Семён Васильченко - Не той стороною

Но и столу возле них не было места. Радость не терпела чинной неподвижности, и само собой все двигалось возле них.

Стебуну не сиделось. Он вскочил, схватился за телефонную трубку и потребовал Семибабова, намереваясь сразить сенсацией сообщений о своих делах половину Москвы.

— У телефона Семибабов.

— Дядя, ты? Семибабов? — обрадовался Стебун.

— Я.

— Что сейчас делаешь?

— Гм!

— Ну вот, не гмыкай! Сообщаю тебе, что я женился, завел собственный примус и чайник. Жена — не жена, а раздолье. Разводим флирт и хозяйничаем. В глазах чортики, в душе Первое мая. Ура!

— Ура! Стебун, великопостнический факир! Кто же жена?

— Елена Дмитриевна Луговая, отныне Стебун.

— Ура! В воскресенье зови в гости.

— Приходь.

Затем звонок Юсакову.

Юсаков и сам просигнализировал по телефону в ответ «ура», и затем его жена проверенчала что-то вроде нескольких аккордов «Интернационала».

Потом — Резцовой.

Смеясь, Стебун и Льола снова сели к брошенному было чайнику. Но только что Стебун всерьез приспособился к стакану, как к двери кто-то подошел, и в комнату постучали.

Стебун и Льола переглянулись недоуменно. Не понимая, кто мог притти к нему, Стебун открыл дверь и остановился перед двумя мужчинами, появление которых показалось ему тем более непонятным, что он не сразу их узнал.

— Можно? — спросил один из них, обрюзгший барин в белой фуражке, указывая внутрь комнаты.

Немного растерянно Стебун посторонился, чтобы дать незваным гостям дорогу, и только теперь вдруг, насторожившись, узнал в одном из них коменданта, с которым говорил когда-то в «Централе», а в другом — какое-то забытое, но встречавшееся прежде лицо.

Вперившаяся в гостей Льола пробежала взглядом по первому и второму гостю и вдруг затрепетала.

— Ах! — вырвалось у Льолы, словно у нее из-под ног вдруг ушла земля.

Она поднялась, увидев Придорова. Сама себе не веря, узнала во втором мужчине своего первого мужа.

Явившиеся вошли, не сказав «здравствуйте». Придоров остановился с самоуверенным видом перед Стебуном, Луговой — убито и с мучительной, всего ожидающей безучастностью замер у дверей.

Стебун, узнав, наконец, в первом госте человека, с которым ехала в купэ Льола, наполовину понял, что нужно гостям, однако ни одним мускулом не дрогнул и только сунул в карман настороженно руки.

Придоров считал себя, очевидно, настолько на высоте положения, что заговорил не только от своего имени, но и от имени другого вошедшего. Кивнув небрежно в сторону Льолы головой, он осведомил:

— Мы по поводу этой женщины…

У Стебуна в глазах предостерегающе забегали огоньки, но он помедлил, сдерживая себя, и промолчал, ожидая дальнейших объяснений.

Придоров придвинулся с видом обличителя и, наглея по мере того, как говорил, увлекся собственными красноречивыми предупреждениями:

— Мы знаем, что вы — ответственный честный партийный работник, гражданин Стебун. Этой же женщине все это безразлично, лишь бы шли вверх ее дела. Пользуясь своей красотой, она всеми играет. Но мы пришли предупредить вас как партийого, что мы оба — мужья гражданки Луговой. Я — Придоров, а это мой бывший сослуживец и помощник гражданин Луговой, первый ее муж. Она всем говорит, что его нет в живых. Этим способом приобретаются другие мужья. Так можете стать жертвой обмана и вы.

Стебун пересилил себя, узнавая новое обстоятельство: Руссаков — Луговой.

Еще напряженнее вытянулся.

— Что же вам угодно? — спросил он, сдерживая гнев и напряженно силясь понять причину присутствия печально застывшего у косяка дверей Лугового, будто попавшего сюда из другого мира и отказывавшегося принимать участие в том, что вокруг происходило.

Придоров от этого напряженного спокойствия Стебуна распалился и топнул ногой:

— Мы ничего не имеем против вас, но каждого из нас она оставила без взаимного согласия на это, и она у Лугового прожила вещи и средства, какие он ей оставил. Хотя он и был у белых, но все же это для жены, знаете, номерок. А у меня, перед тем как уйти, тоже отобрала вещи и присвоила их…

Стоявшая ни живой, ни мертвой Льола вспыхнула от негодования и сделала попытку рвануться вперед, чтобы что-то сказать.

Стебун удержал ее предостерегающим взглядом и, медленно подаваясь вперед, спросил с подозрительной безучастностью:

— Так что же вы хотите теперь?

— Сделайте выводы сами…

Стебун сощурился, выдернул из карманов руки и повернулся к Луговому.

— А вы, гражданин Луговой, этого синьора… поддерживаете?

Луговой-Русаков резко отшатнулся от двери:

— Нет, я у вас случайно. Прошу и вас и Елену Дмитриевну мое присутствие здесь простить.

— А, хорошо!

Стебун вдруг, преобразился.

Он распахнул дверь и, очутившись перед Придоро-вым, сделал движение, чтобы схватить его за грудь. Удержался, вслед затем и грянул:

— Вон отсюда! Про-хвост!

Придворов врос в землю и залепетал, заикаясь:

— Это что же? Как порядочный…

— Вон! — снова грянул Стебун так, что звякнули телефонные чашечки и зазвенели стекла. Из глаз у Стебуна замеатлись огни. — Животное, вон! — и, не ожидая, пока делец придет в себя, он поднял руку.

У Придорова в глазах все закружилось, он оторвал от пола ноги, выскочил из комнаты, оглянулся и понесся по лестнице, не переводя дух и боясь остановиться. Только внизу он оглянулся и, отерев с лица пот, прошипел:

— Бандиты!

Стебун полминуты постоял на одном месте, собираясь с мыслями. Потом повернулся к Льоле и Луговому.

Луговой, попрежнему прислонившись к косяку дверей, стоял с потухшими глазами, Льола же, уткнув в руки лицо, убито сидела у стола.

Стебун выпрямился и кивнул Луговому.

— Ваше имя и отчество разрешите узнать? И что такое, — то комендантом вы были, правили домом, а теперь у вас новый вид, техническая фуражка, другое имя?

Луговой-Русаков переступил. Решил ничего не скрывать. Но ему нужно было притти в себя от встряски событий, жертвой которых он сделался.

То, что произошло, не входило в его расчеты, но сегодня на завод снова явился Придоров, нашел его и потребовал:

— Идемте со мной, бросьте работу!

Поскольку Придоров уже открыл тайну его проживания под чужим именем, Русакову не оставалось ничего другого, как последовать за инженером.

Дорогой Придоров кратко предупредил:

— Сейчас я вам покажу вашу и свою жену. Она выходит замуж за большевика. Помешаем их музыке…

Луговому пришлось промолчать в ожидании дальнейшего. Все равно тайна его личности была в руках человека, который мог сделать с ним все, что хотел. И вот только теперь, стоя, как потерянный, перед лицом Льолы и Стебуна, Луговой понял, что Придоров взял его для подкрепления против Льолы. Он сгорал от стыда, пока Придоров инсинуировал, но руки у него были связаны тем, что и сам он явился сюда незваным гостем.