Элисон Уэйр - Шестая жена. Роман о Екатерине Парр

— Уилл, ты можешь получить копию завещания короля до отъезда? Я уверена, там ты обнаружишь пожелание, чтобы я была регентом. Тогда ты сможешь показать им его…

— Я попробую спросить в архиве Тауэра.

— Благословляю тебя, — сказала Екатерина. — Бедный мальчик. Мое сердце рвется к нему. Остаться без отца и получить корону в таком юном возрасте. Я должна быть с ним. Он нуждается во мне.

— Я постараюсь, — сказал Уилл и ушел.

Екатерина осталась в Гринвиче, хотя ей хотелось видеть Генриха. Но где его тело? До сих пор в Уайтхолле? И в каком оно состоянии по прошествии трех дней? В любом случае ей, как преданной супруге, нужно проститься с мужем.

Она созвала своих дам и сказала им:

— Я должна надеть траур, — подумав, что уже в третий раз ей предстоит носить вдовий наряд.

К счастью, Екатерина давно уже отложила для этой цели черное шелковое платье со стоячим воротником и подходящий к нему французский капор, недавно вошедшей в моду, квадратной формы.

— Принесите мне еще черную вуаль, чтобы накинуть поверх, — распорядилась она. — И пошлите за моим портным. Мне нужен траурный головной убор.

Портной тут же явился и набросал эскиз, что-то вроде монашеского плата со складчатым подбородником, длинной белой вуалью и двумя лентами, ниспадающими до колен и завязанными на концах. С ним она станет носить свободное черное платье и накидку со шлейфом.

«Я буду похожа на пугало, — подумала Екатерина. — И мне придется одеваться так целый год». Но условности должны быть соблюдены. Портной пообещал доставить ей головной убор завтра. Прежде чем он ушел, Екатерина заказала черную ткань для своих дам. В ее покоях уже работали столяры — обивали стены черной материей и вешали на окна черные шторы. Слава Богу, она не вдова французского короля: те вынуждены проводить в уединении много недель, пока не станет ясно, что они не беременны.

Секретарь принес ей на подпись два письма. Рука у нее немного дрожала, шок еще не прошел. Однако, помня о своем новом статусе, она вывела на листе: «Екатерина, королева-регент, К.П.». Только бы Уилл вернулся и сообщил, что ее назначение одобрено, хотя опасения, что вероятность этого невелика и ей предстоит борьба за власть, не отступали. Может, стоит пойти в главный зал и созвать всех придворных, как планировалось изначально? Нет, лучше дождаться решения Тайного совета.

Когда Уилл появился, Екатерина сразу поняла, что он принес дурные вести.

— Они опередили тебя, Кейт. Хартфорд успел окопаться. Когда я приехал в Тауэр, тайные советники уже выстроились, чтобы принести присягу на верность королю. Я тоже сделал это. Потом его милость заседал в Совете и подписал бумагу с назначением Хартфорда лордом-протектором.

— Нет! — воскликнула Екатерина, и рука ее подлетела ко рту. — Король Генрих хотел не этого, он не говорил о таком в своем завещании.

— Завещания я найти не смог, Кейт. Я поискал в архиве, но не обнаружил его там.

— Значит, они его уничтожили! — Екатерина была вне себя.

— Вполне вероятно, хотя теперь это несущественно. Покойный король после Рождества составил новое завещание.

— Ты имеешь в виду, его принудили к этому! — крикнула Екатерина. — Какие низкие люди, они склонили его на свою сторону в момент слабости. Я знаю, какие у него были намерения. Он хотел, чтобы регентом была я. А что с теми, кто поклялся поддерживать меня?

— Кейт, Кейт, все это теперь не имеет значения! Хартфорд прочно сидит в седле. Он пренебрег волей короля, изложенной в этом новом завещании. Король распорядился, чтобы в регентском совете не было человека, который обладал бы доминирующим влиянием. Там ни слова нет о том, что Хартфорд станет лордом-протектором и возглавит его. Выходит, он обставил всех. Завтра его объявят лордом-протектором, и нам придется наблюдать, как он правит страной, пока король не достигнет совершеннолетия к восемнадцати годам.

Екатерина была вынуждена сесть и выровнять дыхание. Какая досада, что она так сильно недооценила Хартфорда!

— Я не допущу, чтобы это сошло ему с рук. Генрих пришел бы в ярость, узнав, что его воля так нагло попрана.

— Кейт, это fait accompli [16] Свершившийся факт (фр.) . . Король согласился.

— Если бы я только могла поговорить с ним. Он бы меня послушался.

— Дорогая сестра, Хартфорд контролирует доступ к королю и держит почти всех на расстоянии. Неужели ты думаешь, что он подпустит к нему тебя?

Екатерина боролась со слезами досады.

— У него что, нет сердца? Я единственная любящая мать, какую знал Эдуард.

Уилл пожал плечами и упал в кресло напротив:

— Хартфорд — хладнокровный ублюдок. Ему нет дела до таких сантиментов. Для него ты — соперница в борьбе за власть. О, он был очень мил, выражал сожаление, что покойный король не вызвал тебя, и просил меня передать тебе, что его кончина была тихой. Он проявил великодушие победителя.

— Не могу поверить, что меня исподтишка так беспардонно обманули. — Екатерина пустым взглядом смотрела в огонь. — Теперь ни для меня, ни для моих дам не будет места при дворе, пока король не женится. Что мне делать?

— Хартфорд просил передать тебе, что ты можешь оставаться в Гринвиче, пока не будешь готова переехать в один из домов, доставшихся тебе в приданое. Он сказал, что покойный его величество оставил тебе по завещанию три тысячи фунтов в столовом серебре, драгоценностях и вещах, помимо той собственности, которой ты уже владеешь, и что ты получишь свою вдовью долю наследства и сверх того тысячу фунтов. Ты богатая женщина, Кейт.

— Я хотя бы смогу проводить праздность в комфорте, — с горечью проговорила она, думая обо всех тех благих делах, которые могла бы совершить в качестве регента.

Но, по крайней мере, можно было рассчитывать, что Хартфорд продолжит устанавливать в королевстве истинную религию. Правда, сама она управляла бы делами и заботилась о юном короле с добротой, которой не хватает холодным, расчетливым мужчинам. Иногда Господь распоряжается странно.

— Есть кое-что, о чем Хартфорд хотел известить тебя особо, — продолжил Уилл. — Король Генрих распорядился, чтобы за твои добродетель и мудрость, преданность и послушание, которые ты неизменно выказывала ему, в качестве вдовствующей королевы ты пользовалась почетом и уважением, какие полагаются королеве Англии, как если бы он был все еще жив.

Значит, Генрих не был недоволен ею. Он любил ее до последнего дня. Тут Екатерина залилась слезами.

Уилл дал ей выплакаться, гладил по руке и вид при этом имел весьма смущенный. Когда она успокоилась, он принес ей вина и сказал:

— Выпей. У тебя есть будущее, Кейт. Ты до сих пор хороша собой, а к богатым вдовам поклонники слетаются, как мухи на мед. Если я не ошибаюсь, есть один особенный, который проявил большое терпение и может, выдержав положенное время, заявить о себе.