Джек Хайт - Орлиное царство [litres]

Гумуштагин сделал вид, что не заметил недружелюбного тона.

– Заходи. – Гумуштагин закрыл за ним дверь и задвинул засов. – Скажи мне, Саладин, ты хочешь стать визирем Египта?

Юсуф удивленно заморгал, а потом покачал головой.

– Я не нашел там ничего, кроме голода и страданий, – ответил он. – Я больше никогда не хотел бы видеть Египет.

– Но на это ты никак не можешь рассчитывать. Нур ад-Дин завтра соберет совет. И вот причина. – Евнух показал три локона черных волос.

– Что это? – спросил Юсуф.

– Сам посмотри. – Гумуштагин протянул Юсуфу пергамент. – Это я получил голубиной почтой из Каира.

Юсуф прочитал короткую записку:

«Нур ад-Дин, владыка Сирии, защитник веры, на мои земли вторглись неверные. Я прошу твоей помощи, чтобы изгнать захватчика. Это локоны моих жен. Они умоляют тебя прийти и спасти их от произвола неверных. Не тяни. Если ты ответишь на мой призыв, я обещаю тебе треть земель Египта для твоих эмиров».

Юсуф отметил, что внизу стояла печать халифа. Однако печати можно подделать.

– Послание настоящее? – спросил он.

– Мы получили четыре таких сообщения. Тут не может быть ни малейших сомнений; сам халиф попросил нас о помощи.

– А как же Шавар? Ведь именно он правит Египтом.

– Халиф назначает визиря, – пояснил Гумуштагин. – О помощи нас попросил Аль-Адид. – Евнух посмотрел Юсуфу в глаза. – Такую возможность нельзя упускать.

Юсуф нахмурился.

– Я же сказал, что не хочу иметь ничего общего с Египтом.

Гумуштагин шагнул к нему и понизил голос.

– Но ты можешь стать государем! – сказал евнух.

Это заставило Юсуфа задуматься. Египет был величайшим призом всей Аравии, возможно, даже всего мира.

– Объясни, я не понимаю, – сказал Юсуф.

– Халиф пригласил нас в Египет. Из чего следует, что визирь больше не в фаворе. Когда прибудут наши люди, Шавар будет казнен.

– Я с радостью сделаю это собственной рукой, – сказал Юсуф. – Он ядовитая змея.

– Вне всякого сомнения, Ширкух заменит Шавара и станет визирем, – продолжал Гумуштагин. – И если он умрет…

Юсуф начал двигаться еще до того, как успел подумать. Он схватил Гумуштагина за горло и оттолкнул к стене.

– Ширкух мой дядя, – прорычал Юсуф.

– Отпусти меня, – прохрипел евнух.

– Зачем? – Юсуф наклонился к нему. Лицо евнуха быстро краснело из-за недостатка воздуха. – Мне бы следовало убить тебя прямо сейчас. Тогда Азимат и моему сыну будет нечего бояться.

– Не… – хрипел Гумуштагин, – не трать… жизнь втуне…

Юсуф подержал евнуха еще немного, а потом отпустил. Гумуштагин опустил голову, пытаясь восстановить дыхание. Наконец он выпрямился.

– Я не прошу тебя предать дядю или Нур ад-Дина, – заявил евнух. – Я лишь хочу, чтобы ты ничего не делал. Пусть события идут своим чередом.

Юсуф покачал головой.

– Я не позволю тебе его убить. Быть может, ты и держишь мою судьбу в руках, Гумуштагин, но я тебя предупреждаю: я не боюсь смерти.

– Не будь глупцом, Юсуф. Если ты пойдешь против меня, я позабочусь о том, чтобы Азимат забили камнями, а твоего сына повесили.

Руки Юсуфа сжались в кулаки. Он шагнул к евнуху, и тот прижался спиной к стене.

– Этого не произойдет, если я покончу с тобой, дерьмо без яиц!

Гумуштагин расправил плечи.

– Я принял необходимые предосторожности, – заявил он. – Если я умру, Нур ад-Дин узнает правду. Я тебя не боюсь, – добавил он дрожащим голосом.

– В таком случае ты глупец. – Юсуф сплюнул к его ногам, повернулся, вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь.

Юсуф остановился возле одного из узких окон спиральной лестницы, ведущей в зал совета. Возможно, сегодня он в последний раз видит небо? Он поступил глупо, когда позволил гневу взять над собой верх во время утренней встречи с Гумуштагином. Еще до конца дня он может умереть.

Он заставил себя подняться вверх по лестнице. Страж у входа жестом предложил ему войти. Нур ад-Дин стоял в центре зала. В этом году царю исполнилось пятьдесят, и, хотя в темных волосах появилась седина, казалось, будто он помолодел после рождения сына и победы в Хариме. Нур ад-Дин двигался с легкостью воина, а его спина оставалась прямой. Ширкух, Гумуштагин и Усама уже были здесь. Когда Юсуф увидел евнуха, шепотом беседовавшего с царем, внутри у него все похолодело.

Нур ад-Дин нахмурился.

– Ты здоров, Саладин? Ты выглядишь так, словно выпил ослиной мочи. Быть может, ты получил плохие известия?

Юсуф почувствовал, что кровь отлила от его лица. Царь знал правду, теперь Юсуф в этом не сомневался. Он опустил взгляд, не в силах на него смотреть.

– Я в порядке, малик.

– Хорошо! Ты мне нужен здоровым для того, что нам предстоит. – Нур ад-Дин сделал паузу и окинул взглядом присутствующих. – Франки вторглись в Египет, и халиф попросил нас о помощи. Ширкух, ты заставишь неверных вернуться в Иерусалим.

– Иншалла, малик, – ответил Ширкух.

– Я не стану во второй раз заключать мир с этой змеей Шаваром, – продолжал Нур ад-Дин. – После того как франки будут разбиты, ты сместишь его и объявишь себя визирем Египта.

Ширкух усмехнулся.

– Мне нравится, как это звучит.

Нур ад-Дин хлопнул немолодого воина по спине и повернулся к Юсуфу.

– А ты, молодой орел, что мне делать с тобой?

Юсуф сглотнул. Однако расправил плечи и посмотрел царю в глаза. Он знал, что этот день придет. И твердо решил, что не станет показывать свой страх.

– Я ваш слуга, малик, – ответил Юсуф. – Вы можете использовать меня, как пожелаете.

Золотые глаза Нур ад-Дина взглянули на Юсуфа, а потом он улыбнулся.

– Ты будешь вторым после Ширкуха, а когда Каир падет, станешь правителем города.

Юсуф удивленно заморгал и перевел взгляд с Нур ад-Дина на Гумуштагина.

– Это огромная честь, которую оказывает тебе повелитель, – сказал евнух и посмотрел Юсуфу в глаза. – Награда за твою несравненную верность.

Послание не оставляло сомнений. Гумуштагин давал ему второй шанс. В следующий раз он не будет столь же щедрым.

– Хорошо, малик, – едва слышно ответил Юсуф.

– Не нужно смотреть так мрачно, племянник! – воскликнул Ширкух и сжал плечо Юсуфа. – Мы станем правителями Египта! И нам наконец удастся отомстить двуличному ублюдку Шавару.

Джон перешагивал через мертвые тела и обломки южных ворот Бильбейса. Едкий черный дым висел в воздухе, перед воротами стонал от боли сарацинский воин, внутренности которого лежали рядом на земле. Рыцарь перерезал ему горло, а потом сорвал с шеи золотую цепочку. Джон отвернулся. Из дымного сумрака появились два рыцаря, которые вели за собой скованных женщин. Одна из них, худая девушка с большими карими глазами и пурпурным синяком на шее, обратилась к Джону: