Джек Хайт - Орлиное царство [litres]

– Зачем ты так сделал? – спросил он.

Губы мальчика задрожали. Он повернулся и поковылял прочь, споткнулся и упал. Шамса подхватила его на руки и принялась успокаивать.

– Ты слишком его балуешь, – сказал Юсуф. – Он никогда не научится быть воином.

– И дольше проживет, – ответила Шамса.

Юсуф улыбнулся жене. С тех пор как два года назад он стал царем Египта, большую часть времени ему приходилось проводить при дворе, на советах или тренируя солдат. Боль у него в желудке усилилась, и часто он не мог спать по ночам. Юсуф очень ценил те редкие моменты, которые мог проводить с семьей. Аль-Азиз перестал плакать, булькнул, и его вырвало на грудь Юсуфа. Няня взяла ребенка и похлопала по спине, а служанка подошла к Юсуфу с влажной тряпицей и стерла рвоту с шелкового халата. Он снова улыбнулся. Он был царем, но здесь, в гареме, определенно не мог отдавать приказы. И ему это чувство нравилось.

– Саладин. – В дверях появился Айюб, который держал в руке свиток. – Послание от Нур ад-Дина.

Юсуф взял бумагу, подошел к окну, чтобы прочитать письмо, и нахмурился.

– Что там, муж? – спросила Шамса.

– Король франков повел армию на север, чтобы присоединиться к войскам императора Мануила, который ведет кампанию в Киликии. Иерусалимское королевство осталось без защиты, и Нур ад-Дин собирается в него вторгнуться. Через месяц он выступит из Дамаска. Он приказывает мне одновременно напасть на них с юга. Нашей первой целью должен стать Керак. – Юсуф нахмурился. – Я надеялся, что мир с франками продлится дольше.

– Тогда оставайся здесь, – сказала Шамса. – Ты больше не эмир, который должен являться по первому зову Нур ад-Дина. Ты вернул те двести тысяч динаров, которые он заплатил Ширкуху за вторжение в Египет. Ты больше ничего ему не должен.

Айюб бросил на нее сердитый взгляд и повернулся к Юсуфу.

– Тебе следует научить жену придерживать язык. Нур ад-Дин сделал нашу семью тем, что мы есть теперь, – заявил Айюб. – Мы обязаны ему всем.

Шамса открыла рот для резкого ответа, но Юсуф поднял руку, останавливая ее.

– Мой отец прав, – сказал Юсуф. – Нур ад-Дин все еще мой господин.

– Он человек, захваченный одной идеей: победить франков. Ты сам говорил. И тебе нет нужды жертвовать благополучием своего народа, чтобы удовлетворить его жажду крови.

На самом деле Юсуф был согласен с Шамсой. Однако Нур ад-Дин оставался его королем.

– Не тебе принимать решение, жена, – сказал Юсуф. – Если Нур ад-Дин призывает мою армию, значит, так тому и быть.

– Следует ли мне послать за эмирами в Каир? – спросил Айюб.

– Я сам. – Юсуф встал и направился к двери, но по дороге посмотрел на детей. Он не увидит их до окончания кампании. Юсуф подошел к Аль-Азизу и поцеловал его в лоб. – Аллах ясалмак [34], юный принц. – Потом опустился на колени и поцеловал Аль-Афдаля. – Веди себя правильно, сын. – Потом он встал и повернулся к отцу. – Пойдем, нам многое нужно сделать.

– In nomine patris, et filii, et spiritus sancti , – бормотал Джон, стоя на коленях на каменном полу своей кельи в монастыре, который находился в Матарии. Он произносил утренние молитвы здесь, а не с монахами, молившимися на коптском языке, которого Джон не понимал. Он поцеловал крест, висевший у него на груди, встал и подошел к окну. Пятьдесят мамлюков проезжали мимо, направляясь в Каир. Всю неделю люди стекались в город, присоединяясь к армии, разбившей лагерь на берегу Нила.

Он вернулся к своей кровати и перевернул соломенный матрас. Монахам в монастыре запрещалось иметь собственные вещи, и, хотя он являлся здесь гостем и был освобожден от подобных обязательств, Джон предпочитал прятать их под матрасом. Он засунул руку в дыру, которую прорезал в ткани, и ему пришлось потратить некоторое время, чтобы нащупать переплетенную кожей тетрадь и кинжал. Он повесил кинжал на пояс и отнес тетрадь на стол, где сел и начал чинить перо.

Прошлую ночь Джон провел у окна, считая костры египетской армии. Он добавил число людей, прибывших сегодня, обмакнул перо в чернильницу и записал общий результат: восемь тысяч человек. Египет готовился к войне. Сегодня Джон поедет в Аскалон, чтобы отправить послание Амори. Но сначала ему требовалось узнать, куда пойдет армия.

Он спрятал тетрадь в седельную сумку, закинул ее на плечо, вышел из комнаты и зашагал по темным коридорам к покоям аббата, который читал, сидя за письменным столом. Тот поднял голову, и его взгляд остановился на седельной сумке Джона.

– Ты покидаешь нас, брат Джон? – спросил он на арабском. Джон кивнул. – Надеюсь, твое пребывание здесь было удачным.

– Спасибо за гостеприимство, святой отец.

– Ты возвращаешься в Иерусалим?

Джон пожал плечами. После того как он отправит сообщение, ему предстоит ждать в Аскалоне нового приказа. Его могли вернуть в Иерусалим или отправить в Каир.

Аббат вытащил из ящика стола стопку писем.

– Это для коптского епископа в Иерусалиме. Ты позаботишься, чтобы они были доставлены? – спросил аббат.

– Конечно. – Джон положил письма в седельную сумку.

– Желаю тебе благополучного путешествия. Да пребудет с тобой Господь, – сказал аббат.

– Да дарует вам Господь мир, аббат, – ответил Джон.

Джон покинул монастырь по пыльной дороге, идущей через зеленые поля, потом свернул на юг, вдоль побережья Нила. Солнце только что взошло на востоке, но рыбаки уже принялись за работу. Джон видел, как в ближайшей лодке вытащили сети, в которых трепыхалась дюжина серебристых рыб. На дороге началось оживленное движение. Крестьяне нахлестывали осликов и мулов, тащивших телеги. Длинные караваны верблюдов неспешно шагали вдоль берега, погонщики пользовались последними часами прохлады, чтобы добраться до Каира. Высокие белые стены города виднелись впереди.

К тому времени, когда он добрался до ворот Аль-Футух, солнце уже взошло и стало тепло.

– Доброе утро, святой отец, – сказал один из стражей у ворот, худой мужчина с золотым зубом.

– Доброе утро, Халиф. – Джон проезжал через ворота каждое утро в течение двух лет и большинство стражей знал по именам. – Ты присоединишься к армии, когда она отправится на войну?

– Нет, – ответил Халиф. – Я буду охранять ворота.

– Соболезную. Я слышал, что армия направляется в королевство, – предположил Джон. – Ты теряешь шанс насладиться женщинами франков.

Халиф пожал плечами.

– У меня три жены, вполне достаточно для одного мужчины.

– Тогда снова соболезную, – сказал Джон и поехал дальше в город.

Итак, армия направляется в королевство. Но куда? Он неспешно двигался по узким улочкам в сторону северо-западной части города, где в казармах вокруг городской площади были расквартированы мамлюки Юсуфа. Здесь же их тренировали. Но в столь ранний час площадь пустовала. Джон остановился в тени дерева у правой границы площади, рядом с торговцами, расставлявшими прилавки, чтобы продавать фрукты и воду тренировавшимся воинам. Джон подошел к знакомому купцу по имени Шихаб, лысому мужчине с жилистыми руками и огромным животом, поверх которого красовался коптский крест.