Саймон Скэрроу - Орел нападает. Орел и Волки

Верика закончил монолог на высокой, прочувствованной ноте. Тут Катон краем глаза заметил, что стоящий с ним рядом Тинкоммий безучастно уставился в землю, никак не реагируя на тирады царя. От Макрона это тоже не укрылось, он поймал взгляд напарника и поднял бровь. Впрочем, юный центурион приписал эту странность в поведении молодого туземца волнению: сам-то он тоже хуже нет, как терялся, особенно перед первым сражением. Но настоящий воин познается в бою, а сомнений в том, что Тинкоммий в этом смысле не подкачает, у него не было никаких.

Как только Верика замолчал, воины дружно издали боевой клич, выхватив и воздев к небу мечи. У Катона зарябило в глазах от ярких высверков лезвий.

– А теперь хотелось бы видеть штандарты, – промолвил Верика.

– Подать штандарты! – гаркнул Макрон и мгновенно сообразил, как глупо будет выглядеть царь, получив от Тинкоммия оба штандарта и тут же вернув ему один из них.

Тинкоммий, словно бы прочитав его мысли, направился со своей ношей не к царю, а к Макрону и, освободившись от груза, отступил в сторону, после чего старший центурион, облегченно вздохнув, с надлежащей почтительностью передал Верике увенчанное головой вепря древко. Царь атребатов с некоторой натугой потряс им над головой, подвигнув своих подданных к еще более громким приветственным крикам. Когда ликование стихло, Тинкоммий вышел вперед и склонил голову перед своим родственником и монархом. Воцарилось выжидающее молчание. Потом царь торжественно вручил штандарт своему племяннику и, взяв Тинкоммия за плечи, любовно расцеловал его в обе щеки. Крепко зажав в обеих руках длинный шест, Тинкоммий повернулся и строевым шагом направился к своему месту впереди замерших в восхищении Вепрей.

Затем Макрон передал царю штандарт с головой волка, а Катон выкрикнул:

– Бедриак!

После мгновенного замешательства воин, стоявший позади Бедриака, легонько ткнул того в спину, и удивленный охотник, очень стараясь шагать как учили, двинулся к Верике. Получая из царских рук штандарт, он невольно обнажил неровные зубы в широкой ухмылке, а когда снова обернулся к товарищам, то импульсивно вскинул древко над головой и легко помахал им. Строй атребатов восторженно взревел, и Бедриак, чуть ли не пританцовывая, вернулся к своей когорте.

– Ты уверен, что не ошибся в выборе? – проворчал Макрон.

– Я уже говорил, что по крайней мере, получив эту штуковину, паренек будет меньше путаться под ногами. Кроме того, очень похоже, что отобрать ее у него можно теперь только с жизнью.

– Ты прав.

И тут Катон вдруг заметил заляпанного грязью атребата, проталкивавшегося сквозь свиту к царю. Добравшись до Верики, он подался вперед и, поскольку ликование еще не стихло, приник губами к царскому уху. Верика слушал внимательно, а когда доклад закончился, жестом отослал прочь лазутчика и повернулся к обоим центурионам. Его глаза блестели от возбуждения.

– Похоже, мы сможем оценить отвагу моих воинов скорей, чем нам думалось.

Макрон догадался о характере сообщения и тоже не смог скрыть волнения:

– Дуротриги?!

– Разведчик их обнаружил на юге, – кивнул Верика, – в дневном переходе от нас. Они, судя по всему, собираются напасть на следующий ваш обоз.

– Ну уж это как пить дать.

Перспектива скорого столкновения вмиг отменила всю церемонность.

– Сколько их там?

– Мой человек говорит, не более пяти сотен. Главным образом это пехота, но есть и всадники, и сколько-то колесниц.

– Прекрасно! – Макрон хлопнул в ладоши. – Просто великолепно!

– В жизни не видел более подходящего места для обустройства засады, – заявил подбоченившийся Макрон, обводя взглядом ландшафт вокруг брода. – И светлого времени еще достаточно, чтобы все подготовить.

– Я знал, что тебе тут понравится, командир, – улыбнулся Катон.

Оба римлянина и Тинкоммий стояли на вершине маленького заросшего лесом холма, чей склон ниже их полого спускался к дороге, по которой, как ожидалось, должны были подойти дуротриги. Почва понижалась и за дорогой, а возле воды земля превращалась в сплошное болото. Справа, примерно в полумиле от наблюдателей, река вплотную подходила к проселку, а потом мягко отворачивала от него, образуя там своеобразное «бутылочное горлышко», левее холма находился непосредственно брод, а на другом берегу дорога поднималась к невысокому кряжу. Последняя центурия когорты Катона как раз пересекала его и вскоре скрылась из вида. Катон отдал своим людям приказ перейти реку несколько ниже, чтобы не наследить возле брода. Когорта Макрона укрывалась сзади, в лесу, конники ее прятались за холмом, готовясь захлопнуть ловушку. Сидя на самых быстроногих конях, приведенных из царских конюшен, они нимало не сомневались, что смогут с легкостью нагнать уцелевших врагов, ежели таковые найдутся.

– Да, – усмехнулся Макрон, – деваться выродкам отсюда некуда, разве что вплавь. – Он повернулся к Катону и с ехидцей добавил: – Но уж если они поплывут, ты, так и быть, себя не срами и в воду за ними не суйся.

– У меня просто не было времени научиться плавать как следует, – покраснел Катон. – Просто не было. И ты это знаешь.

– Думаю, ты не больно стараешься отыскать это время. Да и зачем тебе оно нужно? Котов, вон, швыряют на глубину, и те ничего, выплывают. Им даже нравится. Может, мне так поступить и с тобой?

– Я сам обучусь. Когда-нибудь обучусь, Макрон, даю тебе слово.

– Ты не умеешь плавать? – удивился Тинкоммий. – Я думал, все в вашей армии обязаны это уметь.

– Все и умеют, – криво улыбнулся Катон. – А перед тобой – исключение. Кстати, редчайшее. Можешь полюбоваться. Будет потом что рассказывать детям.

– Тихо!

Макрон настороженно склонил голову набок. Конный разведчик, выскочивший из-за холма, галопом несся по дороге, припадая всей грудью к вихрящейся гриве скакуна. Когда он приблизился, наблюдатели быстро сбежали к нему вниз по склону, а кельт, в свою очередь, осадил коня и торопливо, не успев отдышаться, заговорил на своем языке. Когда разведчик умолк, Тинкоммий задал ему короткий вопрос, а потом жестом направил его к лесной чаще. Кельт спешился, повел коня в поводу вверх по склону и скрылся из виду.

– Ну и?.. – спросил Макрон.

– Они в двух милях отсюда, движутся одной колонной, пара всадников скачет в двух сотнях шагов впереди основных сил. Их и впрямь около пяти сотен.

– Катон, тебе надо убрать этих всадников, прежде чем они поднимут тревогу.

– Это будет непросто.

– Давайте я займусь ими.

Тинкоммий погладил рукоятку кинжала.

– Ты? – спросил Катон. – Почему?

– За все страдания моего племени я хочу нанести первый удар.

– Нет, – покачал головой Макрон. – У тебя мало опыта. Ты их можешь спугнуть. Кроме того, ты мне нужен как переводчик.