Элисон Уэйр - Шестая жена. Роман о Екатерине Парр

— Я еще не умер, Нэд. — Войдя в каюту, он повернулся к Екатерине и крикнул: — Счастливого Рождества! — после чего сел на диван.

Лодка качнулась. Король задвинул кожаные шторки на окне. Он любил уединение.

Полная дурных предчувствий, Екатерина смотрела, как королевская барка выходит на середину Темзы и удаляется по великолепной глади вод; пройдя Собачий остров, она скрылась из виду.

Встретятся ли они еще когда-нибудь с Генрихом?

Рождество Екатерина провела в постоянном напряжении, сознавая, что двор полнится сплетнями по поводу отсутствия короля. Генрих написал ей, сообщил, что здоров и весь в делах, а Хартфорд и другие советники трудятся неустанно. Ей было немного обидно, поскольку она сама хотела бы находиться рядом с королем и помогать ему. Казалось, он одержим изменой Говардов, и Екатерина осознала, каким ударом она стала для него.

Ей не доставляли удовольствия ни пиры, ни танцы, ни восхитительный аромат апельсинов и пряностей, исходивший от праздничных украшений. Она делала все, что полагалось, усердно исполняла свою роль, но мыслями была в Уайтхолле.

Через два дня после Рождества вестник от Генриха перестал приезжать, что обеспокоило Екатерину. Она послала гонцов в Уайтхолл, но их не пустили в королевские апартаменты. Уилл находился при короле, поэтому Екатерина написала ему, спрашивая о новостях, и была удивлена, когда он сам появился в ее покоях. По лицу брата она сразу поняла, что тот привез недобрые вести, и быстро увела его в свою молельню.

— Я не должен находиться здесь. Хартфорд и остальные не допускают к королю никого и решительно намерены никому не сообщать о его состоянии. Таким образом они рассчитывают обеспечить безопасность регентства, прежде чем кто-нибудь узнает о том, что происходит.

Это встревожило Екатерину.

— Если кто и должен обеспечивать безопасность регентства, так это я, и они скоро узнают, какие распоряжения сделал король. Надеюсь, они их примут. Генрих говорил, что заставит своих главных придворных чинов дать клятву, что они поддержат меня.

— И они поклялись?

— Полагаю, что да.

Уилл покачал головой:

— То есть тебе не известно, была ли взята с них клятва и кто ее принес?

— Нет, — призналась Екатерина, и сердце ее упало. — Но мы могли бы это выяснить. Можно спросить королевского камергера, и вице-камергера, и сэра Энтони Денни, раз он возглавляет Тайный совет.

— Лучше пока не выдавать себя, — посоветовал Уилл. — Не стоит раскрывать свои карты слишком рано.

— Да, — согласилась с ним Екатерина. — Скажи мне, как его милость?

— Он очень болен и в большой опасности, — мягко проговорил Уилл. — Вот почему я приехал. Думаю, ты имеешь право знать. Доктора в отчаянии, они никакими средствами не могут унять боль и сбить лихорадку. Кейт, осталось недолго. — Брат обнял ее, и она заплакала у него на плече.

— Я ожидаю худшего уже довольно давно, — сказала Екатерина, отстраняясь от Уилла и доставая носовой платок. — Он звал меня?

— Несколько раз он говорил о тебе. Но не хочет представать перед тобой таким слабым и больным.

— Мне это все равно!

— Но ему — нет. Он не допустит, чтобы на него смотрели иначе как на короля. И отрицает, что смерть на пороге, даже сейчас.

— Передай ему, передай, что больше всего на свете я желаю видеть его.

— Передам, — пообещал Уилл.

Он ушел, низко надвинув на лоб капюшон, и быстро направился к ожидавшей его лодке. Меньше чем через пару часов Уилл появился вновь.

— Они не пустили меня к королю! — прорычал он. — Сказали, что не доверяют мне. Думаю, они догадались, что я ездил к тебе. Может быть, им известны намерения короля.

— А если так, они, вероятно, постараются повлиять на него, чтобы он изменил свое мнение, — забеспокоилась Екатерина. — И никто ни о чем не узнает.

Уилл был как натянутая струна.

— Кейт, как только мы услышим о смерти короля, ты должна созвать двор и находящихся здесь советников и объявить себя регентом. Я поеду к принцу. Мы обхитрим их, не бойся!

Новый, 1547 год наступил тихо. Екатерина с тяжелым сердцем проводила праздники. В качестве подарков она заказала у Джона Беттса несколько портретов. Изображение принца было отправлено в Уайтхолл в надежде, что его передадут королю. Картину, на которой были запечатлены она и Генрих, послали Эдуарду в Эшридж. Было важно, чтобы Екатерина ассоциировалась у мальчика с мудрым правлением отца.

Беспокойство все нарастало. Уилл слышал в Лондоне разговоры о том, что король уже мертв, но из Уайтхолла вестей не поступало и никаких сведений о том, принят ли подарок королевы, — тоже. Когда французский посол пожаловался Екатерине, что ему отказали во встрече с его величеством, она утешила недоумевающего дипломата ложными обещаниями. Мария тоже начинала волноваться из-за отсутствия вестей от отца. Снова и снова Екатерина посылала гонцов справляться о здоровье Генриха, но их отправляли обратно. Она написала сэру Уильяму Герберту. Тот ответил, что у него нет новостей о короле. То же самое он повторил Анне. Екатерина подумывала, не спросить ли Нан Хартфорд — муж мог тайно сообщить ей что-нибудь о происходящем, — но узнала, что та заболела и покинула двор, не спросив у нее разрешения. Это звучало в высшей степени тревожно.

— Я сама поеду в Уайтхолл, — заявила Екатерина Марии, Уиллу и Анне. — Они не посмеют не пустить меня. Я королева.

Она отправила вперед шестерых слуг, чтобы те приготовили для нее апартаменты, велела упаковать и послать следом сундуки. Когда все было готово, Екатерина вместе с Марией и ближайшими дамами села в барку и направилась вверх по реке.

Огромный дворец казался пустым. День стоял пасмурный, однако нигде не видно было ни огонька. Подступы к личному мосту короля преграждала цепь, поэтому Екатерина велела лодочнику причалить у Дворового моста. Холодный ветер хлестал женщин по щекам, пока они шли к апартаментам королевы. Никто их не остановил. Вокруг не было ни души. Екатерина начала беспокоиться: а здесь ли вообще Генрих? Не спрятал ли его куда-нибудь Хартфорд со товарищи?

Она сбросила накидку на постель, поправила капор и решительно направилась в покои короля; с облегчением увидела у дверей стражников, однако при ее приближении те скрестили алебарды и преградили ей путь.

— Позвольте мне войти, господа. Я хочу видеть короля.

— Никого не велено пускать, — с каменным лицом ответил один из караульных.

— По приказу Тайного совета, — добавил второй.

— Вы знаете, кто я? — спросила Екатерина, кипя от гнева: наглецы не удосужились даже обратиться к ней, как полагалось в соответствии с ее титулом. — Я ваша королева и по статусу стою выше Тайного совета. Я требую, чтобы меня пустили. — Она сурово глянула на них.