Джон Перри - Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны

Высадка Попхэма и столь же неуспешная экспедиция, отправленная в Монтевидео для его поддержки, были психологическим и стратегическим просчетами. Они также были отклонениями от обычной и очевидной политики Британии, которая состояла в том, чтобы не аннексировать территорию, а обеспечить право на торговлю. Если этого можно было добиться от правительства Испании – хорошо, замечательно; если же нет, то Великобритания будет подталкивать Америку к независимости опять же из-за торговли. Такова была цель следующего плана Великобритании, направленного против Индий: собрать в Ирландии армию под командованием Уэлсли [106] Уэлсли Артур, герцог Веллингон (1769–1852), известен в войне на Пиренейском полуострове в 1808–1813 гг. и победой (совместно с прусским фельдмаршалом Блюхером) над Наполеоном при Ватерлоо в 1815 г. для вторжения в Новую Испанию. Торговля с освобожденной благодарной Мексикой – как надеялись англичане – даст им серебро для финансирования войны с Наполеоном. Миранда, вернувшийся в Лондон после неумелой попытки в 1806 году вторгнуться в Венесуэлу и поднять там знамя восстания, надеялся убедить правительство отправить эту армию в другую сторону – в Венесуэлу. Однако от обеих этих возможностей пришлось поспешно отказаться в 1808 году из-за непредвиденного поворота событий в Испании. Наполеон, заподозрив увертливого фаворита Карла IV, Годоя, в неких намерениях, вторгся в Испанию, заставил Карла IV отречься от престола, а очевидного наследника – Фердинанда VII – отказаться от своих прав, и посадил своего собственного брата Жозефа на освободившийся трон. Высшая аристократия и высокопоставленные чиновники в основном признали государственный переворот; при наличии в стране французских армий выбор у них был невелик. Французы быстро оккупировали Мадрид и крупные города на востоке и севере Испании. Однако вскоре последовала реакция. Оскорбленная национальная гордость вызвала неистовые стихийные восстания по всей Испании. И как всегда случалось у испанцев в кризисные времена, на местах возникли разнообразные juntas (хунты) – временные объединения людей, возглавивших эти восстания. Был образован Регентский совет, который должен был управлять страной от имени находящегося в изгнании Фердинанда VII. Главная или государственная Junta – сначала в Аранхуэсе, а затем в Севилье – не без труда установила свое главенство над местными и муниципальными juntas в других уголках Испании. Эта главная хунта какое-то время более или менее удерживала контроль над частью Юго-Западной Испании и разместила свою штаб-квартиру в Кадисе. Большая часть остальной территории страны была оккупирована, хотя никогда полностью не контролировалась французской армией. Так Испания вступила в долгий период беспощадной партизанской войны. Правительство Великобритании, очень желавшее удержать армии Наполеона в Испании и использовать свое собственное могущество на морях, предложило главной хунте союз и помощь. Ценой, которую оно запросило, что вполне предсказуемо, было разрешение торговать с Индиями – привилегия, которая была неотчетливо обещана, впоследствии отнята, но активно использовалась и тогда, и позже. Военные планы против Индий были забыты. Армия Уэлсли (будущего Веллингтона) отправилась в Испанию, чтобы воевать с французами, а Миранде оставалось только вторгнуться в Венесуэлу без поддержки.

Эти события в Испании поставили трудную проблему сохранения преданности в Индиях не только для верных креолов, но и для испанских чиновников. Обязанностями колониальных чиновников, как и всегда, были поддержание общественного порядка и осуществление каждодневных функций управления. Жозеф Бонапарт был де-факто правителем Испании; его можно даже было бы считать правителем де-юре, раз Карл IV при отречении от престола передал свои права на трон Жозефу и повелел своим подданным подчиниться. Распоряжения, исходившие из Мадрида, теперь приходили от имени Жозефа. Интуиция подсказывала большинству чиновников подчиняться распоряжениям, поддерживать механизм управления в рабочем состоянии и надеяться на лучшие времена. При этом они столкнулись с негодованием испаноговорящего населения, как в Индиях, так и в Испании, против самонадеянности французов и с культом – потому что это был именно культ – среди креолов и испанцев, не занимающих официальные должности, «горячо любимого» Фердинанда VII. Этот несимпатичный неотесанный мужлан – представитель королевского дома, столь безжалостно изображенный Гойей, – тогда казался романтичной и трогательной фигурой, принцем, отвергнутым престарелым отцом и отправленным в ссылку иностранцем-узурпатором. Большинство регионов Индий, даже те, целью которых была полная независимость, по политическим соображениям присоединились к хору сочувствующих, поющему о благородной преданности: можно было быть верным изгнанному и не обладающему властью принцу, не принося в жертву свободу. Но если Фердинанд VII был провозглашен королем Индий, то кто должен был управлять империей от его имени? Кто на самом деле должен был отдавать распоряжения? Центральная Junta не пользовалась в Индиях большим уважением. Это была кочующая с места на место тайная организация. В 1810 году она была почти уничтожена французскими войсками. Впоследствии ее постепенное обретение контроля над местными территориями, казалось, произошло только благодаря помощи армии Веллингтона. Ее несколько схоластический либерализм мало помог повысить ее авторитет. Она ввела представительное правление, отменила инквизицию и цензуру, запретила mita , сбор дани с индейцев, продажу должностей и другие злоупотребления, практикуемые с давних времен; она воплотила все эти реформы в официальном документе – знаменитой Конституции 1812 года. С другой стороны, в своем отношении к королевствам Индий она была сторонницей централизации и занимала, как и все Бурбоны, авторитарную позицию, не имея на то традиционного права. Она проявила меньшее понимание американских реалий, чем многие министры Бурбонов, меньше, чем Аранда, и даже меньше, чем Годой, – оба они играли с идеей делегирования власти. Ее попытки привлечь на свою сторону креолов путем представительства в кортесах, были недостаточными и, наверное, неискренними. Интересы ответственных креолов были более практичными, более местными, более насущными. Большинство из них были консерваторами по характеру и в силу обстоятельств. Они желали такого правительства в Испании, которое защитило бы монархию и католическую церковь от вторжения якобинцев и военных карьеристов из Франции, а также оставило их под властью церкви и монархии и предоставило им возможность заниматься своими собственными местными делами. Они были не больше расположены подчиняться распоряжениям главной Junta , чем принять власть Бонапарта. Если империей будут править juntas , аргументировали они, то американские джентльмены вполне могут создать свою собственную junta . Именно это они и начали делать.