Перси Сайкс - История Афганистана. С древнейших времен до учреждения королевской монархии

Благодаря неоценимым услугам эмира по поддержанию нейтралитета Афганистана перед лицом ежечасной опасности для него лично независимость страны должна была быть быстро признана после прекращения боевых действий. Если бы это ему было гарантировано, не возможно ли, чтобы провозглашение независимости Хабибуллой возродило его утраченную популярность? И не уберегло ли бы это обе страны от Третьей англо-афганской войны?

2 февраля 1919 г. – спустя более двух месяцев после прекращения боевых действий – Хабибулла, который отчетливо понимал напряженную ситуацию в Афганистане, снова написал вице-королю с требованием признать на мирной конференции «полную свободу действий и вечную независимость» его государства. Прежде чем ответ, объясняющий ему, что мирная конференция строго ограничена участием воюющих сторон, но интересы Афганистана будут скрупулезно соблюдены, достиг эмира, он уже умер.

Убийство Хабибулла-хана

Эмир, который оставался преданным спорту и особенно снайперской стрельбе, поехал с этой целью в Лагман в сопровождении отряда охраны под командованием Ахмад Шах-хана из рода Муса-хибан [72] Род Мусахибан ведет свою историю от старшей линии потомков сердара Паинда-хана, четвертым сыном которого был эмир Дост Мухаммед. В то время он состоял из двух братьев, которых называли Musahiban-i-Khas, или «личные конюшие», – Мухаммад Асаф-хана и Мухаммад Юсуф-хана, которые последовали за Якуб-ханом в Индию вместе со своими семьями и получили образование в Дехрадуне. Младший брат, женившись, породнился с кланом садозаев, следовательно, его сын Мухаммад Надир-хан, взошедший на трон, объединил две огромные ветви дуррани. Братья поддерживали Хабибулла-хана в его политике нейтралитета во время Первой мировой войны и были главными противниками Насрулла-хана и его партии. Ахмад Шах-хан – сын Мухаммад Асаф-хана был, как уже говорилось выше, командиром охраны шатра эмира в ночь, когда того убили, и по этой причине .

Утром 20 февраля 1919 г. обнаружили, что неизвестный убийца проник в шатер эмира и убил его выстрелом в ухо. Естественно, возникли подозрения, а так как потомки тех мулл этого региона, которых эмир когда-то казнил за участие в заговоре, жаждали мщения, то, возможно, один из них и был убийцей.

Характер эмира

В предыдущей главе король Хабибулла описан как правитель-патриот, пекущийся о благе Афганистана. Он учредил Государственный совет для решения племенных вопросов и ввел в стране западные медицину и хирургию. Он также отменил работорговлю и основал колледж по европейскому образцу, но применительно к нуждам Афганистана. Если в более поздние годы он тратил слишком много времени и денег на свои удовольствия, то лучше всего помнить его как эмира, который, подвергаясь колоссальному давлению и постоянному риску для жизни, оставался верным своему обещанию сохранять нейтралитет и спас Афганистан от ужасов войны.

Вступление на престол сердара Насрулла-хана

Ситуация на день убийства была такова, что Насрулла-хан, мать Аманулла-хана – третьего сына, главнокомандующий Надир-хан и другие члены могущественного рода Мусахибан находились либо в самом Джелалабаде, либо в королевском лагере.

Аманулла-хан был правителем Кабула, но Инаятулла-хан – старший сын умершего эмира – уже покинул Джелалабад, чтобы занять этот важный пост по приказу своего отца. Когда стало известно о смерти эмира, он был отозван в Джелалабад.

Сесть на трон могли либо Насрулла-хан, представлявший консервативную партию при сильной поддержке мулл и племен, либо один из сыновей умершего эмира. Его самый старший сын Инаятулла, которому было 21 год, не имел последователей, и на совете, состоявшем из Инаятуллы и ведущих политиков в Джелалабаде, Насрулла-хан был провозглашен эмиром. На публичном торжественном приеме 21 февраля Инаятулла, другие члены королевской семьи и ведущие государственные деятели утвердили выбор Насрулла-хана эмиром. Вице-король был уведомлен, и вступление на престол Насруллы было одобрено муллами и племенами. солдаты арестовали членов его семьи. Не было никаких причин полагать, что он виновен в этом преступлении.

У Мухаммад Юсуф-хана было четверо или больше сыновей, получивших хорошее образование в Дехрадуне; и среди них Сулейман-хан и Надир-хан, который стал королем, Хашим-хан, который занимал пост премьер-министра, и Шах Вали-хан. Их сестра, известная как Хиндустанская царица, была женой Хабибуллы, но родила ему лишь дочь.

Восшествие на престол Аманулла-хана

Тем временем 29-летний третий сын умершего эмира Аманулла, в руках которого были казна, войсковой штаб и арсенал, решил попытаться получить власть. В то время как Насрулла бездействовал в Джелалабаде, скорбя о своем брате, вместо того чтобы, как ему советовали, ехать в Кабул, Аманулла превзошел своего дядю, предложив солдатам ежемесячное жалованье в размере 20 рупий вместо одиннадцати. Он также горячо осудил неспособность Насрулла-хана расследовать преступление и наказать убийцу его отца. Эти энергичные действия, совершенные под влиянием его матери – главной жены и члена рода баракзаев, были решающими; армия в Кабуле приняла его как эмира, в то время как войска в Джелалабаде не только провозгласили Амануллу эмиром, но и арестовали членов рода Мусахибан. После этого Насрулла признал себя побежденным и 27 февраля написал Аманулле письмо, в котором выразил ему свою покорность. Он был отправлен в Кабул как пленник. Важно то, что в воззвании Амануллы, часть которого служит эпиграфом к этой главе, он официально обращался к «народу» и «армии», но не к муллам.

Вступление на престол Амануллы было принято во всем Афганистане без каких-либо серьезных беспорядков. Правители всех провинций были заменены на его сторонников – в основном членов клана Мусахибан. Единственным исключением был Кандагар, где властвовал Кушдил-хан.

Аманулла-хан сообщает вице-королю о своем вступлении на престол

3 марта Аманулла уведомил вице-короля о своем восшествии на престол в письме, в котором говорилось в том числе следующее: «И пусть не останется неизвестным этому другу, что наше независимое и свободное правительство Афганистана считает себя готовым в любое время суток и года заключить такие соглашения и договоры с могущественным правительством Великобритании, какие могли бы быть полезными в плане торговых преимуществ и нашему, и вашему правительствам».

На это вице-король осторожно ответил: «Из этого, видимо, следует, что торговые нужды Афганистана требуют какого-то соглашения с правительством Великобритании, вспомогательного к договорам и обязательствам, упомянутым выше».