послании своим братом. Ругал урусского царя и обещал отправить в Казань отряд казаков.

Уже рассвело, под окнами, громко скрипя, прокатила арба, а потом опять стало тихо. Город просыпался неохотно. И только когда муэдзины с высоких минаретов позвали правоверных на раннюю молитву, Казань с легкостью отряхнула с себя утреннюю дрему. Через узкие окна ханских покоев ворвались обрывки разговоров, повелительные оклики стражи и просьбы дервишей к милосердию.

Дверь легонько скрипнула, и казанский хан услышал за спиной осторожный шаг. Так подкрадывается наемный убийца: незаметно и вероломно.

Ядигер повернулся и встретился лицом к лицу с евнухом.

— Что скажешь, Махмут? — произнес Ядигер как можно мягче, запрятав поглубже минутный страх. — С чем ты пришел?

Евнух опустил глаза. Он уже перепугался своего дерзкого взгляда, хан может не простить нечаянной вольности.

— От урусского царя тебе послание, — поклонился евнух величаво и протянул свиток.

Ядигер взял письмо, и взгляд его заскользил по строчкам. Наконец он свернул послание и посмотрел на евнуха, который продолжал стоять в полупоклоне.

— Этот гяур ждет ответа?

— Да, мой повелитель.

— Царь Иван хочет, чтобы я выехал к нему навстречу и признал в нем своего господина. А еще он все казанские земли называет своими вотчинами и пишет, что таковыми они были еще при его дедах. Ответ будет вот таким!

Хан разорвал бумагу, а обрывки швырнул в угол.

Правоверные собрались перед мечетью Кулшерифа и терпеливо дожидались, когда выйдет сеид. Он появился в своем обычном облачении: на голове — невысокая белая чалма, на плечах — темный халат.

— Мир вам, мусульмане, — приветствовал собравшихся сеид, — и милость Аллаха, и благословение его.

— И тебе мир! — хором отозвались правоверные. Была пятница. День хутбы, мусульмане ждали проповеди.

— Вспомните слова Мухаммеда: «Мы вернулись с малого Джихада, чтобы приступить к Джихаду великому!» Джихад — война с неверными, в которой павшим уготовано место в раю. В этой войне мы должны не только победить неверных, но и возвыситься. Казанцы! Мы всегда должны помнить о том, что свою судьбу держим в собственных руках. И помните о главной заповеди Аллаха — борьба за веру всегда священна. Амин!

Хутба была окончена. Правоверные разошлись по домам.

Казалось, что даже природа готовится к грядущим битвам. Солнце неожиданно затянуло грозовыми тучами, которые низко повисли над землей, почти касаясь островерхих минаретов.

А потом небо прорвало, и пошел невиданный для Казани ливень. Дождь озлобленно колотил серую пыль и так густо замесил ее, что превратил дороги в непроходимые болота. В нескольких домах он поломал слюдяные пластинки и с шумом ворвался в притихшие избы.

Затем небо разрезала молния. Одним концом она уперлась в мокрый подорожник, а другим — убежала в бесконечность. И тотчас раздался гром. Казалось, что небо разбилось о расквашенную землю, оставив после себя лужи и топкую грязь.

Дождь прекратился так же неожиданно, как и начался. С вершины высокого клена одиноко прокаркал ворон, а потом, взмахнув крыльями, полетел на поживу к полноводной Итили.

Река разлилась, затопила широкий плес, поросший густой осокой, и серой волной подступила к останцу, [77] Останец — обособленная возвышенность. на котором стояла казанская твердыня. А Гостиный двор-остров, где по обыкновению проходил торг, теперь напоминал плывущий корабль. Волны накатывались на его берега и с тихим шорохом гасли. Казалось, что остров плывет, рассекая набегавшую на песчаный берег волну.

Ядигер не боялся завтрашнего дня. Казанский хан верил, что ненастье осталось в прошлом. Впереди — солнечные дни, в которых для Казани найдется немало тепла.

Примечания

1

11

26

46

61

Казакин — короткий кафтан.

Эмир — правитель, военачальник.

Уланы — здесь: конные воины с пиками.

Мурза — глава рода, орды.

Бике — госпожа.

Караван-сарай — постоялый и торговый двор.

Джейран — род газелей.

Казак — здесь: наемный воин.

Оглан — юноша, молодец.

Улус — родоплеменное объединение, подвластное хану, мурзе.

Итиль — Волга.

Зиндан — тюрьма.

Гяур — у исповедующих ислам название всех немусульман.

Карачи — сановники.

Сеид — почетный титул мусульман, возводящих свою родословную к пророку Мухаммеду; здесь — глава местного духовенства.

Думный дьяк — 4-й (низший) чин Боярской думы.

Хутба — пятничная проповедь.

Уланы — здесь: татарская знать.

Подворье — здесь: постоялый двор.

Дервиши — члены мусульманских братств; нищие.

Юрт — совокупность владений ханства.

Хаджи — мусульманин, совершавший хадж, паломничество в Мекку.

Курултай — съезд.

Сабантуй — праздник после окончания весенних полевых работ.

Отрок — здесь: дружинник.

Бунчук — древко с прядями из конских волос и кистями.

Рында — телохранитель.

Домовина — гроб.

Хафиз — народный певец и сказитель.

Туловцы — стрелки из лука.

Стряпчие — дворцовые служилые люди, в походе нередко были оруженосцами.

Окольничий — 2-й чин Боярской думы.

Толмач — переводчик.

Имам — здесь: руководитель похоронного обряда.

Сура — глава из Корана.

Диван — совет при государе.