Джон Перри - Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны

Последовавшая неразбериха понятна, только если не забывать о рассредоточенном, мягкотелом характере имперского правления. Каждое вице-королевство было отдельным автономным королевством, каждое генерал-капитанство напрямую взаимодействовало с королевской властью. Правительства провинций мало контактировали друг с другом; на самом деле они зачастую сильно завидовали друг другу. Реформы Карла III путем рационализации границ провинций и приближения их к естественным границам ускорили процесс отделения и отдаления провинций друг от друга. В отсутствие хоть какой-то координирующей власти в Индиях, когда центральное королевское правительство рухнуло, каждое правительство провинций было предоставлено самому себе, чтобы решать свои местные проблемы без консультаций или руководства, и, естественно, эти решения были разными. Более того, в каждой провинции существовало множество разрозненных интересов. Административный аппарат, в котором работали в основном испанцы с полуострова, все больше и больше отдалялся от креольского общества, которым он управлял; и креольскому обществу тоже недоставало координирующих принципов. Это было общество, в котором господствующее положение занимали местные магнаты и существовала личная лояльность. Это было особенно характерно для преимущественно пастушеских регионов. Не случайно эти регионы – Северная Мексика, Венесуэла, Ла-Плата, где из vaqueros (пастухи), llaneros (житель равнины) и gauchos (гаучо – хороший наездник) можно было легко собрать грозную нерегулярную кавалерию и где любой местный босс мог содержать частную армию из верных ему сподвижников, были теми регионами, где в первую очередь распространились идеи о полной независимости. В регионах, где существовало многочисленное население покорных индейских крестьян, тоже, разумеется, господствовали крупные землевладельцы, но их влияние было более консервативным и более полным пиетета к установленному порядку. В пастушеских районах опасности и тяготы выпаса, охоты и забоя скота приучили сельских жителей к постоянной походной жизни. Люди, выросшие в такой жизни, представляли собой превосходный материал для революции или войны. По этим же причинам пастушеские районы были регионами, где горячее всего звучали требования независимости и где острее всего была междоусобная война. Если один местный магнат, или caudillo , выбирал независимость, его сосед и соперник, вероятнее всего, провозглашал себя приверженцем короны. В этих районах свобода была своим собственным палачом.

Между 1808 и 1812 годами почти каждая провинция Индий сотрясалась от революционных движений того или иного рода. В новых вице-королевствах люди с бо́льшим воодушевлением выступали за немедленную независимость, чем в старых вице-королевствах, но в новых среди революционеров была сильнее тенденция ссориться между собой. В каждой провинции на ход событий влияли местные особенности и личности. Не было двух одинаковых. В Буэнос-Айресе Линьерс – французский эмигрант, который когда-то возглавил местное сопротивление англичанам и которого правительство Карла IV признало вице-королем, – в 1809 году был смещен местными жителями – полуостровными испанцами и их сторонниками и заменен другим вице-королем, присланным из Испании главной Junta ; но в мае 1810 года, когда весть об успехах Наполеона в борьбе с Регентским советом достигла Буэнос-Айреса, этот вице-король был, в свою очередь, свергнут в ходе креольского переворота и депортирован вместе с судьями audiencia . Сомнительное соглашение среди представителей местной знати – cabildo abierto – привело к созданию местного правительства – временной junta провинций Ла-Платы. И хотя эта junta не отказалась немедленно и официально от верности испанской короне, власть Испании в этом регионе больше никогда уже не была восстановлена.

И хотя эта временная junta была действительно независима от Испании, она была совершенно не способна осуществлять свою власть за пределами окрестностей Буэнос-Айреса. Монтевидео – растущая гавань-соперница, расположенная на другом берегу устья реки, почти автоматически взяла абсолютно противоположный курс и провозгласила верность Регентскому совету. Между двумя портами началась война, которая с перерывами длилась 4 года. Провинции, расположенные вверх по течению реки, были менее лояльны Испании и ненамного лояльнее Буэнос-Айресу. Огромное неуклюжее вице-королевство распалось на рассорившиеся части. Экономические интересы порта и непосредственно прилегающих к нему материковых территорий вступили в конфликт – как впоследствии покажет история Аргентины – с интересами провинций, расположенных далеко от моря. В захудалом маленьком порту Асунсьоне, расположенном в верхнем течении реки, junta провозгласила Парагвай независимым от Испании в 1811 году и от Буэнос-Айреса в 1813 году. В столь же отдаленном, но экономически более значимом регионе, Верхнем Перу, президент и судьи audiencia Чаркаса были заключены в тюрьму и изгнаны из страны в 1809 году. Интендант этой провинции последовал за ними в 1810 году после восстания в Ла-Пасе, и управление в свои руки взяла «защитная хунта», провозгласившая свою верность Фердинанду VII, но фактически независимая. Однако ее независимость просуществовала недолго. Чиновники и коммерсанты Перу так и не простили отделения Верхнего Перу от старого вице-королевства, и вскоре после этого провинция Чаркас была приведена к повиновению вице-королевскими войсками, присланными из Лимы. Несколько экспедиций из Буэнос-Айреса не добились никаких постоянных результатов, но контратаки из Верхнего Перу на Буэнос-Айрес были такими же безуспешными, и возникла тупиковая ситуация. В самом Перу все оставалось относительно спокойно. Вице-король, имея поддержку более консервативных элементов среди местного населения и регулярные войска в своем распоряжении, сумел сохранить свою власть, несмотря на ряд небольших бунтов и заговоров. Вице-король Перу также сумел, хотя и с большим трудом, подавить гораздо более решительные восстания в Чили. Там события следовали по знакомому сценарию: местные собрания знати, juntas , заявляющие о своей независимости и лояльности Фердинанду VII, арест в 1810 году генерал-капитана. Однако ссоры среди лидеров восставших парализовали временное правительство. Колониальное правление было в 1814 году восстановлено. Лидеры бунтовщиков были либо казнены, либо бежали через Анды в Аргентину.

Вице-королевство Новая Гранада, как и Ла-Плата, появилось сравнительно недавно, огромное, с многочисленными внутренними различиями и отсутствием традиционного единства. Не только каждая провинция в Северных Андах действовала в одиночку; каждый город стал сам себе законом. Фактически муниципальные cabildos были единственными авторитетными оставшимися органами власти в провинциях, где интенданты и судьи были заключены в тюрьмы или изгнаны. Для них была характерна традиция местного сепаратизма, и они обычно брали на себя руководство. Соседние города и вожди занимали противоположную позицию и затевали войны. В 1809 году в степенном Кито группа местных магнатов образовала хунту, отправила в тюрьму членов audiencia и провозгласила себя соправителями от имени Фердинанда VII; их быстро сверг вооруженный отряд, присланный из Санта-Фе-де-Боготы вице-королем, и большинство из них были казнены. После этого в Кито все было тихо до 1821 года. Однако в 1810 году восстание произошло в самой Санта-Фе-де-Боготе, и вице-король был изгнан хунтой, которая признала Фердинанда VII, но не Регентский совет. Тукуман пошел по такому же пути, но Пасто поддержал Регентский совет. Санта-Марта, расположенная на побережье, выступила за Регентский совет, а Картахена с крепостью и ее гарнизоном изгнала губернатора и в 1811 году провозгласила себя суверенным и независимым городом-государством и объявила войну Санта-Марте. Болтливый Миранда, который тогда был уже человеком средних лет (р. 1750), и молодой и неутомимый Боливар прибыли в Венесуэлу в 1810 году, чтобы открыто поднять знамя восстания. Каракас провозгласил себя независимым в 1811 году, но прибрежные города Коро и Маракайбо и ковбойский город Ангостура, расположенный на равнине, объявили о своей поддержке Испании и Регентского совета. Последовала ожесточенная гражданская война между соперничающими вождями, в которой Каракас, уже разрушенный землетрясением, которое многие сочли божьей карой за восстание, был захвачен и разграблен бандой самозваных роялистов. Самым памятным событием этой беспорядочной войны был поразительный форсированный марш маленькой армии под предводительством Боливара, который, выйдя из Картахены, временно отвоевал Каракас в 1813 году. Конец этого этапа войны настал в 1814 году с прибытием из Испании генерала Морильо с регулярной армией. В 1815 году Боливар бежал на Ямайку, Миранда умер в тюрьме в Испании годом позже. К 1816 году весь север Южной Америки снова был приведен в повиновение Испании. Многие лидеры восстаний были расстреляны, а испанский вице-король снова воцарился в Санта-Фе-де-Боготе.