Сандра Галланд - Страсти и скорби Жозефины Богарне

Мы почти столкнулись. Эжен поднял меня на руки и неуклюже закружил.

— Не могу поверить, это действительно ты! — со слезами на глазах воскликнула я.

— Да, мама, действительно я. Приехал как раз к твоему дню рождения.

Я взяла его за руки, моргая и судорожно втягивая носом воздух, чтобы не расплакаться от нахлынувших чувств. Он не забыл!

— Ты не писал. Не ждала тебя — думала, ты приедешь только через месяц.

Я была так рада его видеть!

Эжен смиренно высвободил руки.

— Уже знаю: я не ношу перчатки для верховой езды и не стригу себе ногти, — произнес он, подражая моей интонации и улыбаясь.

— И не думала об этом, — сказала я, смеясь. — Когда же это ты так вырос?

Однако я видела перед собой все то же любимое мальчишеское лицо с ямочками и веснушками на носу и щеках.

— Как ты доехал?

Но прежде, чем он успел ответить, появилась моя новая собака, которая стала обнюхивать его сапоги.

— Это еще кто? — воскликнул он, отпрыгнув назад.

— Его зовут Мопс.

Крошечное черное создание село на краю дорожки, по-старчески тяжело дыша и отставив в сторону больную лапу.

— Что говорит об этом Фортюне? — Эжен наклонился и погладил Мопса по голове.

— Фортюне погиб, Эжен, — покачала я головой. — Недавно. Он задирался к мастифу повара, и… — При воспоминании об этом на глаза навернулись слезы.

— Фортюне бросился на мастифа? — Это показалось Эжену невероятным.

— Идем, — потянула я его за руку. — Бонапарт в конюшне.

Сын остановился вдруг на дорожке.

— Генерал Бонапарт? — запнувшись, переспросил он.

— Он будет очень рад твоему приезду. — Я снова потянула сына, но он был слишком крупным, чтобы я могла сдвинуть его с места. Только тут я поняла. Отчим, которого Эжен едва знал, теперь стал героем, Освободителем Италии, командующим армией.

23 июня

Тотчас началось обучение Эжена.

— Лучшая война — та, которую выигрывают без сражений, — услышала я после ужина голос Бонапарта. — Можно использовать в своих интересах силы природы, но ключ к победе — знание. Сражения выигрывают вот здесь. — И Бонапарт постучал себя указательным пальцем по лбу. — А не здесь. — И он положил руку на эфес сабли. — Я понятно говорю?

— Да, генерал, — с готовностью ответил Эжен.

Бонапарт встретился со мной глазами и усмехнулся.

29 июня, восемь часов пополудни или около того, я без сил!

Эжен, Жюно и капитан Шарль пришпорили коней и поскакали вперед. Лизетт изо всех сил старалась не отстать (она отважная наездница). Моя же лошадь следовала за ними спокойным шагом по дорожке вокруг пруда, я наслаждалась одиночеством и видами. Был славный летний день.

Вскоре я поняла, что потеряла остальных из виду. И уже начинала волноваться, когда на горизонте заметила всадника — то был капитан Шарль. Ударив лошадь ногами, я заставила ее перейти в галоп.

— Я заблудилась! — Смеясь, я остановилась рядом с Шарлем и натянула поводья, придерживая коня.

Капитан Шарль приосанился.

— Я затем и вернулся, чтобы выручить даму из бедственного положения.

— Так это и есть Восточный Ветер! — сказала я, разглядывая лошадь капитана. Последнее время ходили невероятные слухи о том, сколько он заплатил за нее; Паулина быстро окрестила эту кобылу Сто Луидоров. Хорошо сложенная, с блестящей черной шерстью, она излучала силу и была необычайно красива.

— Нравится? — Капитан похлопал кобылу по шее. Сверкнули серебряные украшения у нее на голове.

Лошадь, несомненно, была великолепна.

«И капитан очень хорошо смотрится на ней», — подумала я, отметив необычный ряд стежков на обшлагах его куртки и прямоугольные костяные пуговицы.

— Моему отцу однажды посчастливилось владеть лошадью, похожей на вашу, — сказала я. — Он выиграл ее в карты и называл Дамой Удачи.

— Мне выпала удача другого рода.

Наши лошади шли рядом.

— Вот как?

— Я заключил выгодную коммерческую сделку, — пояснил капитан, согнав муху с уха Восточного Ветра.

— С братьями Боден?

— Да, и как следствие они пригласили меня стать их компаньоном. Они получили большую прибыль от перепродажи национальной собственности, но теперь желают заниматься военными поставками — в частности, поставками лошадей.

— Для Итальянской армии?

— Наверное, было бы глупо с моей стороны разглашать такие сведения.

«Это признак большого доверия», — подумала я.

— Позволите сказать вам нечто по секрету, мадам? Как только будет подписан мир, я намерен подать в отставку. Не всякому же быть солдатом…

Конечно, трудно представить себе капитана Шарля с саблей и еще труднее — вообразить, как он кого-то ею рубит.

— Военные поставки очень выгодны, — согласилась я.

— При наличии нужных связей — да. Но без них… — Он цокнул языком, отчего его кобыла рванулась вперед. — Прежде братьям Боден не удавалось заполучить правительственный контракт.

— А они обращались в Военное министерство?

— Да, но без резолюции некоего директора это бессмысленно, — покосился на меня Шарль.

— Случайно, не директора ли Барраса вы имеете в виду?

— Я так понимаю, вы с ним на дружеской ноге…

— Мы друзья.

— Это делает вашу позицию очень сильной.

— Ну это как посмотреть, — засмеялась я.

— Мадам, позвольте вас спросить?

Мы направлялись к крутому спуску, так что я пригнулась к шее лошади, чтобы седло не сползло.

— Конечно, — разрешила я, не сомневаясь, что капитан хочет, чтобы я рекомендовала «Боден компани» Баррасу. Ко мне так часто обращались за покровительством, что я уже научилась догадываться, о чем меня попросят.

— Не хотите ли присоединиться к нашей компании? Надеюсь, я не обидел вас таким предложением, мадам?

Я сжала икрами круп лошади, чтобы она пошла вперед.

— Напротив! — Его предложение действительно казалось интересным.

— Имея нужные связи, можно заработать миллионы.

Моя лошадь принялась вдруг прядать ушами. Послышался стук копыт. На опушке леса показалась Лизетт, а следом за ней — Жюно и Эжен. Крича и смеясь, они галопом поскакали к нам.

— Нас с вами нашли, капитан, — сказала я.

— Теперь пойдут слухи. — Капитан Шарль пришпорил Восточный Ветер; та встала на дыбы и помчалась прочь. Моя лошадь натянула удила, желая направиться следом. Я ухватила ее за гриву и слегка отпустила удила. Сердце колотилось, ветер дул мне в лицо.

9 июля

Завтра сюда прибудет австрийская делегация. Мне весь день наводили красоту: покрывали воском, чтобы смягчить кожу, массажировали. Лизетт красила мне ногти, в то время как Эжен проверял, знаю ли я имена и титулы дипломатов, входящих в состав делегации (Кобленц, Галло, Мерфельд, Фикельмон), а также их детей, родителей, даже дядь и теть, кто, когда и в каком городе родился.