Элисон Уэйр - Шестая жена. Роман о Екатерине Парр

Мария и Елизавета в красивых платьях сопровождали Екатерину. Ее шлейф несла племянница короля, леди Маргарет Дуглас, горделивая и жизнерадостная рыжеволосая красавица, которой Генрих простил неуместный роман с братом Кэтрин Говард. Герберты стояли в первых рядах гостей вместе с герцогиней Саффолк. Они явно наслаждались своим новым возвышением в придворной иерархии. Жаль, что Уилл не смог вернуться к свадьбе, и Маргарет, оправлявшаяся от приступа мигрени, неважно себя чувствовала, а потому не могла присутствовать. Среди лордов и джентльменов Екатерина приметила Хартфорда и его жену, отчего невольно вздрогнула, подумав: вдруг графу известно, что она порвала с его братом? Он, как никто другой, мог понять ее поступок, так как сам всегда ставил во главу угла амбиции, однако семейная гордость могла спровоцировать в нем презрение к ней. По лицу Хартфорда ничего нельзя было понять, а вот супруга графа при появлении Екатерины одарила ее недобрым взглядом.

Гардинер спросил, берет ли король в законные супруги Екатерину.

— Да! — с искренней радостью откликнулся Генрих.

— А вы, Екатерина, берете ли этого мужчину в свои законные мужья?

— Беру, — ответила она.

Король взял ее за правую руку и произнес свои обеты. Потом настал черед Екатерины. Следуя подсказкам Гардинера, она отчетливо проговорила:

— Я, Екатерина, беру тебя, Генрих, в свои законные мужья, чтобы быть с тобой отныне и навсегда, в счастье и горе, в богатстве и бедности, в здравии и болезни, и быть приятной тебе на брачном ложе и за столом, пока смерть не разлучит нас, и в этом я даю тебе слово.

Король надел ей на палец кольцо и возложил на алтарь приношения — серебро и золото. Екатерина дождалась, пока он осторожно преклонит колени, после чего встала для получения благословения рядом с ним.

Когда они поднялись на ноги, все зааплодировали. Всё. Она — королева Англии.

На выходе из молельни перед ними присела в низком реверансе высокая женщина с угловатым лицом.

— Кейт, — сказал Генрих, — это леди Анна Клевская.

Екатерина изобразила очаровательную улыбку и протянула руку для поцелуя.

— Приятно познакомиться с вами, миледи Анна.

— Мне тоже очень приятно, — гортанным голосом и без особой сердечности ответила та. — Примите мои самые теплые поздравления. Я безмерно рада за вас обоих!

«Может быть, — подумала Екатерина, когда они двинулись дальше, — Анна не хотела разводиться с королем и недовольна его новым браком?» Что ж, им нечасто выпадет иметь дело друг с другом, а при встречах она будет сплошь улыбчивость и доброта.

Надвигавшаяся брачная ночь не слишком страшила Екатерину. Она дважды ложилась в постель с незнакомцами, и ничего плохого с ней не случалось. Да и король, который проявил себя чутким к ее желаниям поклонником, наверняка окажется не менее чутким любовником, если до этого вообще дойдет. А думать о том, насколько лучше ей было бы с Томом, она не станет.

Церемонии укладывания в постель не предполагалось. Генрих этого терпеть не мог. Тем не менее Екатерину окружили назначенные к ней в услужение дамы и фрейлины, хотя она предпочла бы остаться в одиночестве и самостоятельно подготовиться к самому интимному моменту супружества. Отныне такова ее жизнь, ничего не поделаешь — нужно привыкать. По крайней мере, с ней были Анна, Маргарет, немного оправившаяся от болезни, и леди Саффолк, которую Екатерина успела полюбить, несмотря на всю резкость этой дамы.

Екатерина решила быть хорошей женой и королевой, а значит, нужно оказать супругу прием, какого он заслуживал. И никаких мыслей о Томе.

Она встала из ванны с молоком, стояла смирно, пока девушки вытирали ее полотенцами и умащивали духами, покорно подняла руки, чтобы они надели на нее батистовую сорочку с расшитым золотом воротом. Приказала поставить вино и немного острых закусок на комод в своей опочивальне — самой роскошной, какие она только видела, — затем накинула черный атласный ночной халат, отослала всех прислужниц и села в кресло ждать Генриха, время от времени поглядывая на огромную кровать под нависавшим над резным изголовьем балдахином с королевскими гербами Англии, которая напоминала ей своими изображениями, что это будет не обычное совокупление, а нацеленное на обретение принцев.

Екатерина решительно выкинула из головы мысли о женщинах, которые могли занимать это ложе до нее. Она не собиралась заканчивать жизнь, как они. Ее ждет триумф в браке, о котором новая королева сумеет рассказать потомкам.

Прошло совсем немного времени, и Екатерина услышала шаги: они напоминали топот марширующих ног. Вдруг он смолк, и раздалось приближающееся к двери тихое шарканье подошв. Дверь открылась, и за ней стоял король в дамастовом халате поверх длинной белой ночной рубашки, с колпаком на голове и в тапочках.

— Дорогая! — воскликнул он и протянул руки.

Екатерина встала и прильнула к нему, заметив неприятный сладковатый запах, исходивший от его незабинтованной ноги. Пытаясь не вдыхать его, она позволила супругу отвести ее к постели и встала на ступеньку рядом с ней. Забралась на ложе и дождалась, пока Генрих уляжется сбоку от нее. Потом он притянул ее к себе, нежно поцеловал и пробормотал:

— Будет проще, если вы сядете на меня, как мужчины садятся на коня.

Какое облегчение! Он не раздавит ее своим весом. С этой мыслью Екатерина задрала сорочку, забралась на него, раздвинув ноги, и направила его рукой в себя.

— О Кейт! — простонал Генрих.

Все кончилось прежде, чем она успела что-то почувствовать. Он был очень нежен. Обнял ее, прижал к себе и жарко облобызал, прошептав:

— Я люблю вас, дорогая, — после чего тут же начал посапывать.

Утром Екатерина проснулась, и в нос ей ударил дурной запах. Он шел от ноги Генриха. Она отвернулась и попыталась зарыться носом в одеяло, но тут ее плечо змеей обвила его рука, и она почувствовала, как сзади в нее упирается что-то твердое.

— Дорогая! — проговорил король.

Сомнений в его намерениях не было. Скрывая неохоту, она повернулась к нему.

После ухода Генриха, пообещавшего обедать у нее, Екатерина встала. От постели воняло, а день намечался жаркий. Прежде всего нужно, чтобы принесли отдушку из можжевельника с цибетином — освежить воздух в спальне. Екатерина поручила это Маргарет, и та умчалась искать винокурню, а вернувшись, сообщила:

— Сейчас ее приготовят для вашей милости.

— Дорогая, тебе не нужно называть меня так. Зови меня матушкой, как делала всегда.

Маргарет обняла ее и торопливо ушла оповестить других дам, что королева проснулась и готова подниматься с постели после первой брачной ночи.

Несколько дней в качестве королевы стали для Екатерины откровением. Она жила в апартаментах с золочеными потолками, убранных с пышным великолепием, среди дорогих гобеленов, изысканной мебели и сказочных турецких ковров. Придворным мастерам пришлось потрудиться. Фамильный герб Екатерины — голова девы — виднелся повсюду, вырезанный на дереве и камне, вышитый на каждом предмете постельного белья. И тем не менее ей было некомфортно в апартаментах королевы, которые несколько раз отделывали заново: сперва для Анны Болейн, потом для Джейн Сеймур. К тому же прямо под ними находилась кухня: шум и запах еды проникал в комнаты через открытые окна, закрыть которые было невозможно, так как стояла очень жаркая погода. А потому Екатерину обрадовало сообщение Генриха о том, что скоро они отправятся в летний тур по стране.