Аполлон Еропкин - Записки члена Государственной думы. Воспоминания. 1905-1928 [litres]

Когда я пытался возразить Гавриловичу, но в волнении не мог быстро подобрать сербских слов, он прервал меня:

– Ну, я сказал, и кончено!

С тех пор наши отношения с Гавриловичем остались очень натянутыми.

Моя горькая нужда, семья на руках на чужбине, заставили меня перенести эту незаслуженную обиду. Я сам удивлялся: я ли это? Какой шум я поднял бы в России, если бы со мной там кто-либо осмелился так разговаривать? И конечно, ни одной минуты не остался бы в редакции. Как ломает человека нужда!

Когда Рибникар умер и Гаврилович вступил вместо него, он совершенно перестал печатать мои финансовые статьи, и я остался лишь биржевым репортером.

К вопросу о службе моей в министерстве Гаврилович еще раз вернулся во время кризиса Кабинета Пашича, когда был призван к власти демократический Кабинет Давидовича [458]и министром финансов был назначен Спахо [459], мусульманин, который первым делом уволил всех служащих пресс-бюро, в том числе и меня. Это все, что он нашел в десятимиллиардном бюджете королевства.

Когда я написал новому министру, что я был принят на службу еще при Кумануди (демократ), то он распорядился вновь принять меня на те же 1000 динаров жалованья.

Гаврилович опять вызвал меня в редакцию для объяснений, и я сказал ему, что без этого дополнительного жалованья мне трудно существовать с семьей, тем более на два дома. Казалось бы, самое естественное было прибавить мне эти 1000 динаров, как и было сделано по отношению к другому русскому сотруднику, Ксюнину [460], который получал от них 3000 динаров. Но они промолчали.

Я печатал свои экономические статьи во всех серьезных сербских экономических журналах: «Экономист», «Привредни Преглед», «Боккарство», «Бранич» и др. Но «Политика» продолжала держать меня на биржевом отделе и не печатала моих статей. Работа моя была совсем нетрудная, но очень однообразная, изо дня в день одно и то же, и притом без всякого отдыха или перерыва, так как биржа никогда не прерывает своих занятий.

Первое время я пытался куда-нибудь уехать из Белграда, и одно время даже налаживалось мое назначение в Ригу в качестве торгового представителя от королевства. Но с падением Кабинета Давидовича это все рухнуло.

Не пожелал в этом помочь мне и Ксюнин, хотя мог и сам устроился в «Политике» исключительно благодаря мне. Как-то в разговоре со мной на мое предложение отвести в «Политике» одну страницу для русского текста, где бы могли помещать статьи русские журналисты, Рибникар сказал мне, что это неудобно, но что он охотно примет в свою редакцию какого-либо русского писателя, кроме меня. По чрезмерной доброте своей Рибникар даже еще раз напомнил мне об этом.

Я невольно вспомнил про Ксюнина, который слонялся по Белграду без дела и, видимо, нуждался. Правда, тот же Ксюнин совсем иначе отнесся ко мне в Петербурге, когда при Временном правительстве я обратился к нему, зная, что он в это время был уже пайщиком «Нового времени». Ксюнин вышел ко мне в своей прекрасной квартире в <���…> [461]и высокомерно ответил, что никакого заработка он мне предоставить не может.

Но я незлопамятен и хотел помочь бывшему сотруднику «Нового времени», где когда-то мы вместе работали.

Правда, я никак не ожидал, что Рибникар будет платить ему столь крупные гонорары: за первую его повесть «От Николая II до Ленина», возмутившую русских эмигрантов, редакция заплатила ему 17 000 динаров.

Если бы я это предвидел, то, конечно, списался бы с более достойным русским беллетристом в Париже, Берлине или Праге, тем более что «Политика» была уже знакома, например, с Аверченко [462]и очень к нему благоволила.

Ксюнинские же повести составлялись по определенному шаблону и являлись простой перелицовкой давно известного и пережеванного в русской прессе материала: ни одной яркой самостоятельной мысли.

Впоследствии, через мое же посредство по поводу похорон М. В. Родзянко, Ксюнин сумел пробраться и к Пашич у, и в Министерство иностранных дел, где и присосался в качестве спеца по большевистским вопросам.

По слухам, он вместе с Челищевым доставлял и материалы по обвинению Степана Радича [463]в сношениях с большевиками, по каковому материалу якобы и был составлен обвинительный акт.

Когда я еще не раскусил достаточно Ксюнина и относился к нему с открытой душой, он как-то поведал мне, что получил приглашение в Париж в редакцию одной русской газеты, и на мой вопрос, принимает ли он это предложение, ответил решительным отказом.

Тогда я обратился к нему с письмом, не сочтет ли он возможным предоставить мне это место в Париже. Но я не получил даже ответа.

Я уже не говорю про его отношение к М. А. Суворину [464], которому он всецело обязан был всей своей карьерой: теперь он ему не кланяется даже.

И вот уже шестой год, как я работаю в «Политике». Время все сглаживает. Наладило оно и мои отношения с редакцией. Теперь уже и я не являюсь там пасынком, а полноправным членом – сотрудником. Привык я и к Сербии, и к Белграду, и к редакции, и к бирже. Привыкли и ко мне, видя и признав во мне серьезного работника.

Что будет дальше? Одному Богу известно.

Август. 1928 год. Белград

Так проходит мирская слава ( лат .).

Государственная дума Российской империи, 1906–1917: Энциклопедия. М., 2006. С. 196–197.

ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 335. Л. 4–5.

Там же. Л. 14.

Там же. Л. 15.

Еропкин А. В. Земство и народ: К вопросу о народном представительстве. М., 1905. С. 17–18.

Партия «Союз 17 октября»: Протоколы III съезда, конференций и заседаний ЦК 1907–1915 гг. М., 2000. Т. 2. С. 456–457.

ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 335. Л. 37.

ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 335. Л. 36.

ГА РФ. Ф. 555. Оп. 1. Д. 13. Л. 7.

ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 335. Л. 43–44.

Там же. Л. 44–45.

Там же. Л. 46.

Государственная дума Российской империи, 1906–1917: Энциклопедия. С. 197.

Партия «Союз 17 октября»: Протоколы III съезда, конференций и заседаний ЦК 1907–1915 гг. Т. 2. С. 67.

ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 335. Л. 55–56.

Там же. Л. 64.

Государственная дума. Созыв 3-й. Сессия 1-я. Стенографические отчеты. Т. 3. Стб. 3583.

РГАЛИ. Ф. 1208. Оп. 1. Д. 40. Л. 7 об.

ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 335. Л. 85.

Там же. Л. 73.

Шидловский С. И. Воспоминания. Берлин, 1923. Т. 1. С. 128–129.

ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 335. Л. 74.

Там же. Л. 77–78.

ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 335. Л. 91–92.