Перси Сайкс - История Афганистана. С древнейших времен до учреждения королевской монархии

В завершение: стратегическое положение Систана в плане безопасности Индийской империи сделало его объектом политических нападок России в период, когда англо-российские отношения переживали кризис. Поэтому задание, которое выполнял Макмагон, было трудным вдвойне, и его успешное завершение доказывает проявленные им мужество, такт и терпение; при этом ему оказывали поддержку его верные сотрудники, охрана и местные сторонники.

Граница от Систана до Хаштаданской равнины

В 1935 г. турецкий офицер – генерал Факхур уд-Дин Алтаи был назначен арбитром между правительствами Персии и Афганистана и возглавил миссию, задача которой была урегулировать персидско-афганскую границу на неопределенной части местности от хребта Сиах-Кух в окрестностях Бандана до точки, где в 1891 г. генерал Маклин установил границу на Хаштаданской равнине.

Новая граница сначала идет строго на север, держась западнее предполагаемой линии. В 1899 г. я следовал вдоль нее параллельным маршрутом и из Дуруха взобрался на хребет, расположенный восточнее. Он поднимается на высоту 6000 футов, и на его вершине я обнаружил крепкий форт с тремя или четырьмя пустыми водяными цистернами. Передо мной открылся широкий вид на восток, где горные цепи погружаются в очень точно названную Дашти-Наумид, или Пустыню отчаяния. Дальше на север находилась крепость в плодородном районе Табас-Сунникхана, которая, как говорят, была построена архитектором, спроектировавшим и Гератскую крепость. Новая граница от места, находящегося напротив Дуруха, поворачивает на северо-северо-запад, а затем на северо-северо-восток к Йездану и обходит его кругом, оставляя эту деревню Персии. Из окрестностей Йездана граница ненадолго поворачивает на северо-запад, но в конце концов возвращается к северо-северо-западному направлению к широте 34°15′. Там она изгибается точно на восток к ранее отмеченной точке 39 на Хаштаданской равнине.

Арбитражное решение по Хаштаданской равнине

Вопрос о границе в этом регионе вызывал много недовольства у местных жителей, но обращение к посредничеству британских властей привело к принятию арбитражного решения генерал-майором С.С. Маклином в 1888 г., и в 1891 г. им была надлежащим образом проведена демаркация.

Завершение установления границ Афганистана

Из Хаштаданского района персидско-афганская граница сворачивает к реке Хари-Руд в той точке, где она изгибается к северу, и река продолжает быть границей до Зульфикарского прохода, где и заканчивается наш обзор.

Невозможно завершить рассказ об этих комиссиях по установлению границ, которые работали в таких трудных условиях даже с потерями человеческих жизней, не отдав должное действиям британских и индийских официальных лиц, которые так много вынесли и при поддержке верных служащих и помощников сделали столь много для блага Афганистана.

Ситуация, сложившаяся после смерти Абдуррахмана

Когда эмир был на пороге смерти, предупрежденные об этом принцы и авторитетные государственные деятели собрались во дворце Баг-и-Бала. В ночь на 1 октября после объявления о его смерти высокопоставленный чиновник взял kulla усопшего правителя и, возложив ее на голову Хабибуллы, провозгласил его эмиром. Принцы и чиновники согласились с этим и, беря его по очереди за руку, поклялись ему в верности. Затем Хабибулла проследовал в цитадель внутри Кабула, которая находилась под надежной охраной верных войск и где находились арсенал и сокровищница; а утром туда принесли тело эмира.

Слухи о восстаниях и похороны Абдуррахмана

Все ожидали, что, как обычно, начнется мятеж в войсках, и горожане готовились к беспорядкам, закапывая драгоценности, укрепляя оборонительные сооружения и закупая продовольствие. Нецивилизованные селяне, одетые в лохмотья, появились на городских базарах, как стервятники, и лишь усиливали мрачные предчувствия. Также ходили слухи о том, что существует заговор с целью захватить и разрубить на куски тело умершего эмира по дороге к усыпальнице, которую он построил за пределами Кабула, но этот заговор, если он и существовал, расстроили похороны тела вблизи цитадели, состоявшиеся утром 2 октября.

Настроения в войсках были, без сомнения, бунтарскими, но политика умершего эмира, которая не позволяла ни выдающемуся воину, ни вообще какому-либо подданному стать могущественным лидером и сосредоточивала всю власть в руках Хабибуллы, предотвратила эту вполне реальную опасность.

Сердар Хабибулла-хан провозглашен эмиром

3 октября 1901 г. сердар Хабибулла был провозглашен эмиром Афганистана. Церемония носила как религиозный, так и светский характер. Религиозную церемонию провел главный мулла Джума Масджид (соборной мечети), который после молитвы обернул lungi из белого муслина вокруг головы сердара. Затем ему были вручены Коран и реликвии Пророка, после чего его объявили законно избранным эмиром Афганистана.

На гражданской церемонии сердар Насрулла-хан возложил kulla усопшего правителя на голову своего брата и отдал ему меч бывшего эмира. Затем Хабибулла выступил с речью, в которой поклялся сохранять целостность Афганистана, отражать иностранную агрессию и проводить реформы. Он также пообещал упразднить ненавидимую всеми систему шпионажа. Хабибулла, мать которого была дочерью мира Бадахшана, родился в Самарканде, и на момент вступления на престол ему было тридцать два года.

Хабибулла объявляет о своем вступлении на престол вице-королю

В Индии царила сильная тревога, основанная на пугающих базарных слухах, но 10 октября Керзон получил письмо от Хабибулла-хана, в котором тот сообщал, что «армия и народ приняли его как законного правителя Афганистана». «Мой долг, – добавлял он, – вести себя точно так же, как и мой почитаемый отец, и я буду другом его друзей и буду избегать его врагов».

Приглашение лорда Керзона новому эмиру

Ввиду того что договор, заключенный с усопшим эмиром, вице-король считал личным, хотя это было не так, было решено известить его высочество о том, что договоры с его отцом нельзя обновить без обсуждения различных сложных вопросов; и с этой целью он был приглашен нанести вице-королю визит. К сожалению, диктаторское отношение Керзона к умершему эмиру никак не изменилось в сторону улучшения англо-афганских отношений. Это ясно демонстрирует заявление, сделанное эмиром Хабибуллой на торжественном приеме, состоявшемся 21 августа 1907 г. В этом случае его величество, ссылаясь на полученное им приглашение от лорда Минто посетить Индию в 1906 г., сказал: «До этого лорд Керзон тоже приглашал меня в Индию, но его письмо на самом деле не было пригласительным письмом; это была угроза прекратить финансирование, если я не подчинюсь его призыву».