Эдвард Радзинский - Тайны Французской империи

На нем была надпись, которую сделала вдова Великого князя: «Отче, отпусти им, не ведают бо, что творят».

Внимательно следил Ильич за исполнением декрета.

По всей стране свергали статуи русских царей. Разрушены памятники Александру Второму, Александру Третьему, императрицам — Екатерине и Елизавете…

Но пьедесталы оказались слишком крепкими, их было трудно разбить. Оказалось, не надо. После смерти Ленина на уцелевших пьедесталах встал… сам Ильич.

Впрочем, и он на них не задерживался. В девяностых годах прошлого века начали восстанавливать разрушенные памятники царям. На сохранившихся пьедесталах пришлось Ильичу уступить место прежним владельцам.

В девятнадцатом веке тем же занимались и французы. Сейчас мы снова можем видеть памятник Людовику Тринадцатому, а на Новом мосту — Генриху Четвертому… Шутки народов.

От камней (памятников Романовым) Ленин должен был перейти к самим Романовым. И он поступил, как завещали любимые якобинцы…

Бонч-Бруевич вспоминал, как восторгался Ленин удачным ответом «титана революции и пламенного революционера» Нечаева… На вопрос «Кого надо уничтожить из царствующего дома?» Нечаев ответил: «Всю Большую Ектению» (молитва за царствующий дом — с перечислением всех его членов. — Э.Р. ). «Да, весь дом Романовых, ведь это же просто до гениальности!» — восклицал Ленин.

Драматург Иван Попов, старый большевик, хорошо знал Ленина и был большим другом Инессы Арманд. Он записал рассказ Инессы: «С каким яростным упоением, испугавшим чадолюбивую Инессу, Владимир Ильич (не часто читавший стихи) читал пушкинские строки: «Тебя, твой трон я ненавижу. Твою погибель, смерть детей с жестокой радостию вижу…»

Ленин ненавидел Романовых двойной ненавистью — и за повешенного горячо любимого брата, и как истинный якобинец.

Но кроме Ленина был еще один верный ученик якобинцев — Троцкий.

Он мечтал о суде над царем по якобинскому образцу. К радости угнетенных трудящихся всего мира он, великий оратор Революции, русский Дантон, разоблачит русского царя — символ мировой деспотии.

Но Ленин решил поспешить — большевистская власть в это время была окружена огненным кольцом фронтов… К тому же он не собирался ограничиваться одним царем. Он помнил: учителя-якобинцы гильотинировали всех Бурбонов, находившихся тогда во Франции. Как говорил якобинец Сен-Жюст: «Короли заслуживают смерти уже в минуту своего рождения». Якобинцы не забыли ни про герцога Орлеанского, ни про родную сестру короля, набожную и далекую от власти Елизавету, — всех отправили на гильотину.

Ильич решил повторить в России якобинское дело, исполнить завет якобинца Нечаева — истребить всю Большую Ектению.

Николай II с дочерьми Ольгой, Анастасией и Татьяной.

Тобольск. Зима 1917 г.

И пока Троцкий пропадал на фронтах Гражданской войны, Ленин с преданным исполнителем своих решений — Свердловым — приступили к осуществлению плана…

Сначала Романовых собрали в один уральский регион — Екатеринбург, Пермь, Алапаевск… Урал — пугачевские бунтарские места, здесь Романовых ненавидели.

Оставшихся в Петербурге великих князей соединили в камерах Петропавловской крепости, где сидел перед казнью брат Ленина…

Акция началась на Урале. Всю ответственность за злодеяние должны были взять на себя местные власти. «Ильич и Москва ничего не знали» — этот миф живет уже столетие. Миф очень «наш» — в России царь-батюшка никогда не виновен, виновен «плохой второй», то есть помощник — Уралсовет или в крайнем случае Свердлов, но не батюшка-царь.

В журнале «Огонек» (а позднее — в своей книге о Николае Втором) я впервые опубликовал телеграмму, которая доказывала, что Ленин отлично знал о готовящемся расстреле.

В этой телеграмме Уралсовет просил Ленина подтвердить решение о расстреле царя…

Узнал я и об ответе Ленина.

Я нашел и опубликовал в журнале «Огонек» показания Алексея Федоровича Акимова — доцента Московского архитектурного института. У Акимова было заслуженное революционное прошлое, с апреля 1918 года по июль 1919 года Алексей Акимов служил в охране Кремля — вначале охранял Я.М. Свердлова, а затем — В.И. Ленина.

В своих показаниях Акимов рассказывает, как 16 июля 1918 года он носил на телеграф телеграмму Ленина и Свердлова Уралсовету с решением о расстреле царской семьи.

Более того! В бывшем Центральном партийном архиве я нашел пустой конверт с надписью «Секретно Тов. Ленину из Екатеринбурга 12 часов дня». Хотя телеграммы внутри конверта не было, нетрудно догадаться, о чем сообщал Уралсовет Ленину утром после расстрела царской семьи.

На конверте осталась надпись: «Получил. Ленин».

Другой якобинец, Троцкий, в своих дневниках объясняет якобинское решение Ленина. Он цитирует свой разговор со Свердловым (Троцкий тогда только что вернулся с фронта):

«— …Где царь?

— Конечно, расстрелян.

— А семья где?

— И семья с ним.

— Все?

— Все. А что?»

Теперь мечты Троцкого о процессе, за которым будет следить весь мир, пошли прахом!

Подвал дома Ипатьева в Екатеринбурге, где была расстреляна царская семья. ГА РФ

— А кто решал? (Думаю, спросил яростно, ведь с ним даже не посоветовались!)

— Мы здесь решали. Ильич считал, что нельзя оставлять им живого знамени, особенно в нынешних трудных условиях…»

Великий князь Михаил Александрович

Но когда гнев прошел, Троцкий оценил это решение Ленина — его якобинскую суть.

Великий князь Дмитрий Константинович

Великая княгиня Елизавета Федоровна

Великий князь Павел Александрович

«Казнь царской семьи была нужна не просто для того, чтобы напугать, ужаснуть, лишить надежды врага, но и для того, чтобы встряхнуть собственные ряды, показать, что впереди полная победа или полная гибель. Никакого другого решения массы рабочих и солдат не поняли бы и не приняли. Это Ленин хорошо чувствовал…»