Элисон Уэйр - Шестая жена. Роман о Екатерине Парр

— Мадам, приехал гонец от леди Леннокс.

Маргарет родила сына, мальчика назвали Генри в честь его дядюшки короля. Екатерина и Мария, невзирая на морозную погоду, отправились навестить молодую мать в Степни, взяв с собой драгоценности для ребенка. Однако Маргарет, сидевшая в постели с младенцем на руках, выглядела встревоженной.

— Он такой крошечный. Родился слишком рано. И ест совсем мало.

Мария взяла его на руки:

— Что это за милый мальчик! — Она обожала детей.

— Кормилица хорошо питается? — спросила Екатерина.

— О да. — Маргарет нетерпеливо забрала малыша.

— Может, попробовать давать ему кашку? — предложила Екатерина.

Молоко, смешанное с хлебом, помогло выкормить одного из детей Маргарет Лейн, она это помнила. Маргарет сказала, что попробует, но они оставили ее с тяжестью на сердце. Младенец и правда был совсем крошечный и слабый, едва ли он выживет.

Екатерина все сильнее тревожилась за свою падчерицу Маргарет. К двадцати годам та превратилась в грациозную молодую женщину со светлыми локонами и голубыми глазами. Однако у нее появился кашель, который никак не проходил. Никакие лекарства, которые давали ей врачи, не приносили пользы, и теперь, Екатерина была в этом уверена, Маргарет начала худеть.

Однажды утром в марте падчерица вошла в ее спальню. За окном было темно, вставать еще рано, к тому же она не должна была сегодня прислуживать Екатерине.

— Маргарет? Что случилось?

Лицо девушки, освещенное свечой, которую она держала в руке, выглядело осунувшимся.

— Матушка, мне страшно. — Голос ее дрожал. — Я кашляла кровью. — Маргарет показала платок с красными пятнами.

Екатерина ужаснулась, но постаралась скрыть свои чувства.

— Вероятно, беспокоиться не о чем, — сказала она. — У тебя не кровоточат десны?

— Нет, это от кашля.

— Тебе нужно показаться доктору Венди, моему врачу. Он сможет успокоить тебя. — Слова были произнесены с уверенностью, которой Екатерина на самом деле не ощущала.

В душе у нее царило смятение. Маргарет была очень дорога ей. Мысль о том, что с ней случится что-нибудь плохое, была невыносима.

После завтрака Екатерина вызвала доктора Венди, знающего и опытного врача, человека очень спокойного и внушающего доверие. Он снискал расположение Екатерины своим энтузиазмом в отношении реформ. Доктор осмотрел Маргарет и пустил ей кровь, чтобы сбалансировать гуморы, как он объяснил.

— Я пропишу вам настой лёгочной травы, — сказал Венди, — и осмотрю вас через неделю, мистресс Латимер.

— Но что со мной, доктор Венди? — спросила Маргарет.

— Судить пока еще слишком рано. Давайте проверим, поможет ли лечение.

Екатерине показалось, что врач увиливает от прямого ответа. Она понадеялась, что ошибается.

Прошла неделя, а Маргарет по-прежнему кашляла кровью. Доктор Венди выглядел мрачным.

— Боюсь, это чахотка, — объявил он, к ужасу Екатерины; она сразу вспомнила невыносимые страдания Джона. — Вам нужно отдыхать, мистресс Латимер, и копить силы. Вы можете продолжать прием медуницы, и я буду давать вам маленькие дозы ртути, она помогает при таких состояниях. Если вам будет трудно дышать, зажгите в вашей комнате какие-нибудь благовония.

Маргарет смотрела прямо перед собой, словно вглядывалась в будущее, которого у нее нет. Лицо ее было очень бледным.

— От этого умер мой отец, — запинаясь, проговорила она. — Я тоже умру?

— Мы все умрем, — сказал доктор Венди. — Одному Господу известно когда. Это серьезное заболевание, но пока мы живы, есть надежда. — Он тепло улыбнулся ей.

Маргарет ничего не сказала; она просто сидела и качала головой. Екатерина поспешила обнять ее:

— Моя дорогая девочка, мы сделаем для тебя все возможное. — Глаза ее защипало от слез, но она сморгнула их, зная, что должна быть сильной ради своей падчерицы.

— Мадам, вам лучше сохранять дистанцию, — предупредил доктор Венди. — Эта болезнь заразна.

Значит, бедняжке Маргарет тоже предстоит лишиться физического утешения, что казалось Екатерине большой жестокостью. Как мог Господь наслать такое горе на столь кроткую душу? Это станет для Маргарет последним испытанием веры — и для нее самой тоже. Екатерина не знала, как вынесет это.

Когда первый шок прошел, больная проявила выдержку.

— Я могу поправиться, — сказала она, лежа на кровати. Екатерина сидела на безопасном расстоянии от нее. — А если нет, тогда воссоединюсь со своими милыми отцом и матерью. Я рада, что Господь дал мне время подготовиться к смерти, чтобы встретить смерть в состоянии благости и загодя составить завещание. Вы будете моей наследницей, дорогая матушка. Я никогда не смогу отблагодарить вас, как должно, за науку, за нежную любовь и доброту, которой вы меня всегда одаривали.

Екатерина силилась сохранить самообладание. Как ужасно слышать от Маргарет слова о смерти. Доктор Венди наедине сказал ей, что кончина ее вполне вероятна, но ни в коем случае не неизбежна; ему известны случаи выздоровления чахоточных больных. Однако все говорило о том, что Маргарет приготовилась к худшему. Екатерина даже немного завидовала тому, с каким спокойствием та была готова принять свою горькую судьбу.

Покинув наконец комнату Маргарет, Екатерина хотела уединиться и дать волю слезам, но застала в своей спальне девушек, которые раскладывали по местам выстиранное постельное белье, чинили одежду и чистили ее обувь. В наружных покоях было не лучше, поэтому Екатерина, завернувшись в накидку с капюшоном, укрылась от всех в саду. Дул ледяной ветер, вокруг ни души.

Она прислонилась к стволу грушевого дерева, спиной к дворцу, и захлюпала носом, давая волю чувствам, как вдруг услышала шаги. Екатерина обернулась и увидела глядящего на нее Тома Сеймура.

— Кейт! — Он был явно поражен.

— Том. — Она собиралась с мыслями, утирая слезы с глаз. — Прошу вас, уходите! Нас не должны видеть вместе.

— Что случилось? — упорствовал он, не двигаясь с места.

— Это из-за Маргарет, моей падчерицы. Она умирает от чахотки, а ей всего двадцать, и она очень дорога мне. — Екатерина снова расплакалась.

— О, моя дорогая, — сказал Том и подошел к ней, намереваясь обнять.

— Нет! — воскликнула Екатерина, делая шаг назад. — Вы с ума сошли?! — Она пошла прочь, в страхе оглядываясь по сторонам, вдруг их увидят.

— Я хотел утешить вас, — крикнул ей вслед Том.

Екатерина прибавила шагу и ничего не ответила. К счастью, рядом никого не было.

Она хотела найти утешение у Генриха, но, когда пришла в королевские покои, сэр Энтони Денни сообщил ей, что у его милости лихорадка и он никого не желает видеть.

— Даже меня? — спросила Екатерина.

Сэр Энтони понизил голос:

— Между нами, мадам, он терпеть не может, когда его кто-нибудь видит слабым.